Франция. Магический шестиугольник - Тягны-Рядно Александр - Страница 16

Мы знаем, что баски уже существовали в период расцвета Шумерского царства и становления египетской цивилизации, но если те оставили письменные памятники, мифологию, живопись, скульптуру и архитектуру, то у басков не было ни письменности, ни искусства. Неизвестно, вспоминал бы сегодня кто-нибудь об этом народе, если б не Сабино Арана Гоири, живший в конце XIX века и положивший начало баскскому национализму. Именно он придумал неологизм «Эускади» – страна басков, и определил ее границы: четыре провинции с испанской стороны и три с французской, он же придумал баскский флаг: два креста, белый и зеленый, на красном фоне, – и создал в Гернике единое баскское правительство, уничтоженное в 1937 году фашистами. В Гернике было убито 2 тысячи человек. Еще в XV веке Фердинанд и Изабелла Католические поклялись здесь, что не будут притеснять басков, а генерал Франко своими преследованиями сплотил их, и желание отделиться от Испании с тех пор их не покидало. Французские же баски, не подвергавшиеся репрессиям, но все же читавшие о себе во французской прессе уничижительные характеристики, остались мирными скотоводами, виноделами, сыроделами и ткачами. Французы то и дело писали о басках как о людях диких, говорящих на варварском языке, носящих большие береты и отгоняющих посторонних от кучки камней со словами: «Не троньте, это мое». Смешило французов и то, что баски носили имена своих домов, как бароны и графы, будто речь шла о целых поместьях, а имелся в виду просто собственный домик.

Басков называют «таинственным народом», их язык, эускара – «загадкой».

Архитекторы и строители баски, надо сказать, отменные. Их дома – разноцветные, «разодетые», в ромбик и в полосочку (наружные балки) – как игрушечные, и вместе с тем, крепкие и солидные. Оригинальная баскская архитектура относится в основном к XVI–XVII векам, чем моложе дома – тем больше в них общефранцузского, а затем и общемирового влияния. Но это речь о французских басках, в чьих краях я гостила дважды. В последний раз решила пересечь границу, чтоб посетить Сан-Себастьян, оплот баскских сепаратистов, и удостовериться, что это одна страна, один народ, одна культура, как утверждают сами баски. Но я с ними не соглашусь. Французская страна басков – пастораль, буколика, кажется, что даже дикая природа здесь окультурена: деревья пряменькие, кроны шариком, травка ровная, все аккуратно, ни соринки, пейзажи дивные – долины, обрывы, горы с проложенными повсюду прекрасными дорогами, дома чистые и ухоженные, овечки пасутся как нарисованные, всё вокруг – ожившая живопись XVIII века. Океан внизу то наступает и пенится, то пятится, в реках Ниве и Адуре стайки рыб отливают серебром, а в горных деревнях баски в национальных костюмах танцуют и поют. Кстати, женские национальные платки издали кажутся павлово-посадскими, и лишь вблизи видны различия: баскские такие же цветастые, но рисунок у них более геометрический.

Переезжаешь испанскую границу, и дикая природа предстает в своем дикобразии: все вперемежку, дубы и крапива, кроны разлохмачены, за бурьяном не видно просторов, вдоль дороги пыль столбом. Въезжаешь в центр – типичная испанская архитектура периода империи, а еда – теоретически та же, что у французских басков, не считая паэльи, – но после французской она кажется почти несъедобной. Всё сильно поплоше у испанских басков, тем не менее, французские им завидуют.

Океан внизу то наступает и пенится, то пятится, в реках Ниве и Адуре стайки рыб отливают серебром.

Владелица отеля и ресторана в горной деревушке Аиноа, модно одетая дама лет пятидесяти, советует мне заказать к ужину вино Rioja, вместо Irouleguy, которое я прошу (Риоха – тоже баскская провинция). «Риоха – испанское вино, а мы во Франции, – настаиваю я, – я хочу местных специалитетов». Хозяйка, конечно, приносит ирулеги, вино, которое мне очень нравится, – почти черное, один из присутствующих там сортов винограда – танат, очень редко используемый, он придает вину терпкость. А каким еще быть баскскому вину – кавказский темперамент требует ядреного вкуса. Но приносят мне ирулеги все же с комментарием, что все лучшее – испанское: «Они за нас борются, иногда насильственными методами, но ведь и выхода другого нет! Мы – один народ, мы не Франция и не Испания, но здесь мы такие расслабленные, все сельским хозяйством занимаемся, а там – настоящие герои».

Как хорошо, что французские баски – не герои, с удовлетворением думаю я, поедая местную сырокопченую ветчину, confit de canard – утиную ногу, томленную в собственном жиру, отчего она превращается в некий утиный цукат, а на десерт – баскский овечий сыр (в Москве это самый дорогой сыр – 1800 руб./кг) с конфитюром из черной черешни. Сочетание неожиданное, но вкусно. Неприлично вкусно у французских басков, волей-неволей превращаешься в гурмана и обжору. А там, за испанской границей, – герои: взрывают людей, подтачивают основы государства, украшают быт патронами и гранатами. Чтобы вот этих счастливых французских басков, чьи символы – красный перчик и черная черешня, которые они вышивают на полотенчиках и скатерочках, – вырвать из нежных французских объятий и выдать каждому по автомату. Не скажу, что в принципе не люблю героев, и даже герб, он же символ единства эускади – закругленная свастика, – выглядит симпатично, и красным пионерским галстучкам – знаку отличия басков – можно умиляться. Но сегодняшние герои с бомбами за пазухой или калашниковыми наперевес – не мои герои. Потому вернемся к мирным французским баскам.

Здесь всемирно знаменитый курорт Биарриц, термальный курорт Дакс, красивейший город Байонна и очаровательные горные деревушки.

Они, больше, чем другие, любят играть. В каждом баскском поселении есть центральная площадь, на которой находятся мэрия, церковь и стена для игры в pelote basque. Это игра с мячиком, больше теннисного, и клюшками, нечто среднее между теннисом и хоккеем. Стена для пелот и церковь – обязательные атрибуты самой маленькой деревушки. К христианству баски пришли поздно, потому, с одной стороны, стали рьяными католиками, с другой – сохранили языческое обрядоверие. Они верят в человекообразных духов, на Ивана Купалу сжигают «дерево», составленное из веток, и прыгают через костер, точно как в России. Кладбища начинаются у церковных дверей и тянутся вдаль от центральной площади. На могилах попадаются кресты, но больше стел с «головой», диском, на котором изображен баскский символ, закругленная свастика.

Архитекторы и строители баски, надо сказать, отменные. Их дома – разноцветные, «разодетые», в ромбик и в полосочку.

Игр у басков много, все, кроме пелот – это соревнования в физической силе и выносливости, в чем баски очевидно превосходят прочие народы. Соревнуются, кто быстрее добежит с мешком в 80 кг, кто большее количество раз поднимет камень в 300 кг или подбросит вверх (что-то типа баскетбола) мешок в 45 кг. И им это удается. Баски не любят работать в сфере обслуживания, а поскольку туристов у них 350 тысяч в год, то хозяева отелей и ресторанов нанимают официантами и помощниками бретонцев, нормандцев, парижан. У них бессмысленно что-либо спрашивать про басков, они просто зарабатывают деньги и категорически не хотят вникать в местную жизнь. Баски, с точки зрения французов, мрачноватые и слишком зацикленные на себе, а сами французы с удовольствием общаются с туристами. Здесь всемирно знаменитый курорт Биарриц, термальный курорт Дакс, красивейший город Байонна и очаровательные горные деревушки. Возле одной из них – Сар – находятся доисторические пещеры, им 90 миллионов лет. То есть, в них найдены свидетельства жизни дочеловеческих времен и последовательно всех человеческих, здесь жили кроманьонцы, неандертальцы, сохранились захоронения бронзового века – хоронили уже 100 тысяч лет назад, а 5 тысяч лет назад появилась традиция сжигать покойников на высоких кострах. Наглядные пособия по захоронению выставлены у выхода из пещер. Хоронили, правда, не басков, а предполагаемых диких предков, но откопал все эти сокровища баскский археолог, которому и посвятили сарские пещеры.