Лучший режиссёр, главы 1-100 (ЛП) - E Wall - Страница 111

– Ничего страшного, в этот раз постарайся лучше сыграть!

С этими словами он, обернувшись, хлопнул в ладоши и отошёл обратно за камеру, сказав:

– Ещё раз.

Пфистер приготовил камеру, осветитель отстроил освещение с помощью рассеивателя света, а звукооператор направил длинный микрофон к Джессике и Тому. Помощник взял хлопушку и громко выкрикнул:

– Эпизод в саду на крыше, сцена пятая, дубль двадцать второй, начали!

Да, эту сцену снимали уже двадцать один раз, и по-прежнему требовались пересъёмки. В этом эпизоде другие несколько сцен были успешно сняты, но в данной, оставшейся сцене, где главные герои беседуют по душам на скамейке, Том играл ещё терпимо, а вот Джессика как будто была не в форме. Ван Ян подробно описал ей сцену, даже настойчиво посоветовал, как следует выступить, однако у неё ничего не выходило.

Уже прошло более полумесяца с момента начала съёмок «Классного мюзикла». Подавляющее большинство сцен, где отсутствовали песни и танцы, были отсняты. В течение этого времени съёмочные работы проходили успешно и даже быстрее, чем изначально планировалось. И на то имелись причины. Во-первых, исполнители основных ролей неплохо играли, во-вторых, был давным-давно готов постановочный сценарий, так что не возникало таких ситуаций, когда не понимал, как снимать ту или иную сцену. Вдобавок Уолли Пфистер проявлял энтузиазм и помогал Ван Яну исправлять множество недочётов в планировании кадров, благодаря чему разрешилось немало вопросов по киносъёмке.

Ван Ян, естественно, набрался ценного опыта, многому научился у Пфистера, например, как орудовать камерой, когда применять ускоренную съёмку, а когда замедленную. Также был приобретён огромный практический режиссёрский опыт. По одним учебникам невозможно понять, как заставить актёров действовать согласно твоему замыслу, как выразить свои требования. Ван Яну приходилось лично следить за работой всей съёмочной группы и поддерживать её функционирование, тем не менее он быстро прогрессировал и осознал, как тяжело совмещать должности продюсера и режиссёра.

Это отличалось от съёмок «Паранормального явления», когда Ван Ян, каждый день находясь дома, брал цифровую камеру и в весёлой, непринуждённой обстановке работал с Рейчел и Закари. Сейчас же в съёмочной группе состояло несколько десятков человек, а если учесть актёров, людей было ещё больше. Работа почти каждого члена съёмочной группы требовала мнения Ван Яна. Вот, декоратор заявил, что класс, предназначенный для съёмок, немного устарел, его нужно заново покрасить. Вот, съёмочная группа спросила Ван Яна, какие сцены завтра планируется снять, чтобы заранее подготовить площадку. Вот, Том Уэллинг и другие актёры задали Ван Яну вопросы по сценарию. Помощник однажды даже обратился к Ван Яну по поводу того, покупать ли Гарри три гамбургера…

Но всё это было терпимо, так как умещалось в стандартные рамки работы. А некоторые вещи действительно раздражали.

Например, между декоратором и реквизитором возник конфликт. Декоратор жаловался, что реквизитор не выполнил задание, реквизитор же заявлял, что совершенно не знал об этом “задании”.

А художественный руководитель и визажист чуть не устроили драку. У каждого было своё видение “молодости” и “жизнерадостности”. Ван Ян вынужден был выступить примирителем, сделать выбор и успокоить обоих людей.

Также был один разнорабочий, который вечером вдребезги напился в баре, устроил стычку с посторонними людьми и угодил в полицейский участок. Ван Ян злостно ругался, но, взяв себя в руки, всё-таки уладил это дело, а потом вышвырнул этого типа из съёмочной группы.

Хоть этот тип и был мелким разнорабочим, однако если этот инцидент осветится в СМИ, репутация «Классного мюзикла» сильно пострадает, а дальше начнётся цепная реакция. Вероятно, журналисты даже разузнают, что Уолли Пфистер некогда снял множество эротических фильмов. В этом случае вся рекламная кампания развалится.

С подобными хлопотами приходилось разбираться почти каждый день, и это в самом деле выматывало. Пусть Ван Ян был молод и пребывал в расцвете сил, пусть он горел желанием создать качественный фильм, однако по прошествии некоторого времени он иногда чувствовал себя изнурённым.

Сейчас Ван Ян начал понимать, почему преподаватель по операторскому мастерству говорил, что режиссёры – это “пороховая бочка” и “террористы”, и что их ни в коем случае нельзя раздражать, иначе они обругают тебя на чём свет стоит. Ван Ян считал, что если бы ему рядом докучал какой-нибудь продюсер, вечно твердивший: «Приятель, так нельзя снимать!», «У нас недостаточно денег!» и тому подобное, он бы точно вспылил и как следует обматерил продюсера.

К счастью, приближалось Рождество, в Восточной школе уже начались каникулы, проводить съёмки стало намного комфортнее. И Ван Яна перестали ежедневно досаждать фанатичные ученицы, что позволяло ему сэкономить много сил.

В процессе съёмок Ван Ян, разумеется, больше всего был сосредоточен на своих режиссёрских обязанностях, а именно на том, что указывал актёрам, как им выступать. Некоторые исполнители важных ролей в «Классном мюзикле» были неопытными новичками. У них была слабая актёрская игра. Это, например, касалось Тома Уэллинга. Он всегда выступал слишком зажато, лицо не выражало никаких эмоций. Только когда Ван Ян напоминал, что надо улыбнуться, тот улыбался. Меньше всех беспокойства доставляла Рейчел. Она играла великолепно, сцены с ней почти всегда снимались с одного дубля, а если и приходилось переснимать, то только потому, что кто-то из других актёр напортачил. Благодаря ей Ван Ян сэкономил немало плёнки.

А выступления Джессики можно было назвать ужасными, они были даже хуже, чем у Тома. Проблема заключалась вовсе не в её телодвижениях, умении держаться перед камерой или репликах. В этом плане она даже превосходила остальных. Но она имела большие проблемы с мимикой. Ван Яну приходилось подробно рассказывать ей, как сыграть, и лишь после многократных пересъёмок Джессике удавалось удовлетворить его требованиям. Не будет преувеличением, если сказать, что большую часть съёмочного процесса тормозила именно она, в противном случае всё проходило бы гораздо быстрее.

Однако в данной сцене Джессика не могла нормально отыграть уже двадцать один дубль. Здесь главная героиня Габриэлла должна выражать теплоту и нежность. Джессика же всего лишь с улыбкой на лице произносила реплику, абсолютно не достигая нужного эффекта. Это была её старая проблема. Сама она очень серьёзно подходила к съёмкам, даже усердно оттачивала актёрское мастерство, тем не менее у посторонних людей создавалось ощущение, что она “играет”, а не отдаётся чувствам. Она как бы существовала изолированно от истории. Поэтому все её старания почти ничего не стоили.

– Петь с тобой было классно… – с улыбкой говорила Джессика, глядя на Тома. Её голос звучал неестественно, потому что она была чрезмерно взволнована и боялась преждевременно услышать “стоп”.

И всё-таки она это услышала.

– Стоп! Стоп! Стоп! – заметив, что Джессика стала играть ещё хуже, Ван Ян не выдержал и три раза подряд скомандовал остановиться. Из-за напряжения, накопившегося за последние дни, он резко вспылил, но быстро среагировал и успокоился. Он выдохнул, потирая лоб, и покачал головой, сказав:

– Сделаем небольшой перерыв.

После его слов Пфистер убрал с плеча камеру, стоявший рядом Гарри осторожно взял камеру и установил её обратно на стойку. Осветитель Стив Тейлор тоже отложил рассеиватель света, Том встал со скамейки, посоветовал Джессике расслабиться и отошёл в сторону любоваться горным пейзажем.

Джессика c хмурым видом и сжатыми кулаками сидела на скамейке и жаловалась про себя: «Какая же я идиотка!» Она боялась пересъёмок, особенно тех пересъёмок, которые случались по её вине. Она и так уже играла на пределе своих возможностей, перепробовала все приёмы игры, но по-прежнему не справлялась.

В течение полумесяца Джессика почти ежедневно попадала в такую ситуацию, неоднократно переснималась, слушала указания Ван Яна, но чем терпеливее вёл себя Ван Ян, тем сильнее она нервничала. Теперь она провалила двадцать два дубля подряд, установив новый личный рекорд. Она чувствовала себя так подавленно, что ей даже тяжело было дышать.