Морозов. Книга 5 (СИ) - "Каин" - Страница 39

— Мне неинтересно, — я обреченно вздохнул и посмотрел на часы. — Хотелось бы, чтобы вы ушли. И позволили мне хоть немного поспать.

— Так значит темный ведьмак привык почивать в этой кровати, — словно не заметив моих слов, продолжила гостья. — И неужели никто не составляет вам компанию?

Я попытался обойти нагловатую журналистку, но она качнулась в мою сторону. Наши локти почти соприкоснулись, и я остановился. Склонил голову к плечу и окинул Тольяну колючим взглядом. Однако это не проняло Лошадчак. Девушка продолжала дежурно улыбаться ,и хлопать густо накрашенными ресницами.

— Уходите, — холодно произнес я.

— Вы не этого хотите, мастер, — девушка прищурилась.

— Оставьте свои манипуляции, дорогая.

— Что вам нужно, Михаил Владимирович? — не унималась гостья и, не замечая моего раздражения, устроилась на разобранной кровати поверх смятого одеяла.

Если Водянова в моей постели выглядела гармонично, то эта женщина откровенно раздражала. И не только потому. что продолжала усмехаться. Взгляд светлых глаз метался по комнате, отмечая каждую вещицу. Что-то подсказало мне, что с нее станется стащить телефон. Именно потому я демонстративно сгреб смартфон и планшет, чтобы убрать в ящик стола. Заметил в глубине ящика продолговатую серую коробочку, которую Лилия называла глушилкой, и вдавил кнопку в пластиковый корпус. Запер замок и сжал ключ в кулаке.

— А куда вы его спрячете? — иронично утончила девушка и хихикнула.

Ее совершенно не задели мои действия, а лишь веселили.

— Вы плохого мнения обо мне, княжич.

— И не без причины, — мрачно констатировал я.

— Вы верите всему, что слышите? — гостья закинула ногу на ногу и обхватила острое колено изящными пальцами. — Считаете справедливым верить грязным сплетням обо мне?

Я скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

— Очень жаль, что вы подвержены стереотипам, мастер Морозов. Я надеялась, что темным не окажется таким зашоренным. Надеялась, что уж вы, тот кого, также как и меня, осуждают авансом, захочет составить свое мнение об опальной журналистке.

— Не надо лжи, Тольяна. Вы не надеялись. А совершенно точно знали, что тут вас не ждет теплый прием.

— Однако вы меня впустили, — напомнила девушка с невинным выражением на лице. — Чтобы не стать причиной моей смерти…

— Нет, дорогая, — отрезал я безапелляционно. — Если бы вы свалились и свернули себе шею, то это была бы ваша вина. Даже Синод бы это признал.

— Вам важно мнение Синода? — с легким оттенком презрения спросила девушка.

Я понимал, что скорее всего дама записывает наш разговор. И хоть я надеялся на глушилку, но осознавал, что рисковать не стоит.

— Я не нарушаю закон, госпожа Лошадчак. А вы сделали это.

— Неужели? С каких пор обычный визит стал преступлением?

— С тех самых, когда он походит на незаконное проникновение.

— Вы, княжич, открыли мне окно, — напомнила девушка.

— Но ворота вы преодолели без приглашения.

— Вы же понимаете, что я не смогла бы войти без приглашения. Кто-то из ваших домашний дал мне его. А на входе не было охраны, — ответила она, кривя губы. — И я звала-звала…

— Звали? — я недобро улыбнулся. — И сторожевые упыри вас не услышал?

— Кто? — на мгновенье на лице девушке дрогнула маска безмятежности.

— Вы же не думали, что дом темного охраняют обычные люди? — беззастенчиво врал я. — Или то, что охранники не входят на территорию особняка вас не насторожило?

— Ваша призрачная стража… — проблеяла Ксения.

— У вас получилось ее обойти. Но то, что вам не попался кое-кто пострашнее — невероятная удача. Думаю, что обратный путь не будет таким же успешным.

— Вы ведь несерьезно? — уже не так уверенно спросила Тольяна.

— Если вас пригласили, то упыри вас выпустят без промедления. Они у нас дрессированные.

— Держать нечисть в поместье незаконно.

— Кто бы говорил мне о законах? — я снисходительно покачал головой. — Вам пора узнать кое-что о гостеприимстве темного ведьмака.

Я подошел к двери и распахнул ее.

— Воспользуетесь лестницей или прыгнете в окно?

— Михаил Владимирович, мы не с того начали…

— Я бы предпочел, если бы вы вышли через дверь. Под окном растут розы. Боюсь, вы поломаете большую часть кустов. К тому же, стену наверняка придется отмывать от крови…

— Прекратите, — девушка обиженно поджала губы.

— Понимаю, это будет не ваша вина. Упыри по ночам очень прыткие. Уйти дальше пары метров вам просто не дадут. Они ужасно ведут себя во время трапезы. Никаких манер.

— Хватит, — капризно воскликнула Лошадчак.

— Раньше надо было думать о последствиях. Или вы полагали, что можете припереться ко мне ночью в спальню и уйти целой?

— Звучит как хорошая идея, — коварно улыбнулась девушка. — Разве я не могу остаться в вашей комнате на ночь?

Гостья откинулась на локти, привлекая внимание к красивой груди. Светлые волосы рассыпались по плечам, сделав девушку довольно приятной на вид.

— Ну же, Михаил. Часто в вашей спальне оказывается на все готовая девушка?

— Я, пожалуй, собак позову, — холодно пообещал я. — Может им удастся выгнать вас.

— Фи. Как грубо, княжич, — журналистка начала злиться. — К чему хамить?

— Вы мне неприятны. И предложение ваше неуместно.

— Вам по вкусу деловые отношения? — журналистка тотчас переключилась на новый тон разговора.

— У нас нет отношений.

— Их можно завести, — отмахнулась Лошадчак. — Мы можем начать сначала…

— Отлично.

— Вот и славно…

— Подите вон, как пришли. А завтра свяжитесь с моим секретарем и запишитесь на встречу.

— Да бросьте, Миша. Я ведь могу вас так называть?

— Нет.

— Миша…

— Я сказал "нет", — отчеканил я и в комнате повисла пауза.

— Мы можем стать друзьями, — заискивающе протянула девушка.

— Не исключено, — решил не спорить.

— Славно. Миша, вы…

— Вы выбрали окно, — усмехнулся я и направился к противоположной стене.

— Ну что вы заладили, мастер? Хватит вам обижаться.

— Вы испытываете мое терпение, уважаемая. Я не единожды дал вам понять, что ваше присутствие в моей комнате нежелательно. И не позволял называть меня по имени.

— Ты невыносим, — вдруг сухо бросила девушка и перестала казаться искусственной.

Она слегка ссутулилась, поднялась с кровати и подошла ко мне. Вынула из кармана пачку сигарет и предложила:

— Будешь?

— Попробуй тут закурить, и я тебе шею сломаю до того, как выкину наружу, — совершенно искренне пообещал я.

— Да что с тобой не так? Ты же темный! — возмутилась журналистка. — Я ждала от тебя хоть какой-то экспрессии. Бунта! Хоть какого-то интересного контента.

— Возможно на стене твоя кровь оставит красивые разводы и потеки, — я пожал плечами. — Будет экспрессия.

— Я разочарована.

— Мне плевать, — отрезал я. — И твое одобрение — последнее, о чем я думаю в данный момент.

— И о чем же ты думаешь сейчас?

— Я спать хочу, Тольяна. У меня выдались на редкость беспокойные деньки и мне надо отдохнуть.

— Может поговорим об этом? — она все же сунула пачку сигарет в карман.

— В какой момент мы перешли на «ты»?

— Ты стесняешься обращаться ко мне по-простому? — невинно уточнила чертовка и блеснула глазами.

— Ты удивительно наглая, — хмыкнул я.

— Меня часто в этом упрекают. Но все дело в том, что я всегда добиваюсь своих целей.

— Нет, — я покачал головой. — Ты всего лишь бесцеремонная хамоватая баба.

— Некрасивое слово.

— Тебе подходит.

— А ты хам.

— Я в своем праве. Это не я приперся к тебе в спальню ночью.

— Справедливо, — неожиданно сдалась девушка. — Признаю свою вину. И прошу прощения за дерзость.

— Эм, — к такому я не был готов.

— Мне правда не стоило врываться к тебе. В свое оправдание я не смогла договориться с твоей секретаршей. Она оказалась упрямой…

— Это не оправдывает твое поведение, — резонно заметил я.