Князь из будущего (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 35

- Да откуда тут золото? – выпучил глаза владыка. – Зерно есть, мех тоже. Не знаю я… Надо со старцами вечевыми(1) поговорить, народ выслушать…

- От той дани десятая часть лично тебе пойдет, - добавил Зван. – А вечевые старцы старостами будут. Им двадцатая часть положена. Жупаном станешь, и уже через год из землянки в терем переедешь, как другие владыки. Дочерей за знатных женихов выдашь. Будешь ты, владыка Мстивой, богатым человеком, не то, что сейчас.

- А бронь такая у меня будет? – обмирая от собственной наглости, спросил Мстивой, показывая на доспех Сигурда.

- Ее заслужить надо, - отвечал Зван. – Но князь достойнейшим мужам часто доспех дарит. Нам вот всем подарил.

- Пойду я, - с достоинством встал владыка. – С народом поговорить надо. Десятая часть, говоришь? – и он удалился с выражением озабоченности на лице.

- Что же ты ему не рассказал, что у нас за измену положено? – лениво спросил Деметрий, который не вмешивался в разговор до самого конца, потягивая мед.

- Рано! - легкомысленно отмахнулся Зван. – Не стал его пугать. Потом узнает, да уже поздно будет. Эти лесовики себя очень хитрожопыми считают. Ну, да ничего, мы похитрее будем. И это мильчане еще не знают, что теперь они зимой не в избе пердеть для тепла будут, а дороги прорубать и берега рек от упавших стволов чистить. А то расслабились, понимаешь!

***

Осень закружила жухлую листву в своем последнем танце. Острым ледком стали покрываться по утрам лужи, и даже двужильные словене надевали на ноги поршни, обматывая ступни новомодными портянками. Добирали в окрестных лесах последние желуди, которые вымоченные и пожаренные на камне были ничуть не хуже лесного ореха. Да и орехи тоже собрали до последнего, как собрали грибы на полянах. Скоро, уже совсем скоро придет зима. Родовичи туго затянут пояса, ведь четвертая часть земель разорена, припасы разграблены, а посевы вытоптаны твердыми, словно камень, копытами аварских коней. Всеми правдами и неправдами князь Самослав распределял зерно, если надо, забирая его силой. Он прощал недоимки, прощал проценты по долгам, и обещал, обещал, обещал… Он держал ситуацию, словно фокусник, на лезвии ножа. Накормить одних так, чтобы не взбунтовались другие. Не прожить зиму на одной рыбе и желудях. А ведь еще сеяться нужно следующей весной.

Зима в Европе – время тяжелое. Это время, когда от морозов птицы на землю замертво падают, а оголодавшие лоси и олени выходят к человеческому жилью, полностью потеряв страх от бескормицы. Волки начинают подбираться все ближе к людям, тоскливым воем пугая родовичей. Волки тоже голодают зимой, превращаясь в скелеты, обтянутые блохастой шкурой. Лютое время было, это самое Раннее Средневековье, куда холоднее, чем при мудром императоре Марке. Забыли уже про мягкие зимы, про твердую монету, про акведуки, по которым подавалась в города вода. И про императора Марка тоже забыли, хотя он много воевал в этих землях. И в них же написал свой знаменитый труд «Размышления». В то благословенное время еще не затянуло ледниками перевалы в Альпах, а в стране пиктов(2) вызревал виноград. Теперь он едва-едва на самом юге Британии растет, уйдя к югу на целых триста миль.

Тяжелое наступает время! Сидел зимой обычный человек в своей избушке, и проедал запасы, что вырастил за короткое неласковое лето. Щурился от густого дыма, что выедал глаза в курной избе. Выходил на улицу только по домашним делам, да на охоту, проверить силки. Вдруг, попадет в них заяц-беляк. Тогда целый пир в семье, и розовеют щечки у оголодавших за зиму детишек. Слава богам, соли теперь много, и рыба, что в изобилии Дунай-батюшка дает своим детям, спасает от голодной смерти. А пока не пришли холода, и не замело дороги, князь Самослав мотался по немалым землям княжества, целыми неделями не бывая дома. Он похудел, стал раздражительным и резким. И вот сейчас он читал отчет, подготовленный Любавой по сборам зерна и запасам в каждой волости. По ее расчетам, получалось, что зиму проходили, но так филигранно, что припозднившаяся весна приведет к серьезному голоду. Плохо, очень плохо.

- Княже, мастер Захарий к вам! – просунула голову в дверь служанка.

- Зови! – хмуро бросил Само, а когда мастер зашел, сорвался. – Ты чего тут забыл? Тебя послали серебро искать? Почему до сих пор в городе ошиваешься?

- Так я его уже нашел, ваша светлость, - робко пискнул Захарий, вжав голову в плечи. Он еще не видел князя в таком гневе.

- Как нашел? – изумился князь. – Так быстро? Где?

- В землях чехов нашел, государь. Вот прямо там, где вы сказали. Серебро, оно приметное очень, - начал рассказ мастер. – Камень красивый сам по себе. А уж если самородное, то и вовсе не спутать ни с чем. Ну, я поехал к тем горам, и в ближайших деревеньках жителей опросил. Оказалось, что там с ним мальчишки играют. Вот!

И Захарий положил на стол угловатый кусок породы, сверкающий яркими вкраплениями в неверном свете масляной лампы. Самослав смотрел на серебро, завороженный. Он вспоминал. Ведь именно так нашли алмазы в Южной Африке, так впервые нашли золото на Аляске. Совершенно случайно увидели странные камешки, с которыми играли дети дикарей. А потом оказалось, что это алмазы весом по двадцать-тридцать карат. Или золотой самородок размером в кулак. Мысли мелькали в голове с неимоверной скоростью. Вроде бы и хорошо, и вроде княжество богаче будет. Но теперь оно стало еще более желанной добычей для сильного врага. И авары, и лангобарды, и франки сразу нагрянут, как прознают, что тут серебряный рудник есть. Да что ж за несчастье! Нет денег – плохо! Есть деньги – страшно! Прямо как в прошлой жизни.

- Ни одной живой душе об этом не говори, - сказал князь удивленному донельзя мастеру. Тот уже хотел было похвалиться всем своей удачей. – Иначе ждать нам войны. А мы не готовы к ней. Нам зиму пережить надо.

- Так что же, ваша светлость, мне теперь не работать больше? – спросил растерянный мастер. – И что с долгом моим теперь?

- Долг твой списан, - махнул рукой князь. – Забудь о нем. Теперь добычу надо наладить, да только так, чтобы пару лет об этом не знал никто.

- Первая плавка не раньше, чем через полгода будет, ваша светлость, - почесал в задумчивости голову мастер. – А то и позже. Зимой не сделать ничего. Пока жилу богатую найдем, пока по весне первую шахту заложим. Пока рабочих поселим, да обустроим. Острог опять же нужен, какой-никакой. Лихие людишки сразу потянутся, как прознают про серебро. Дай Бог следующим летом первый металл пойдет.

- Скажешь, что железо добывать будешь, - впился в него взглядом князь. – Иначе беда к нам придет. Понял меня?

- Да, государь, - склонился Захарий. – Правда, руды эти не похожи совсем, но на первое время сойдет. В тех местах все равно в рудах никто ничего не понимает.

- Хорошо, - кивнул князь. – Иди к себе пока. Хорошенько подумай, что тебе понадобится. За зиму подготовимся, а весной начнем. Люди, инструмент, охрана. Ничего не забудь!

- Слушаюсь, - поклонился мастер и вышел.

- Крем Марго будем кушать, батистовые портянки носить…, - князь задумчиво барабанил по столу пальцами. - Не сняли бы эти портянки вместе с головой. Вот ведь свалилось на голову богатство… Удержать бы!

- Княже! – снова сунула в горницу нос служанка. – Мастер Максим к вам просится. Это кузнец который.

- Зови! – махнул рукой князь.

В дверь протиснулась могучая фигура кузнеца-римлянина, который подмял под себя изготовление сельскохозяйственного инструмента. То ли договорились они с Лотаром, то ли само собой так получилось, но в вотчины друг друга они не совались. Подмышкой кузнец нес длинный сверток, который торжественно положил на стол перед князем.

- Вот, ваша светлость! – с гордостью сказал мастер. - Сделал!

- Что это? – спросил растерянный Самослав, когда развернул холстину.

- Коса, - обиженно сказал кузнец, - falx foenaria. Как вы просили.

- М-да, - задумался князь. – Как-то я не так себе это изделие представлял. Ну, теперь меня послушай, Максим, и не обижайся. Во-первых, это не коса, а кусок дерьма. Не знаю, как вы в своей Бургундии такой работали. А, во-вторых, сделаешь мне вот что…