Капитан прыгуна К2.0 (СИ) - Чепенко Евгения - Страница 10

Малышка недовольно заурчала.

- Не пугай ребенка, - шикнула на Тима Селене. С самой нежной улыбкой, какой лично я в свой адрес от нее ни разу не получал, она время от времени щекотала Йер щечки или носик, заставляя птичку весело хмыкать в ответ и громко причмокивать соской.

- Прости, - Тим виновато втянул голову в плечи и перешел на шепот. – Я больше не буду.

- Ты же наелась. Зажимаешь просто так, грызун. – Селене легонько потянула на себя бутылочку, соска громко чпокнула, и Йер захихикала, радуясь проделанному трюку.

Я поднял взгляд на Тима.

- Ты видишь другой путь? Арга умная, возьмет за основу ту модификацию «К1», какую посчитает нужной, подберет команду инженеров. Не думаешь же ты, что я всерьез потащу вас в рейс на этой посудине? В пятнадцать «К1» меня восхищали, не скрою, в академии я понимал, что сам нейроморф конструктивно ограничивает инженеров, но сейчас-то.

Птичка выдала емкое «а», задергалась и явно потянулась к Селене. Я осторожно передал малышку в руки мамы, встал с дивана, захватив с пола бутылочку, и не без удовольствия потянулся. Кажется, в теле затекла каждая мышца.

- Устал? – Вот теперь моя ирра так и на меня посмотрела, нежно-нежно, у меня аж дыхание перехватило.

Непроизвольно заулыбался, глядя на несравненную, прекрасную Селене. Девочка моя любимая, сердце разрывалось на части, когда у нее по щекам стекали слезы, а я бессилен был чем-то помочь. Не знаю, что заставило ее плакать, но обязательно выясню!

Оно, сердце, и сейчас реагировало похожим образом на непривычную картину: моя йинэ с моим ребенком на руках. Черт! Это…это очень странное и какое-то безгранично-теплое ощущение. Обе такие красивые!

- Нет, - я тряхнул головой, стараясь совладать с эмоциями.

Селене улыбнулась мне в ответ, прядь перламутровых волос выбилась из-за точеного ушка и качнулась над личиком Йер. Привлеченная этим захватывающим зрелищем, которое сумела рассмотреть, птичка восторженно запыхтела и задергала руками. Я рассмеялся и вдруг едва не осел на пол - пришлось спешно развернуться, пока никто не заметил, и направиться к мойке.

Их две! У меня их две!

Я разобрал бутылочку и сложил в контейнер. Руки дрожали.

У меня есть жена и дочь!

Почему…почему я раньше не осознавал это так предельно ясно, как сейчас? Нет, я все понимал, все чувствовал, но почему не…

Старался дышать спокойно и размеренно, у моей девочки слух хищницы. Включил мойку, а после налил себе воды в стакан – требовалось еще немного потянуть время.

Что, черт, со мной такое? Дрожь прошла по телу, к счастью, лишь одна, и странный приступ закончился так же внезапно, как начался.

Отпустило. Я устало, облегченно выдохнул, выпил воды и вернулся на диван.

- Вообще, знаешь, - Тим все же решил ненадолго отвлечься от планшета. Полагаю, это означало, что с Йер пока все отлично. – Это же я могу спроектировать не просто медблок, а полноценный центр. Я тут знаю одну сногсшибательную разработку, она еще на стадии трехмерной модели, и, если релиз не опоздает, то это будет идеально!

Я усмехнулся:

- Главное, в азарте смотри, чтоб твои идеальные коробки, капсулы, провода и нейроморфы не мешали нервной системе корабля и не перекрывали сигналы с трансляторов.

Тим посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Я пожал плечами:

- На всякий случай сказал.

- Отцовский инстинкт? – улыбнулся он, чем развеселил Селене.

- Острый, - ответил я в том же духе.

Тим вдруг встрепенулся.

- А можно, я тоже ее подержу?

Птичка, до того дремавшая в объятиях мамы, сказала «о-о-о» и принялась отплясывать на руках у своего лекаря так активно, что у того в первое мгновение на лице испуг отразился. Селене помогла придержать юную танцовщицу, и Тим быстро успокоился, с лучезарной улыбкой рассматривая Йер.

- Привет, Искра, - прошептал он едва слышно, и птичка затихла. Она будто дыхание затаила, внимательно вглядываясь в гиганта, нависшего над ней.

Русского варианта звучания своего имени она еще не слышала. Странно, что именно Тим его вслух произнес для нее. Или символично? В конце концов, их теперь во Вселенной всего двое.

Селене отступила от увлеченной друг другом пары, села рядом со мной и развернула сообщения на браслете?

- Что-то интересное пришло? – Я невольно залюбовался блестящими прядями, симметрично очерчивающими очертания груди. Почему-то мысль, что она мать моего ребенка, и вся такая сосредоточенная и серьезная, возбуждала.

- Это папа. – Селене нахмурилась. – Ему сегодня чисто случайно удалось выяснить, что эомелии Фетэ руководит станцией последние двадцать лет, а до него эту должность занимал Мемант Первородный, тот, что теперь в первом круге Совета.

Тим лишь на мгновение поднял взгляд на Селене, в остальном не проявил ни капли неуважения к своей подопечной, но заметно весь обратился в слух. А еще я склонился к плечу своей девочки, уж слишком встревоженной она выглядела, и не ошибся. Случайным источником Гериона оказались рабочие документы Мефис, которым пришло время отправиться в архив. Ее экологическая программа требовала открытой отчетности от всех искусственных построек тала, включая орбитальные станции, научные базы на экзопланетах, секретные объекты, а документы, по понятным причинам, заверяло руководство на местах. Каким образом эта поразительная женщина умудрилась добиться подобного, я просто не представлял. Впервые по-настоящему увидел масштаб личности матери моей йинэ. Действительно, великая ирра Мефис.

- Он же моложе остальных членов первого круга, да? – уточнил я у Селене, просто чтобы отвлечь.

Она свернула сообщения с пересланными документами и взглянула на меня.

- Да. И старший брат отца эомелии Мио.

- И тот, кто работал с моим отцом, - подчеркнул шепотом Тим. – Она спит. Самый некапризный ребенок, которого я встречал.

Папе Глебу посвящается...Родительская любовь не делит на свою кровь и чужую, ей все равно, а иначе это не любовь.       https://vk.com/chepenko_e?w=wall-83366996_7221

Илмера Селене

На орбите ночь была условной частью суток, каждый на станции согласовывал удобное для себя время сна и бодрствования.

- Самый некапризный ребенок, да? – Глеб рухнул на кровать рядом со мной и немного истерично хохотнул. – Все, сдаюсь.

Из капсулы рядом с нашей кроватью послышалось бодрое хихиканье, потом восхищенное «о-о-о».

Я не стала открывать глаза, только перекатилась на бок, уткнулась Иммэдару в плечо и засмеялась. Мы свое время бодрствования согласовали, но, видимо, не с тем руководством.

- Она просто выспалась, - глухо пробормотала я, вдыхая аромат теплой пряной кожи Глеба. Как же он пахнет! – А представляешь, если бы нам ее разбудили в условной фазе сорока двух недель? Здесь бы еще и медперсонал дежурил.

Чистокровный притворно несчастно застонал.

Я вздохнула и начала подниматься, но Глеб поймал меня, уложил рядом с собой и чмокнул в нос.

- Лежи. Я сам.

Я нахмурилась:

- С ума сошел! Вы же прыгали, качались и вели переговоры минут сорок. Во-первых, тебе нельзя нагружать руку чересчур сильно, во-вторых, у тебя сотрясение было.

- Я себя отлично чувствую!

- Вот и хорошо! – Я потянулась, поцеловала его в губы и легко выскользнула из-под тяжелой теплой ладони. – Поступим так: мы с девушкой отправимся в гостиную, изучать фильмы о природе и пить что-нибудь вкусное, а ты поспишь, потом поменяемся.

Глеб лениво поморщился:

- Не люблю засыпать без тебя.

- Я рядом. – От улыбки удержаться не вышло. Тим в подробностях изложил, как один пациент в больнице настойчиво требовал немедленно предоставить ему его ийнэ. А я-то удивлялась, что мое появление сопровождалось возмущенным «женщина, не вздумай еще раз уйти!»