Красный вервольф (СИ) - Фишер Саша - Страница 27

Мне — кровь из носу, надо раздобыть эти сведения и попытаться перехватить груз. А для этого необходимо проникнуть в кабинет шефа и найти пресловутый документ. Глянуть на него хотя бы одним глазком. Но как?

Один ключ от кабинета у самого Отто, второй должен храниться на проходной у дежурного комендатуры. Незаметно взять его не получится. Блин, задачка, однако…

С этими мыслями я корпел над переводом текста инвентаризационного описания каких-то византийских черепков. Марта стучала по клавишам машинки, изредка бросая на меня любопытные взгляды. А девка определенно заинтересовалась русским переводчиком. Или это граф ее науськал? Пока не разобрался.

Приятнее думать, что ей до тошнотиков намозолила глаза холеность арийских рыжих морд, а тут под боком брюнет с обветренным лицом и крепкими плечами. Хоть я пытался скрыть свою стать сутулостью, но от этой ведьмочки ничего не ускользнуло. Когда она снимала с меня мерки, как бы невзначай ощупала каждый мой мускул. Определенно, рыхловатые сотрудники комендатуры выглядели бледнее на фоне учителя немецкого. Еще и новая гимнастерка оказалась мне впору, подчёркивала силуэт и в такой одежде мне уже сложнее было косить под «юродивого». Да и хрен с ним. Пусть думают, что все русские такие, даже никчемные интеллигенты-очкарики как я, ведь вместо крови у нас течет водка, под одеждой шерсть медведя, по снегу в лютый мороз мы ходим в лаптях или вообще босиком, а кашу едим из топора.

Дверь нашего кабинета распахнулась и на пороге появился граф:

— Марта, я сегодня уйду раньше. Как закончишь, документы положи мне на стол.

— Слушаюсь, господин граф, — отчеканила девица, сверкнув жемчужинками зубов.

Ага… Значит у Марты есть еще один ключ от кабинета начальника. Это немного меняет дело. В голове моей зрел план. Коварный, но не кровавый…

Я решил сегодня задержаться на работе. Нас особо никто не контролировал, ведь единственным русским здесь был я. Совсем до ночи сидеть тоже опасно, лишние подозрения ни к чему. Вот только Марту надо тоже немного задержать на работе. Для налаживания контакта в оперативных целях, так сказать.

Вечерело. В конце рабочего дня я решил немного потянуть время и перешел в наступление.

— Марта, — обратился я к блондинке. — Помоги мне, пожалуйста разобраться в этих запутанных бумагах. Граф приказал оформить список этого музейного хлама справкой. Сколько места оставить под угловой штамп? А еще — я посадил кляксу. Теперь этот лист переписывать? Или так можно оставить?

— Если текст читается, — девушка встала и подошла ко мне. — То переписывать не надо.

Она взяла из шкафа какую-то бумажонку и положила мне на стол:

— Вот тебе для образца, Алекс.

— Спасибо, Марта, — выдохнул я с улыбкой, исподлобья поглядывая на ее грудь.

Смотрел будто бы украдкой, но так, чтобы девка это заметила. Потом я стал задавать еще подобные дурацкие вопросы, попросил другое перо для письма и всячески физически сокращал с ней дистанцию. В очередной раз, помогая мне разобраться в бумажках, Марта склонилась надо мной очень низко. Ее волосы щекотали мою щеку, но она не отстранялась, даже когда я будто невзначай мягко задевал ее плечом. Эх… На что только не пойдешь ради Родины.

— Алекс! — отчитывала меня немка. — Ну, что тут непонятного? Вторую справку пиши как и первую.

— Прости, Марта… — я поправил очки и пробормотал, чуть запинаясь. — Ты такая… Такая красивая, что мне трудно сосредоточится.

Немка улыбнулась и снисходительно провела рукой по моей щеке:

— Какой ты колючий, Алекс

— Я не купил еще бритву, — сделал я виноватый вид. — Жалование мне еще не выплатили.

— Твоя щетина… В ней есть, что-то звериное.

Я поймал ее ладонь и поцеловал, сделал это несмело, по-пионерски, зажмурив глаза.

Марта подхватила меня за плечи и потянул вверх.

Я неуклюже встал, изобразив в глазах восхищение от неожиданных прикосновений и такой близости ее тела.

Она сняла с меня очки (теперь они выглядели настоящими, стекла я вставил обычные у часовщика), положила на стол, грубо притянула меня к себе и впилась в мои губы жадным поцелуем.

— Что ты делаешь? — выдохнул я, но при этом дрожащими руками обхватил ее изящный стан. — Боюсь, что графу не понравятся такие неуставные отношения.

— А мы ничего ему не скажем, — в глазах немки сверкнули бесенята.

— Но я не могу… Я всего несколько дней на работе и…

Она толчком усадила меня на стул, а сама запрыгнула сверху. Я сидел и изображал бревно, но ерзающие тугие женские ягодицы на моих бедрах предательски выдавали мое мужское естество.

Горячая сучка, но не будем забывать, что я ботан. Марта взяла мои руки и положила себе на грудь:

— Ну, же, Алекс, я не кусаюсь… Сожми их. Вот так, покрепче. Да.

Ее рука скользнула вниз и протиснулась между моих бедер:

— О, а ты не так уж меня и боишься. Возьми меня, Алекс.

Я стал торопливо и неуклюже расстегивать пуговицы на ее жакете и бормотать всякую ересь, типа, как же она хороша, и как мне, простому русскому учителю несказанно повезло. Неумелые комплименты получились искренними, и девка совсем завелась. Стул под нами заскрипел и вот-вот готов был развалиться.

Я намеренно покачнулся на нем, и мы чуть не свалились на пол. Марта ойкнула, но в следующий момент вскочила, спешно застегнула пуговицы на груди и потянула меня за руку:

— У меня прекрасная мысль. Пошли, Алекс, там нам будет удобнее.

Я мысленно улыбнулся, ведь мой план похоже сработал. Девушка вытащила из ящика стола ключ и первой вышла из кабинета. Я за ней. В коридоре она заговорщически огляделась. Соседние кабинеты уже пусты и закрыты. Свет горит где-то внизу на посту проходной. Судя по всему, в здании мы почти одни.

Она вставила ключ в замочную скважину графского кабинета, провернула его и распахнула дверь, призывно на меня посмотрев.

— Граф это не одобрит, — пробормотал я, сделав маленький шажок назад.

— Смелее, Алекс, — девка вцепилась в мое запястье и затянула внутрь по направлению к кожаному дивану…

Дверь за нами захлопнулась. Марта торопливо заперла ее на ключ изнутри. Хищно прищурилась и набросилась на меня, вцепившись ногтями в мою спину. Даже сквозь одежду, я почувствовал ее «когти».

— Ты пахнешь грубым мужиком, Алекс, — бормотала она, покрывая мое лицо и шею поцелуями.

Ее горячее дыхание становилось все чаще. Пора переходить в наступление. Корчить дальше из себя лошка — уже перебор. Да и сдерживаться совсем не хотелось.

Я схватил Марту за упругую попку и притянул к себе. Прижал так плотно, что почувствовал ее тепло внизу.

Она пыталась расстегнуть пуговицы на горловине моей гимнастерки, но ухоженные ноготочки не справлялись с грубой тканью. Тогда она рванула ворот, и пуговки покатились по паркету. Спешно стянула с меня гимнастерку и провела ладонью по моему торсу, сжимая пальцами бугры грудных мышц:

— Какие у тебя мускулы, Алекс! — восхищено выдохнула она.

— Это все деревенская жизнь, — ухмыльнулся я.

Сбросил с нее жакет и принялся стягивать юбку. Вещи наши вперемешку летели по сторонам. Кружевной бюстгальтер повис на рупоре граммофона. Марта терлась об меня грудью и укусила за ухо. Я чуть не ойкнул.

А девка любит жестко. Что ж… Это я ей могу устроить. Больше недели у меня не было женщины. Я швырнул ее на диван и навис над ней, как стервятник над вожделенной добычей.

Вошел в нее грубо, одним толчком. Диван возмущённо покачнулся и заскрипел. Марта охнула и застонала, закатив глаза. Я схватил ее за волосы на затылке, а второй рукой за грудь. Скрип дивана усилился, но нам было не до него.

Потом я перевернул девку на живот и прикусил зубами ее за спину, где она переходит в шею. Как лев за загривок львицу. Марта выгнула спину и снова застонала. Черт! Только бы нас никто не услышал.

Я грубо зажал ей рот ладонью, и снова вошел в нее. Несколько сильных толчков оказалось достаточно, чтобы довести ее до апогея. Тело ее скрутил спазм блаженства. Она всхлипывала и извивалась подо мной, а через несколько секунд обмякла.