Маневры 3 (СИ) - "АЗК" - Страница 16

Порывы ветра доносили до наших ушей рев скота и ржание лошадей, мечущихся в стойлах, крики людей, не успевших убежать в лес. Те, кто добежал до леса, застывшими глазами смотрели на это бедствие.

Женщины и дети не переставая плакали и кричали. Некоторые, обессилев от слез и горя,опустились на сухую землю. У одной из женщин, глаза были сухи, но губы шевелились, хотя и не издавали ни звука. Она говорила сама с собой. Наконец она не выдержала и закричала: — Звери! Убийцы! Безбожники! Вы отбираете у меня все, что я имела, но я еще отплачу вам! Бог свидетель, я отомщу! Вы будете гореть в аду! Вы будете умирать от мучительной смерти... всеми забытые... Пока жива, я буду бороться с вами и научу своих детей ненавидеть вас, мстить, жить и убивать!

Она обезумела от ярости. Погрозив кулаком невидимым врагам в долине, полностью скрывшейся в клубах дыма, она повела своих детей в лес. — Пойдемте, дети, вы должны жить, — только и сказала она.

В общем и целом первую атаку немцев мы отбили легко, можно сказать играючи, из-за сильного артогня фрицы просто повернули назад и отошли на исходные. Тем не менее, наш комбат собрал около своей КШМки военный совет.

— Надеюсь понятно всем, что произойдет сейчас? Противник проведет артподготовку или авиаудар и под его прикрытием подойдет вплотную к нашей обороне и навяжет ближний бой. С таким пехотным прикрытием долго мы не устоим. Какие будут предложения?

Первым высказался лейтенант — шилочник: — Прикрыть с воздуха не проблема, "Шилки" на этот район хватит, только было бы неплохо более компактно разместить отдельные дивизионы.

— Недзвецкий, вы!

— Мой ПРП, НП дивизионов и НП самоходной батареи расположены удачно, перемещать их нет смысла. Согласен с ПВО, ОП дивизионов надо поменять и расположить ближе так, чтобы при необходимости они могли стрелять прямой наводкой, батарею "Гвоздик" тоже расположить вот тут в капонирах, — при этом, он указал рукой конкретно где.

— Которых еще нет... — буркнул комбат. — А что скажут местные товарищи? — Он повернулся к командирам обеих ОАДов.

Один из них, предварительно переглянувшись и быстро пошептавшись с другим, ответил: — У нас до сих пор нет связи с нашим командованием, поэтому если Вы готовы взять на себя полную ответственность, мы войдем в Ваше подчинение и выполним приказ!

Во как! А я думал что в это время не было бюрократии и тонких трюков по сваливанию ответственности на чужие плечи.

— Понятно… — Задумчиво протянул наш комбат, и решившись, продолжил: — Пехоты для прикрытия огневых мало, поэтому сами не плошайте, немцы применят танки массированно, авиация будет наводить их на наши артиллерийские позиции. Причем так, чтобы обойти и ударить с тыла. Если не будете готовы встретить танковую атаку прямой наводкой, сомнут к ебе#ям! Вопросы?

Обведя взглядом всех нас он продолжил: — В каждой батарее, это касается и нашей, и ваших…— он повернулся к командирам ОАД, — немедленно создать группы прикрытия, для них выделим несколько пулеметных расчетов, подготовить связки гранат. Позиции для каждого орудия выбрать с расчетом на прямую наводку. Батареи поставили так, чтобы они страховали друг друга огнем на случай прорыва немецких танков. Все понятно? — он обвел взглядом все присутствующих.

— Значит так: вы свои подразделения по очереди, еще раз повторяю! ПО очереди перебрасываете сюда и сюда... ПВО как с твоей колокольни приемлемо?

ПВОшник заглянул в карту комбата, поморщил лоб и кивнул: — Нормально!

Один из командиров отдельного дивизиона несколько раз заглянув в свою произнес: — У нас тут одна нестыковочка...

— Какая?

— Между нашими НП и ОП протекают речки...

— И? — перебил его наш комбат.

— Для прокладки надежной линии требуется около двух часов, а их у нас как я понимаю нет...

Избаш поднял бровь в мою сторону: — Что скажешь Куренной, ты же у нас за связь отвечаешь?

— У них полевой кабель в нитяной изоляции...

Не дослушав до конца приказал: — Обеспечь!

В этот момент нас отвлек наш телефонист: — Вызывает (позывной одной из шилок), обратился он к пвошнику.

После того как он выслушал доклад подчиненного, доложил комбату: — "Овод" засек в тридцати километрах от нас одиночную цель идущую в нашем направлении, предполагает что это немецкий авиаразведчик, товарищ капитан.

— Ну, что делать ты знаешь!

— Да. Только предварительно сменим позицию для этого дела.

— Хорошо бы взять экипаж в плен, расспросить, наверняка интересное что-то скажут.

— Постараемся, если "костыль", труха останется, а если "рама" — шанс будет! Я тогда сам за наводчика сяду, в училище в тройку лучших регулярно входил по результатам стрельб.

— Выполняй!

Пвошник придерживая рукой офицерскую сумку побежал к своей машине. Через минуту ЗСУшка пустив к небу черный выхлоп не полностью сгоревшей солярки,и поднимая за собой пылевой хвост двинулась на левый фланг нашей позиции — видимо с той стороны приближался разведчик.

А я повернувшись к местным «богам войны» сказал: — Пришлите к моей машине ваших связистов, я проинструктирую и выдам водонепроницаемый кабель. Через несколько минут у БТРа проходил краткий инструктаж. Выяснив у каждого командира взвода управления наличие кабеля, объяснил как лучше организовать бесперебойную связь. Выдав каждому по три куска полевого кабеля П-274М длиной приблизительно сто метров, из которых они сделают вставки через речку, предложил им на расстоянии не менее ста метров друг от друга проложить дублирующие линии, и в случае обрыва во время боя одной из них, переключаться на другую, пока телефонист будет ее восстанавливать. Рокот моторов над головой заставил прерваться. Вот и появился над нашим расположением самолет-разведчик. Почему же пвошник не открывает огонь? А фриц совсем обнаглел — снизился и летит над нами так, что видна даже чья-то голова в шлеме: высматривает сука.... Комбат через мегафон орет благим матом: — Приказываю всем прекратить движение и по самолету не стрелять! Кто нарушит приказ... — и далее следовал непереводимый русский фольклор.

"Рама" видимо для острастки, а может специально провоцируя, обстреляла что-то из пулеметов. Никто от этой ее стрельбы не пострадал. А главное — разведчик не видел наших машин и самоходок, замаскированных в молодых елочках по всем правилам боевого устава.

Заложив вираж, фриц ушел в сторону левого фланга и стал кружить там. Постепенно звук его моторов стал тише, и уже не отвлекал от инструктажа связистов примкнувших дивизионов.

Я уже возвращался назад, как вдруг справа послышался рев самолета, с моторами, работающими на пределе. Подняв голову, и прикрывая глаза от солнца, практически над нашим расположением увидел немецкую "раму", которая довольно быстро снижалась разматывая за собой два хвоста черного дыма от своих моторов. На моих глазах от нее отделились две точки — экипаж покинул машину. Ветер на высоте сносил парашюты в наш тыл. Мимо меня, пыхтя и негромко матерясь пробежали три группы погранцов.

«От этих не уйдут!» — Со злостью подумалось мне. «Вот только двое для экипажа маловато будет! Да и самолет не срывается в неуправляемый полет?! Видимо пилот остался в самолете и хочет спасти машину, вон как ровно тянет к краю поля!»

Вернувшись назад к КШМке комбата, увидел что они еще колдуют над картами. Избаш подняв голову, перешел к следующему вопросу: — Как бы мы тут не ломали головы и не сушили мозги, если не удержит позиции пехота, то можно сразу отходить! — Обведя всех взглядом, произнес Избаш.

— Противотанковых средств у нас нет, поэтому немедленно сделать две вещи: вязать связки гранат и подготовив позади позиций учебное место, обкатать всю пехоту специально выделенной самоходкой. Пехотинцы не будут в панике отходить, а мы не останемся с немцами один на один на прямой наводке! Выводить на обкатку по-отделенно!

Производилась она так: сначала "Гвоздика" утюжила пустую траншею. Затем к этой траншее подводили красноармейцев, и они сами убеждались в ее прочности и надежности. Потом начиналось самое главное: бойцы занимали траншею, на которую медленно наезжала самоходка.