Аномальщик (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 29

Енот выпрямился, сел снова на задницу, потом почесал голову…

— Шампунем поделюсь, — пообещала Майя. — Но сперва анализы. Ты можешь заразить нас, а мы — тебя. Надо убедиться, что мы друг другу не опасны. И не бойся, это не страшно!

Голова енота поникла. Чёрт, он реально понял! Вот прямо видно, что понял! Мог бы — ответил бы! Но и так было понятно, что убегать зверёк не собирается.

— Сиди здесь, мы скоро вернёмся, — предупредил я и подал руку Майе. — Ну что, пошли поднимать тревогу?

— А ведь я тоже не успела голову помыть, — вздохнула она, вставая.

Через пять минут мы, уже одетые, с коробкой из-под сухпайков в руках, шагали в сторону учебного корпуса. С двух сторон, на почтительном расстоянии, нас сопровождали младший сержант, не тот, что сегодня дежурил, а его сменщик, и, кажется, кто-то из охраны с КПП, в общем, рядовой.

Дежурный благоразумно не стал будить казарму. Зачем, ведь карантин объявят по всей учебке. Все, кто сейчас на территории, останутся здесь, кого нет — тот несколько дней не попадёт. Так зачем будить курсантов, пусть спят.

Завельев встретил нас в своей лаборатории, и указал на стол.

— Ставьте сюда, посмотрим, кого вы нашли.

Из коробки показалась любопытная мордочка.

— Не бойся, — сказал я ему, и повернулся к Завельеву. — Простите, Сергей Вячеславович, мы сержанту не стали ничего говорить, чтобы лишней возни не было, но зверёк, кажется, разумный. Началось всё с того, что он попросил шампуня, помыться…

Учебка перешла на полный карантин. Игнат Ильич посетовал, что успел вернуться в расположение части до того, как избушку закрыли на клюшку, а так бы устроил себе дополнительный выходной. Кроме того, все, кто бывал на территории базы в последние несколько суток, и все, кто с ними контактировал, получили предписание не выходить из дома. Об этом тоже Ильич рассказал — его семья, как потенциально контактная, осталась сидеть на домашнем карантине.

Когда мы вечером объяснили Завельеву про разумность енота, он нам не поверил. Попросил продемонстрировать.

— Майя, дай пять, — протянул я ей открытую ладонь.

— Чего? — не поняла та.

— В ладушки в детстве играла? — подмигнул я ей.

— Аааа, дошло! — она отбила мне пятюню.

— А теперь ты, — повернулся я к еноту и протянул руку.

Он внимательно на меня посмотрел, и таки шлёпнул по моей руке своей крохотной лапкой!

— Хм… — Завельев задумался. — Высокая обучаемость ещё не признак интеллекта, конечно. Может, он повторяет всё, что видит, как попугай?

Енот посмотрел на него осуждающим взглядом и что-то пискнул.

— Мне кажется, — улыбнулась Майя, — она недовольна таким сравнением!

— Ладно, проведём зверьку зеркальный тест, — пожал Завельев плечами. — Хм, правда, он, кажется, ещё детёныш. А даже человеческие дети этот тест не проходят до полутора лет примерно… Что же придумать?

— Шампунь ему дайте, — предложил я. — Пусть уже ребёнок помоется.

Мы ещё примерно час обсуждали, как проверить енота на наличие интеллекта, пока не заметили, что тот уже спит. Что ж, и нам пора на боковую, утренний подъём никто не отменял.

— Мне же надо у него кровь на анализ взять! — спохватился профессор. — Пока вы не ушли, чтобы если что, подержали.

Енот открыл один глаз, потом приподнял мордочку.

— Я думаю, её не придётся держать, — повернулась к профессору Майя. — Она умная девочка, и понимает, что надо.

— Взрослые люди-то не все понимают, — хмыкнул профессор с изрядной долей скепсиса. — Ладно, попробуем!

Он надел перчатки, маску, достал одноразовый шприц… Енот следил за всеми манипуляциями с интересом. Понюхал воздух и чихнул, когда Завельев достал спирт и смочил им ватку. А когда профессор приблизился к еноту со шприцом, тот растерянно посмотрел на Майю.

— Он никогда не сдавал кровь, и не понимает, что делать, — прокомментировала Майя. — Возьмите сперва у меня, а он пусть посмотрит.

— Пожалуй, — согласился профессор.

Майя закатала рукав кителя, и профессор ловко воткнул иглу ей в вену. Майя даже не поморщилась. Енот пристально следил за всем происходящим, а потом протянул профессору свою лапку ладонью вверх.

— Как же я тебе в вену-то попаду? — задумался Завельев. — Нужна игла потоньше.

Когда самая тонкая игла, какую смог найти профессор, проколола кожу енота, он пискнул, но лапку не выдернул.

— О! Мужик! — я одобрительно показал ему большой палец.

— Это девочка! — упрямо заявила Майя.

— Это мы тоже выясним, — усмехнулся профессор. — Но в одном я с вами соглашусь, зверёк выглядит на редкость разумным. Будем надеяться, что его микробы нам проблем не доставят, а наши ему. Будет очень интересный объект для исследований!

— А мне её отдадут, как думаете? — спросила Майя.

— Мне придётся сообщить о ваших предположениях, — покачал головой Завельев. — Сами понимаете, есть протоколы безопасности. И решение принимать будем не я и не вы. Какое-то время зверьку в любом случае предстоит провести в лаборатории. Я вам больше скажу, я даже не уверен, что с ним разрешат работать мне! Хотя я постараюсь этого добиться. Будет видно.

Енот, слушая нас, осунулся, лёг, положив мордочку на передние лапы. Сразу видно, загрустил.

— Эй, ты боец или не боец? — спросил я зверька, и он повернул голову ко мне. — Если боец, то должен стойко переносить тяготы и лишения службы!

Боец на это только поднял мордочку, посмотрел на меня и снова опустил её на лапы.

Ночь и утро прошли без происшествий. Но вот ближе к обеду я почувствовал себя как-то не очень хорошо. Чем и поделился с Майей.

— Профессор говорил, что его препарат снижает иммунитет… — задумалась та. — А ты ночью сегодня руки после зверька мыл?

— Блин! — я растерянно посмотрел на свою правую руку. — Только утром сполоснул, и то без мыла.

Майя закатила глаза.

— Я не буду это комментировать, Алексей Вячеславович, дабы не вызывать у вас комплекс неполноценности!

— Да этот енот почистоплотнее меня будет! — хохотнул я.

— Это я заметила, — зараза многозначительно покивала. — Пошли отпрашиваться к Завельеву, скажем, что как контактные, должны наблюдаться у него каждые 12 часов. Если проверять будут, то у него же и спросят, а он надеюсь сообразит подтвердить.

К профессору мы действительно попали без всяких препонов.

— Пришли енота проведать? — улыбнулся Завельев.

Выглядел он так, будто сегодня ещё не ложился.

— Это тоже, — согласился я, — но не только. Ощущения какие-то не очень, как будто вот-вот свалюсь.

Профессор посерьёзнел, надел маску, перчатки, и только после этого принялся деловито меня осматривать. Под конец дал градусник.

— 37.3, — сообщил Завельев. — Ну что, мой коктейль начал действовать. Но вот что вы подцепили — это вопрос.

— Да я вчера после ладушек с енотом руки не помыл, — признался я, чувствуя себя полным идиотом.

— Да енот ваш чист, как лабораторная крыса, — усмехнулся профессор. — Я всю ночь провёл за анализами. Никакой опасности он не представляет. Могут, конечно, присутствовать условно-патогенные микробы. Их столько, что на всё и не проверишь, надо просто подождать, может что проявится. Будем отслеживать по симптомам. А пока — в изолятор. Оба!

Мы с Майей грустно вздохнули. Вот так и помогай зверушкам неизвестной породы. Потом чуть что — сразу ты крайний…

— А как же занятия? — спросила напарница.

— Спишете у других курсантов, — пожал Завельев плечами, мол, не его проблема. — Надо было сразу вас изолировать, мой недочёт.

Медицинский изолятор не так уж сильно отличался от гауптвахты. Присутствовали, правда, кровати, и даже туалет имелся. И раковина с водой. Но вот стены, отсутствие окон, железная дверь с маленьким окошком оказались в точности такими же. Даже синяя облезлая масляная краска на стенах такая же, 1.5 метра от пола, а выше — побелка. А ещё от двери ощутимо тянуло по полу в сторону туалета, в котором под потолком обнаружился работающий вытяжной вентилятор.