Сэр Найджел Лоринг - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 68
- Предыдущая
- 68/84
- Следующая
Однако в последнее время Бэмброу не мог предпринимать никаких серьезных действий, потому что прежние союзники его покинули, и теперь у него оставалось всего три английских рыцаря и семьдесят солдат. Кроме них, под началом у него состояли бретонцы, геннегаусцы и несколько наемников-немцев. Храбрые по натуре, как и все германцы, они не были лично заинтересованы в том, что приходилось делать, и их не связывали друг с другом ни узы крови, ни традиции.
Окрестные замки, особенно Жослен, напротив, имели сильные гарнизоны, состоявшие из бретонских солдат, воодушевленных общим патриотизмом и преисполненных боевого духа. Неистовый Робер де Бомануар, сенешаль дома Роганов, постоянно совершал набеги на Плоэрмель, так что город и замок денно и нощно страшился оказаться в осаде. Несколько небольших отрядов сторонников англичан уже были отрезаны и перебиты до последнего человека, остальные же оказались в кольце и теперь с трудом добывали в округе продовольствие и фураж.
В таком положении гарнизон Бэмброу находился и в тот мартовский вечер, когда Ноулз и его люди полноводной рекой влились во двор замка.
У внутренних ворот, освещенных колеблющимся пламенем факелов, их ждал Бэмброу, сухощавый, сильный человек небольшого роста с жестким, изрытым морщинами лицом и маленькими черными глазками. Двигался он по-кошачьи быстро и мягко. Рядом с ним стоял его оруженосец Крокварт, немец по происхождению. Военная слава гремела о нем по всему свету, хотя, как и Роберт Ноулз, начинал он с простого пажа. Внешне он был полной противоположностью Бэмброу: высокий, с невероятно широкими плечами и ручищами, которыми легко разгибал подкову. Двигался он медленно, словно во сне, и только при сильном волнении обретал быстроту и резвость; мечтательные голубые глаза и длинные светлые волосы придавали ему такой добродушный вид, что ни одному человеку, кроме тех, кто видел, как неистов и яростен этот железный гигант в гуще схватки, не могло прийти в голову, что в бою это сущий берсерк* [у древних скандинавов так назывались воины, приходившие в бою в совершенное неистовство и полностью забывавшие о страхе.]. Низенький рыцарь и высоченный оруженосец стояли рядом под аркой башни, приветствуя прибывших, а толпа солдат обнимала своих товарищей, и тут же уводила их прочь, чтобы накормить, а потом вместе и повеселиться.
В большом зале Плоэрмельского замка подали ужин для рыцарей и оруженосцев. Вместе с Бэмброу и Кроквартом там были сэр Хью Кэлвели, старый друг и сосед Ноулза — оба они были из Честера. Сэр Хью был человек среднего роста, с льняными волосами, суровыми серыми глазами и неприятным длинноносым лицом, которое пересекал шрам от удара меча. Среди собравшихся были еще Жоффруа д'Арден, молодой бретонский сеньор, сэр Томас Белфорд, дородный коренастый англичанин из Средней Англии, сэр Томас Уолтон, чей плащ с алой ласточкой говорил о том, что он происходит из суррейских Уолтонов; Джеймс Маршал и Джон Рассел, молодые английские сквайры, и два брата, Ришар и Юг Ле Гайар, в жилах которых текла гасконская кровь. Кроме них в зале находилось несколько оруженосцев, еще не успевших прославиться, а из вновь прибывших — сэр Роберт Ноулз, сэр Томас Перси, Найджел Лоринг и еще два оруженосца, Эллингтон и Парсонс. Все это общество собралось за освещенным факелами столом плоэрмельского сенешаля и от души веселилось, потому что все знали: впереди их ждут доблестные подвиги и слава.
Но было среди них и одно грустное лицо, оно принадлежало человеку, занимавшему место во главе стола. Сэр Роберт Бэмброу сидел, оперев подбородок на руку и не поднимая глаз от скатерти, хотя вокруг него шел оживленный разговор и обсуждались планы новых действий, которые теперь можно было бы предпринять. Сэр Роберт Ноулз был за немедленный поход на Жослен, Кэлвели полагал, что лучше отправиться на юг, где располагались главные силы французов. Другие считали, что надо ударить на Ван.
Бэмброу мрачно и безмолвно слушал жаркие споры, потом вдруг прервал их яростным проклятьем; все смолкли и обернулись в его сторону.
— Довольно, господа! — воскликнул он, — ваши слова мне как нож острый в сердце! Да, мы могли бы сделать все, о чем вы говорите, и даже еще больше. Но вы пришли слишком поздно.
— Слишком поздно? — переспросил Ноулз. — Что вы хотите этим сказать, Ричард?
— Увы, мне неприятно говорить об этом, но, как ни полезен для меня ваш приход, вы сами и все ваши славные воины могли бы спокойно вернуться в Англию. Когда вы подходили к замку, вам не встретился всадник на белой лошади?
— Нет, я никого не видел.
— Он приехал по западной дороге из Энбона. Жаль, что он не сломал себе шею раньше. Еще часа не прошло с тех пор, как он привез мне послание, а теперь ускакал, чтобы предупредить гарнизон в Малетруа. Английский и французский короли заключили на год перемирие, и всякий, кто его нарушит, лишится жизни и всего имущества.
Перемирие! Вот и конец всем их прекрасным мечтам. Воины тупо смотрели друг на друга, а Крокварт с такой силой грохнул кулаком по столу, что зазвенели кубки. Ноулз стиснул руки и сидел, окаменев, словно статуя, а у Найджела захолонуло сердце. А как же тогда ему совершить третий подвиг? Ведь он не может вернуться домой, не исполнив клятвы.
Однако покуда они сидели в мрачном молчании, откуда-то из темноты донесся звук горна.
Сэр Ричард удивленно поднял голову.
— После того, как поднята решетка, мы обычно никого не впускаем, — сказал он. — Перемирие не перемирие, а сюда никто не должен войти, пока мы не проверим, кто это. Крокварт, займитесь этим делом.
Великан германец вышел из залы; когда он вернулся, все общество продолжало сидеть в унылом безмолвии.
— Сэр Ричард, — сказал он, — за воротами ожидают славный рыцарь Робер де Бомануар и его оруженосец Гийом де Монтобан; им нужно переговорить с вами.
Бэмброу так и привскочил на стуле. Что желает сказать ему этот неистовый вождь бретонцев, человек, по самые локти обагренный кровью англичан? Зачем он оставил свое убежище — крепость Жослен и явился с визитом к своим смертельным врагам?
— Они вооружены? — спросил он.
— Нет, при них нет никакого оружия.
— Тогда впустите их и проведите сюда. Только удвойте стражу и примите все меры предосторожности на случай неожиданного нападения.
На дальнем конце стола тут же приготовили места для столь неожиданных гостей. Затем распахнулась дверь и Крокварт по всем правилам этикета возвестил о прибытии двух бретонцев. Те вошли величественно и гордо, как подобает доблестным воинам и знатным людям.
Бомануар был высокий смуглый человек с волосами черными, как вороново крыло, и длинной темной бородой. Он был силен и строен, как молодой дуб. На красивом лице, единственным недостатком которого были выбитые передние зубы, жарким огнем горели черные глаза. Его оруженосец Гийом де Монтобан был тоже высок ростом, с худым, продолговатым лицом, резкими чертами и маленькими серыми глазами, близко посаженными к хищному длинному носу. Открытое лицо Бомануара выражало только изысканную любезность; в лице Монтобана, тоже источавшем любезность, можно было подметить и жестокость, и волчье коварство. Войдя в залу, они поклонились, а маленький английский сенешаль вышел навстречу им с протянутой рукой.
— Милости прошу, Робер, пока вы под этим кровом, — произнес он. — Но надеюсь, придет время, когда в другом месте мы поговорим с вами иначе.
— Надеюсь, Ричард, — отвечал Бомануар. — Я должен, однако, сказать, что мы в Жослене глубоко вас уважаем и очень признательны вам и вашим людям за все, что вы для нас сделали. О лучших соседях, да еще таких, что принесли бы нам больше чести, мы не могли бы и мечтать. Я слышал, что к вам присоединился Роберт Ноулз со своими людьми, и нам тяжко думать, что приказ наших королей помешает нам помериться силами.
Тут оба гостя сели на приготовленные для них места и, наполнив кубки, выпили за здоровье присутствующих.
— Вы говорите правду, Робер, — сказал Бэмброу. — Как раз перед вашим приходом мы обсуждали все это и сожалели, что дело обернулось таким образом. А когда вы услышали о перемирии?
- Предыдущая
- 68/84
- Следующая
