Всё будет по-моему! Арка 4 (СИ) - "Wing-Span" - Страница 47

«Да… Он был моим другом.» — устало прохрипел раб.

«Амос, следуй за мной.» — приказал Лавр, узнав имя по метке на лбу.

Старик с парнем отошли подальше от лишних глаз и ушей.

Кён дал изнеможённому рабу бутылку воды.

Амос жадно её выпил, с уважением взглянув на своего благодетеля: «Господин, могу я узнать, почему Вы интересуетесь Остапом?»

«Потому что хочу искупить грехи перед богиней за свою новоиспечённую жену, по пустяку засадившую в шахты невиновную семью.» — юноша решил ответить полуправдой. — «Расскажи мне подробнее про Остапа и его родню. Говори всё, что знаешь.»

Старик был тронут. Есть же в этом проклятом мире добрые люди! Однако поняв, что имеет дело с принцем, сильно занервничал, долго подбирая слова…

«Не стесняй себя выражениями, забудь про уважение. Я не тот человек, который обратит внимание на такие пустяки. Просто рассказывай всё, что знаешь о своём друге.»

Амос вздохнул полной грудью и начал рассказ.

В первый же день, когда в шахте появились Лидия и Остап, поднялся тот еще переполох: женщин никогда не берут в шахты рабами, ведь они слабые, а мужики из-за них будут терять силы и голову. Курт сразу заприметил её и прибрал к рукам, однако её муж отчаянно пытался защитить жену, за что его серьёзно избили. Ему чудом удалось оправиться в лечебнице. Освободившись, он начал подговаривать остальных рабов сместить лидера, обещал им всякого, но в итоге никто не согласился. Отчаявшийся мужчина даже не мог встретиться с собственной женой, потому что она всё время находилась в комнате лидера… Тот её не выпускал, берёг, как своё имущество.

Амос познакомился с Остапом, потому что сочувствовал ему. Он полагал, что если не поддержит бедолагу, то тот сгинет от горя. Так они и подружились. Оказалось, что мужчина — очень добрый, скорее даже наивный человек, очень любящий свою «чудесную и драгоценную Лиду». Он так и не отказался от идеи освободить её, поэтому продолжал попытки. В один из дней он прилюдно в центре гостиной заключил сделку с лидером. Курт пообещал отдать ему жену, если тот выкупит её за 100.000 рупий. С тех пор Остап трудился без устали, убивая своё и так подорванное из-за душевных терзаний здоровье. Примерно месяц назад, в день выдачи зарплаты, один из прихвостней лидера сымитировал падение якобы из-за толчка Остапа, потребовав у того компенсацию за «вывих» плеча. У бедняги, чьим единственным и самым заветным желанием было вернуть себе свою возлюбленную, отобрали все деньги, заработанные потом и кровью за пять месяцев усердного труда.

Остап сразу же выдвинул обвинения Курту за то, что он всё подстроил, но его снова избили до полусмерти. Почти все рабы были на стороне страдальца, но никто не выступил против, боясь лидера и его могучих прихвостней. Многие по доброте душевной кормили покалеченного, отдавая ему свои порции еды, но мужчина, казалось, полностью потерял волю к жизни. Он так и не оправился. Осунулся, подолгу смотрел в никуда немигающим взглядом, а утром, примерно через неделю, тихо скончался.

На следующий день лидер пришел на проверку с выцарапанным глазом, а у него из комнаты вынесли мёртвую Лидию. Женщина покинула этот мир от рук Курта, пытаясь отомстить за смерть мужа.

Амос внезапно запнулся. От принца исходила пугающая давящая аура, проникающая в саму душу и будто затягивающая её в недра ада.

Некрасивый юноша процедил сквозь крепко сжатые зубы: «Остап что-нибудь рассказывал о своём сыне?»

Амос кивнул и ответил, что все рассказы Остапа о прошлом всегда сводились к своему единственному любимому сыну. Что его Кён — скромный, неразговорчивый и нелюдимый мальчик. При общении со сверстниками его взгляд неизменно падал в пол, а при общении с девушками у него дрожали коленки. Единственные люди, с которыми он общался и которых любил, были его родители. Но это совсем не важно. Мужчина с улыбкой до ушей любил повторять, что: «Мой сын очень милый, проницательный и, несомненно, весьма одарённый!» Кён мечтал стать великим архитектором, постоянно просил маму и папу сводить его куда-нибудь, где были возведены шедевры архитектурного мастерства, выпрашивал деньги на линейки и бумагу, чтобы заострённым углём рисовать свои первые чертежи. Судя по всему, у него очень хорошо получалось. Остап возлагал на сына большие надежды, копил деньги, чтобы отправить его в элитную школу, но вскоре его вместе с женой арестовали и отправили в шахты. С тех пор родители не видели своё чадо, хотя и знали, что он, хилый и немощный, трудится в другой шахте. Мужчина догадывался, по какой причине их схватили: Кён часто изъявлял желание посетить дворец, чтобы изучить его планировку, но, раз за разом получая осторожные отказы, решил посмотреть его самостоятельно…

Когда Кён уже хотел закончить тяжелый для него разговор, Амос вдруг выпалил: «Кстати, я совсем забыл сказать! Остап как-то обмолвился, что мальчик приёмный! С самого младенчества неизвестно кто оставил его возле входной двери с мешочком денег и медальоном на шее…»

У Кёна округлились глаза. Он изумленно молчал.

«Остап рассказывал, что Кён почему-то всегда дорожил этим медальоном. Уходя из дома, всегда оставлял его отцу, боясь потерять. В общем, безделушку эту я не видел, но он сказал, что смог пронести её в шахту… Правда, он решил оставить её у Лидии…» — закончил раб.

Кён похлопал старика по плечу и коснулся его лба: «Спасибо, Амос. Только что ты обеспечил себе безбедную жизнь.» — оставив ошеломлённого раба недоуменно хлопать глазами, он направился к выходу.

Снаружи парень встретил только контролёров. Он бездушно спросил: «Где те трое?»

«Ушли куда-то, господин…»

«Дай мне зеркальце-поисковик.» — ровным голосом приказал Кён.

Через минуту парень с ноги выбил каменную дверь, ведущую в комнату лидера.

Три бледных здоровяка смотрели на ворвавшегося, как овцы на волка. Они только надеялись, что те два человека были не настолько важны, чтобы принц стал тратить время на поиск трёх жалких рабов!

Кёна охватила ярость, какую он не испытывал даже к Юноне за тот случай на источнике: «Где медальон?» — его низкий голос прозвучал опаснее, чем шёпот смерти.

Курт достал что-то из тумбы: «В-вот, г-господин…» — он протянул парню серебряный медальон.

Лавр бережно положил его в карман. Его тело на мгновение расплылось в воздухе.

Курт и прихвостни и моргнуть не успели, как увидели в руках принца что-то алое, плещущее кровью и судорожно содрогающееся. Два раба по бокам от лидера с ужасом посмотрели на дыры в своей груди в области сердца, затем с померкнувшими взглядами обмякли.

«АА-АА-АА-А-АА-ААА-АА! НЕ УБИВАЙТЕ!» — провизжал полностью потерявший самообладание Курт. У его прихвостней вырвали сердце! Что за ужас во плоти этот принц?!

«Сдохни в муках.» — Кён безжалостно вставил три иглы в тело лидера и влил Синергию.

Из горла мужчины доносился неразличимый хрип. Спустя минуту пыток шоковой терапией, при которых даже несгибаемая Валира сломалась и выдала все секреты, мужчина умер от разрыва сердца. На его лице застыло выражение неописуемого ужаса, граничащего с безумием.

Кён покинул шахту и сел на край скалы, свесив ноги. Его не волновали высота, штормовой ветер и холодный дождь. Скорбь охватила его душу. Впервые Лавр ощущал это чувство настолько явственно, что разрывалось сердце. Приёмные родители разделяли амбиции скромного мальчика, желали ему счастья, возлагали на него надежды, собирали деньги на обучение… Но судьба, безжалостная тварь, попросту раздавила их: разделила с ребёнком, затем друг с другом, и напоследок жестоко убила, даже не оставив возможности подобающе их похоронить.

Тоска шла бок о бок с сочувствием к прошлому владельцу тела. По щекам парня стекали горячие слёзы, смешиваясь с ледяными каплями дождя. Впервые в жизни Лавр по-настоящему плакал. Потерять любимых родителей — это худшее бедствие из возможных…

Когда слёзы унесли скорбь, внушаемую прошлым владельцем тела, Кён вынул серебряный медальон. Парень с неверием вгляделся в изображённый на нём знакомый герб.