Проект «Око» - Якубович Александр - Страница 45

Светало.

— Сколько нам идти? — спросил Мэтт.

— Час, может чуть больше. В принципе, тут недалеко, — ответила Мелисса.

Старик на секунду задумался.

— Ладно, давай быстрее, броня слишком бросается в глаза.

Когда уже совсем рассвело, они были на месте. Здание охраняло всего трое бойцов, с которыми Мелисса расправилась без труда — им не нужен был лишний шум. Они спустились на цокольный этаж и отправились на поиски нужного им помещения. Мелисса была убеждена, что врач, о котором говорил Мелкий, находится где­то здесь.

— Я увидела в голове этого подонка еще кое­что, — тихо сказала женщина. — Он должен был передать этого человека военным сегодня вечером, так что нам очень повезло в своем роде, что на нас была объявлена охота. Приди мы с миром — возможно, никогда бы не узнали о его существовании. Мелкий очень боялся заказчика похищения.

— Все что ни делается, делается к лучшему, — философски ответил Мэтт. — Пойдем, Мелли, я беспокоюсь за Оливера.

Женщина молча кивнула в ответ, и они продолжили поиски. Возле одного из поворотов коридора Мелисса на секунду замерла, а после жестом указала на него Мэтту.

— Сюда, я его слышу.

Старый командир молча двинулся за своей спутницей, которая теперь шла первой. С каждым шагом двигалась она все более и более уверенно, так как чувствовала, что они приближаются к своей цели.

Возле очередной двери Мелисса остановилась, а Мэтт увидел, что снаружи она заперта на мощный навесной замок. Молча обойдя женщину, он потянулся, пару раз вдохнул­выдохнул поглубже и обрушил удар руки­кастета на петлю. Дверь выдержала, но крепление погнулось. Спустя еще несколько ударов петля, в которую была продета дужка замка, не выдержала и вывалилась из крепления в стене. Мэтт схватился за ручку и толкнул вперед дверь, она со скрипом, но открылась.

Перед ними в маленькой, дурно пахнущей комнате стоял крупный мощный старик в когда­то светлом и аккуратном, а теперь грязном и порванном плаще. Возможно, он был ровесником, а то и старше самого Мэтта. Держался мужчина с ледяным спокойствием, но Мелисса ощущала тщательно скрываемый страх, который исходил от него. Освещение в комнате было препаршивым, как, собственно, и в коридоре, который только кое­где освещался пробивающимися сквозь трещины в стенах лучами холодного осеннего дня, поэтому разобрать больше деталей не представлялось возможным. Первым заговорил Мэтт:

— Доброго дня, сэр. Мы тут ищем одного человека, медика.

— Кто вы? — спросил старик. Мэтт все еще стоял за дверью, и ни его лица, ни лица Мелиссы видно не было. — Вы из армии?

Мэтт секунду не мог понять, с чего были сделаны такие выводы, но тут вспомнил, во что был одет.

— Нет, сэр, не из армии. Вы врач? Может быть, хирург?

— Не из армии? — повторил следом за Мэттом мужчина. — Да, я хирург, — ответил он после секунды раздумий. — Позвольте представиться. Доктор Майкл Ивор.

Мелисса вздрогнула. Ивор сделал два шага вперед.

— А с кем имею честь общаться я? — спросил он.

— Командир сил сопротивления, — ответил Мэтт, протягивая хирургу руку, которую тот без раздумий крепко пожал, — Мэтью Харрис. Можно просто Мэтт.

— Вставай, жалкий ты кусок дерьма!

Олли получил чувствительный удар по ребрам еще до того, как успел открыть глаза. Его командир, Стью, — именно его ботинок повстречался с ребрами парня — нависал над ним, будто скала, и орал что есть мочи:

— Ты думаешь, тебя тут задаром кормят?! Мы выдвигаемся через час, понятно?!

Стью был мерзким малым. Всего на пару лет старше, этот сын продавца бытовой техники и районной шлюхи мнил себя Господом Богом, хотя старшие всего­то поручили ему присматривать за молодняком. Но Стью, как человек маленький и, соответст­вен­но, ума не слишком далекого, пользовался своей властью настоль­ко, насколько позволяли ему негласные правила лагеря. А пра­ви­ла эти гласили: «Все ради свободы, все ради сопротивления!» Поэтому с присущим маленьким людям ожесточенным рвением Стью оттягивался «ради сопротивления» на своих подопеч^­ных как мог.

Олли никогда не любил эту туповатую кричалку, которая неслась из глотки каждого зазывалы, работающего за банку рыбных консервов и жесткую лепешку с песком вместо муки, и завлекала все новых и новых людей в их и так переполненный лагерь.

— Я два раза повторять не буду! — Стью стал снаружи, у входа в палатку, подбоченился и всячески старался этой позой показать, насколько он важен по сравнению с Оливером.

— Иду­иду, дай штаны на задницу натянуть…

Олли нехотя вылез из­под тряпок, служивших ему одеялом, и потянулся за старыми потертыми штанами, лежащими в ногах. Он так и не смог отделаться от этой вредной, учитывая нынешние времена, привычки — раздеваться перед сном.

«В одежде спят только бомжи!» — твердила его покойная матушка каждый раз, когда заставала его в постели в том виде, в котором он сбежал утром из дома. Сейчас мать была мертва, но ее слова прочно засели в голове парня, поэтому он при каждой возможности избавлялся хотя бы от брюк.

По субъективным ощущениям Оливера спать раздетым было и в правду приятнее, плюс ко всему — гигиеничнее. Но вот такие моменты, как этот, со Стью, очерняли весь его позитивный опыт. Сейчас «старший над младшими» смотрел на него, как на идиота.

— А если атака, ты что, с голым задом пойдешь?

— Стью, отвали, — огрызнулся Оливер, уже затягивая ремень.

— Да как ты со мной разговариваешь, щенок! — сын продавца бытовой техники и районной шлюхи уже наклонился, чтобы опять ввалиться в палатку подопечного, но в этот момент лагерь накрыл минометный огонь. Один из снарядов разорвался прямо рядом со Стью, превратив того в наполовину кровавое, наполовину обугленное месиво.

Накрыло и палатку Оливера. Парень упал на спину и стал захлебываться собственной кровью, стремительно наполнявшей пробитые осколками и сломанными ребрами легкие.

«Ну, вот и все…» — подумал он.

— Командир! Командир Оливер! Время! — громкий шепот вкупе с тряской за плечо вырвали Оливера из тяжелой дремы, в которую он погрузился всего несколько часов назад.

Пробуждение было тяжелым, сродни похмельному. Он рывком сел, неслабо напугав бойца, который его будил, и дезориентированно провел руками сначала по груди, а после и по лицу, которое в его сне посекло осколками.

Оливер хорошо помнил тот день, который ему приснился. Они были на марше и попали в засаду. Тогда и вправду по ним стреляли армейские минометы, без разбора превращая бойцов, рекрутов, женщин и детей в фарш. Но это было после полудня, а не утром. Странный сон.

— Командир, разрешите доложить, — боец уже вскочил на ноги и вытянулся перед Оливером по струнке.

Слава Стила неслась впереди него. Молодой беспринципный и жестокий командир, выполняющий любые приказы и задания всеми доступными методами, а теперь еще и вхожий в штаб, он внушал некоторым молодым солдатам благоговейный страх.

— Докладывайте, — он уже поднялся на ноги и отряхивал траву с куртки, на которой устроился вздремнуть перед операцией.

Разведка несколько дней назад сообщила, что с юга в сторону Столицы под конвоем идет колонна. Там могут быть инженеры, оборудование или просто оружие — что­то из того, чего так сильно не хватало сейчас правительству и армии для строительства нового города, который по планам станет крепостью.

— К югу замечена автомобильная колонна, сэр. Движется со средней скоростью. По прикидкам разведчиков будут здесь через двад­цать минут.

— Саперы успели закончить?

— Так точно, сэр.

— Хорошо. Свободен.

Оливер перехватил свой видавший виды кольт М4, который так и не успел поменять в арсенале на что­то более приличное после своего повышения, зачем­то проверил, заряжен ли подствольный гранатомет — он делал это всегда, потому что именно это «излишество», как называли его многие другие бойцы и командиры, не раз спасало ему жизнь в сложных ситуациях, — и двинулся к дороге, где его бойцы устроили засаду.