Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2 (СИ) - Токсик Саша - Страница 37

— Фотограф, — объясняю, — свадьбу снимать буду. Будете вести себя хорошо, и вас сфотографирую.

— А это что такое? — она тычет рукой в сторону Женьки.

— Пропеллер! — не выдерживаю, — На спину цепляется. Взлетаешь и запечатлеваешь всю свадьбу с высоты птичьего полёта! Не слышали про такое, дярёвня?

— Погляди на него, городской, — неуверенно отвечает “мисс бюст”.

Чудо техники её явно потрясает. Пользуясь замешательством, вхожу в калитку.

— Идите отседова! — Михаил с утра трезв и зол. — Вчера неясно сказали, что ли?! Без вас мороки хватает!

— Татьяна!!! — ору я, — я фотографии принёс!

— Папа, пропусти, это ко мне! — слышится из глубины дома.

— Миша, кто там пришёл?! — это уже Авдеева-старшая.

— Вчерашние фотографии!!!

— Ты что, вчера фотографировалась?! Я тебе разрешала?!

— Мама, ты просто посмотри!

— Тфу на вас! — Михаил психует и ретируется на кухню.

Чувствую, трезвым он останется недолго.

В комнате бедлам. Невеста уже в причёске и фате, но во вчерашнем легкомысленном халатике. Её мама в тёмно-зелёном бархатном платье, которое ещё больше усиливает её сходство с Людмилой Зыкиной.

— Ты хоть понимаешь, кто у нас будет?! — распекает она дочь, — У нас Степан Егорович будет, первый секретарь райкома! У нас Акулина Петровна будет из области! И среди них этот босяк станет фонарём светить?!

— Мама, это моя свадьба, а не Акулины Петровны! — не сдаётся Таня.

— Светлана Юрьевна — говорю, — вы дольше спорить будете. Просто потратьте три минуты, а потом я уйду и не буду мешать.

Авдеева недовольно выдёргивает у меня из руки листки фотобумаги. Я не жадничаю, фото большие почти выставочные. Такие и на стенку повесить можно.

У меня получилось всё, что я хотел. Даже луна. Для этого пришлось вырезать из плотного ватмана “маску” и накрывать ей скалы и лицо Татьяны, иначе они получались слишком тёмными. Алхимия, блин. Чёртова практическая магия.

Второй секретарь смотрит фото молча. Повисает пауза, в которую я даже опасаюсь дышать. Слышно как на улице смеются девчата, а на кухне подозрительно позвякивает чем-то Михаил.

Светлана Юрьевна садится на диван и вдруг порывисто обнимает дочку. Её глаза подозрительно блестят.

— Танюшка, — говорит она, — прости меня, дуру. Я ж совсем забыла, как это оно… какое это счастье, когда замуж выходишь… когда твой праздник… я ж для тебя всё делаю… для тебя всю жизнь стараюсь… а тут не поняла…

Они сидят обнявшись, две женщины, так похожие друг на друга.

— Это мамино платье, — отвечает Таня на мой невысказанный вопрос. — Моё в ателье вчера было.

— Жених! Жених приехал! — слышится с улицы.

Тактично оставляю невесту и её маму в комнате. Мне пора работать. За воротами крики и суета, значит, происходит что-то интересное.

Напротив первой стоит ещё одна “Волга”, только у этой на капоте кукла в костюмчике. Мотор заведён, автомобиль только что подъехал.

Из машины вылезает высокий нескладный, коротко стриженый парень с виноватыми глазами спаниеля. Чёрный костюм на нём кажется на размер больше. Скорее всего, от худобы. В петлице пиджака бутоньерка с белой гвоздикой. Жених — тут спутать невозможно.

— Николай, — говорю, — можно вас попросить замереть у машины и посмотреть вверх?

Поднимаю подбородок и показываю, как именно он должен смотреть на дом будущей невесты. С радостным предвкушением.

— Можно, — покладисто говорит он. — Только я Анатолий.

Коля или Толя? Память, конечно, может обманывать, но я ведь точно слышал: “Ты не Коля?”

А может, и послышалось? На эмоциях ведь был, плюс не совсем законное проникновение в жилище совершал… Вполне могло послышаться. Или нет?

— Извините, мне долго нужно стоять?

Анатолий покладисто смотрит на дом невесты. Смотрит правильно, в точности на окно её спальни. В глазах решимость.

— Чё за кипеш? — с другой стороны из машины вылезает ещё один субъект.

Про таких говорят “косая сажень в плечах”. Ему костюмчик явно маловат. Из коротких рукавов торчат тяжелые кулаки. Воротник рубахи едва сходится на могучей шее. Пиджак, скорее всего, не надевался за ненадобностью со школьных времён. Картину завершает стрижка полубокс и прищуренные маленькие глазки.

— Альберт, — первым протягиваю руку, — фотограф.

— Димон, — заявляет субъект. — Свидетель этого чудилы. Держи краба!

Некоторое время мы с Димоном играем в игру “кто кому раздавит руку”.

— Дмитрий, — говорю, — Если вы мне сломаете пальцы, то свадебных фотографий не получится. Невеста по этому поводу сильно расстроится.

— Димыч, хорош дурить, — бросает жених.

Лёгкий аромат подсказывает, что жених уже принял, но в умеренном количестве. А вот свидетель уже изрядно гашёный.

— Уже нализался, скотина! — подтверждает мои мысли недавняя знакомая “мисс бюст”. — Не докапывайся к человеку, его тётя Света пригласила! Человек культурный, из города! А ты только и знаешь, что бодаться как телОк!

— Натах, да я ж шутком, — Дима отдёргивает руку, словно мои пальцы вдруг стали раскалённым. — Здрасте, товарищ фотограф.

За моей спиной уже готовятся передовые позиции будущей обороны. Подружки перетягивают проход лентами и встают сами, готовые грудью стоять до последнего, но не пропустить захватчиков.

К ним из дома подтягивается подкрепление женского пола самых разных возрастов. На крыльцо выходит даже Светлана Юрьевна. Ей в таких простонародных развлечениях участвовать не с руки. Должность не позволяет. Но свою будущую армию она оглядывает с гордостью императрицы. Примерно так могла бы смотреть на суворовские полки Екатерина Великая.

Делаю несколько снимков, выхватывая эмоции. После, спустя многие годы именно они сохранят настроение этой свадьбы, а не правильные постановочные кадры, в которые должны уместиться все гости, встав в четыре ряда.

Прежде я бы полосовал сейчас, как из пулемёта. Репортажные съёмки хороши своей непредсказуемостью. Но сейчас у меня нет безразмерного запаса флешки, на котором поместится не одна тысяча снимков в хорошем качестве. Тридцать шесть кадров в плёнке! Это значит семь раз отмерь, а потом если не уверен — всё равно не отрезай.

Многие думают, что фотограф на свадьбе должен всеми командовать, ставить в странные и противоестественные позы и поминутно просить “улыбочку” и требовать: “покажите мне страсть… мне нужна страсть…”. Если вам попадётся такой — гоните его в шею. Гарантирую, вы ничего не потеряете.

Фотограф — это невидимка. Человек, которого не стесняются, при котором ведут себя абсолютно естественно. “Свой пацан”, “рубаха-парень”. Не втягивают живот, не выпячивают грудь, не пучат глаза, словно сели на гвоздь-десятку. А для этого надо слиться с толпой и достаточно примелькаться всем участникам церемонии.

Когда пройдёт этап: “гля, как я могу… пацаны отойдите, пускай он сфоткает…” и “засними, малой, нас с тётей Тоней под яблоней”, можно будет спокойно набирать тот материал, который мне нужен.

“А как же подготовка невесты?” — скажут мне. Где рисование губ, наклеивание бровей, локоны, любование платьем… Лентяй… Халтурщик!

Во-первых, никаких правил сейчас не существует. Вся современная свадебная фотосессия начинается на ступеньках ЗАГСа и заканчивается возложением букета к “вечному огню”. Всё остальное, гостям предлагается запомнить, что, учитывая количество выпитого, непросто.

Да и что там снимать? Как невеста рисует себе синие тени у раскрытой двери серванта? Как будущая тёща раскручивает у неё на голове бигуди?

Да и как она сейчас одета? Это в двадцать первом веке девушки охотно разгуливают в кадре в кружевном белье и чулках, а по нынешнему времени за подобное фото можно и по физиономии отхватить. Потрёпанный халатик тоже не придаст сцене романтичности. Так что в доме невесты мне пока делать нечего. Вся движуха сейчас возле него.

Она уже начинается. С соседних домов подтягивается народ. Зрителей много, провинциальная жизнь не так богата событиями. Кобыла кого-нибудь лягнёт, и то пересказывают потом неделями. А тут дочка второго секретаря замуж выходит.