На лезвии ножа (СИ) - Адам Сара - Страница 38

Моя рука онемела от цепкой хватки, хочется выть, чтобы мерзавец отпустил. Я даже перестаю делать попытки освободиться, от них становится только больнее.

— Я не твоя собственность! — обида застилает глаза. — И ты не можешь мне запрещать общаться с другими людьми!

— МОЯ! — бешено орёт бандит. — И ты будешь делать то, что я тебе скажу! — из моих глаз невольно брызгают слёзы. Зажмуриваюсь, чтобы абстрагироваться от этого неадекватного психа.

— Не буду, — одними губами шепчу сама для себя, я не буду тебе подчиняться, — ты итак изолировал меня от всего мира!

— Как миленькая будешь! — ещё больше распаляется Адам. — Чё на мужиков других потянуло?

— Да! Потянуло! — не знаю, что движет мною в этот момент, но я начинаю кивать головой крича ему в лицо. — Что ты мне сделаешь? Вышвырнешь? Так давай! Отпусти меня, я не могу уже здесь больше находиться!

— Сука! — орёт он. Отпускает мою руку, на которой остаются красные следы от пальцев. Я отшатываюсь, но Адам хватает меня за волосы, после чего швыряет на диван.

Я падаю на мягкую обивку, с нескрываемым шоком на лице! Он стоит несколько секунд, смотря на меня бешеным взглядом, на скулах играют желваки.

Меня всю трясёт, перед неизвестностью его дальнейших действий?

Но мерзавец разворачивается и уходит.

— Ненавижу! — истерично кричу в след, ударяя кулаками ни в чём не повинный диван.

[1] Кра́кен — морское чудовище.

"Настоящая любовь — это когда

ты ведёшь себя,

как последняя мразь,

а тебе опять все простили"

Как только мерзавец покидает гостиную, сразу же входит взволнованная Хильда. Видимо услышав наши крики, женщина перепугалась не на шутку. Обеспокоенным взглядом она осматривает меня, затем подбегает к дивану помогая подняться и сесть. Я понимаю почему она дождалась, ухода Адама, ведь это только наша с ним ссора, и домоправительница не имеет права в неё вмешиваться.

Впервые я не сдерживаюсь в своих эмоциях при ней и рыдаю не волнуясь, что обо мне могут подумать. Слишком долго я держала в себе эмоции, слишком долго терпела. Просто стало уже совсем невыносимо одной справляться со своим эмоциональным состоянием. Устала подавлять в себе эмоции, примиряться с положением. Мне необходимо, чтобы услышали и поняли, но кроме Хильды мне сделать это некому…

— Я так больше не могу… — сквозь рыдания бормочу, уткнувшись в плечо сидящей рядом женщины.

— Поплачь моя девочка, полегчает, — она успокаивающе гладит меня по голове, нашёптывая ласковые слова.

— Адам обращается со мной как со своей собственностью, но я хочу быть независимой! Я — личность! — жгучая обида разжигает в моей душе пожар, заставляя задыхаться от чувства несправедливости.

— Я ни в коем случае не оправдываю его, Белла. Не обижайся пожалуйста на то, что я сейчас скажу, — осторожно начинает Хильда. — Сколько помню, он всегда был один. Никого кроме Джона близко к себе не подпускал. Даже если Адам резок с ним или злится, они неразлучны с самого детства, — слушаю немного затихнув, изредко всхлипывая. — Боюсь, что ты первая женщина, которую он впустил в своё холодное сердце. И сейчас его поведение кричит только об одном — Адам безумно боится тебя потерять моя дорогая, — заканчивает говорить Хильда отодвигая меня. Её добрые глаза смотрят с грустью.

— Но разве обязательно вести себя по-свински? — искренне недоумеваю я. — Я здесь, в его доме! Как он может меня потерять если удерживает насильно?

— Он не виноват, что стал таким, — на этих словах голос женщины надрывается. — Жизнь сделала Адама грубым. Но знай, глубоко внутри он очень чуткий и добрый парень.

Я молчу, потому что мне нечего ответить. Даже если он ведёт себя так, из-за того, что боится потерять, это не оправдание! Сегодняшняя сцена настоящий перебор. Сейчас схватил и швырнул на диван, а что будет дальше? Изобьёт?

Нет, я сама виновата, нельзя было подпускать его к себетак близко. С самого начала было понятно, что ничем хорошим это не закончится. Особенно если вспомнить то, что он меня похитил, затем держал в подвале, а после я едва ли не погибла! Мы слишком разные, чтобы быть вместе.

Заточённая здесь, в этом доме выдумала сама себе чувства к нему! Боже, неужели у меня Стокгольмский синдром?! С этого момента я возьму себя в руки и не позволю даже пальцем прикоснуться! Хватит, больше я не собираюсь греть постель Адама! Подрываюсь с дивана и буквально бегу на третий этаж подгоняемая возникшим энтузиазмом. Влетаю в спальню Адама, в которой провела последнюю неделю и начинаю наспех собирать вещи со шкафа, которые успела сюда перенести, подхватываю книги с прикроватной тумбочки. В самом конце забираю ванные принадлежности и спускаюсь в свою бывшую комнату на втором этаже.

Прошло не так много времени с моего переезда в хозяйскую спальню, но теперь моя собственная кажется совершенно чужой. Светлые стены с холодным оттенком давят, напоминая о том, какая я одинокая. Эти две комнаты такие же разные, как и мы с Адамом. Полные противоположности.

***

Весь день я провожу в спальне, жалея себя и поощряя щедрой порцией мороженого. Не заботясь об эстетике, ем ложкой прямо лёжа на кровати. Ближе к вечеру, когда стемнело я гашу свет и затаиваюсь под одеялом, как маленький ребёнок в страхе ожидания прихода Адама. Лежу и гадаю придёт ли он за продолжением скандала, когда увидит, что я «съехала» вниз? Или же наоборот будет рад избавится от моего присутствия, чтобы глаза не мозолила. Второй вариант для меня идеальный на данный момент, но в тоже время и немного обидный.

Спустя время за дверью звучит голос Адама, он разговаривает с кем-то по телефону. Моё сердце пропускает удар, прячусь под одеяло с головой практически переставая дышать. Как жаль, что на дверях нет замков, иначе я бы точно закрылась, даже не раздумывая. Голос мужчины стихает, и я немного расслабляюсь, но потом понимаю, что он поднялся в спальню и сейчас заметит моё отсутствие. Молюсь, чтобы мужчина не пришёл сюда, за новой дозой адреналина.

К моему великому сожалению, спустя пару минут раздаются тяжёлые шаги по ступенькам. Чёрт! Он идёт за мной… Стук обуви становится всё отчётливее по мере его приближения; сердце несётся галопом в груди, руки холодеют от ужаса. Продолжаю лежать на спине с головой накрывшись. Дверь распахивается с характерным звуком, слышу, как щёлкает выключатель света. Пару мучительных мгновений в ожидании неизвестно чего, и бандит срывает с меня одеяло.

Я планировала притворится спящей или мёртвой, но от неожиданности выдаю себя и открываю глаза, ошарашенно смотря на Адама.

— Чё за цирк? — Адам проходится по мне сканирующим взглядом чёрных глаз, задерживая особое внимание на задравшейся сорочке, оголившей бёдра. Чёртов извращенец.

— Оставь меня в покое, — говорю, как можно серьёзнее, а у самой коленки дрожат.

— Я разрешал возвращаться сюда? — игнорируя мои слова, грубо спрашивает бандит.

— Мне не нужно разрешение! — упрямо отворачиваю голову, как бы невзначай поправляя одежду. — Захотела и вернулась!

— Да что ты? — обманчиво спокойно произносит Адам.

— А ты думал, что после всего я продолжу развлекать тебя в койке?! — бросаю взгляд на возвышающегося надо мной мужчину, мой голос похож на визг истеричной сучки, но я не могу ничего с собой поделать! Душа горит от его грубых поступков и действий. — Не смей больше и пальцем ко мне прикасаться, ты… — не успеваю я договорить, как бандит наклоняется и поднимает меня с кровати закидывая к себе на плечо. — Отпусти немедленно!

Но он, наплевав на мои слова и возгласы выходит из спальни. Я визжу, осыпая его проклятьями, а когда понимаю, что в таком положении он понесёт меня вверх по лестнице, в панике начинаю брыкаться и бить сжатыми кулаками по широкой спине.

— Не рыпайся, — предостерегающе рычит Адам, ударяя меня по заднице.

— Поставь меня на пол сейчас же! Я боюсь! — пускаю в ход честность, ибо мне действительно очень страшно.