Шанс на счастье (СИ) - Черно Адалин - Страница 16

— Ну что? Готова к развлечениям?

Ее ответ тонет в звонке моего мобильного. Я быстро беру трубку и неожиданно перехожу на видеосвязь с Олей.

— Привет! — кричит она в экран, лежа еще в постели.

Растрепанная и смешная она чем-то напоминает мне Ксюшу. Наверное, тем, что и Олю я воспринимаю больше, как дочь, чем как девушку, хотя мои друзья давно обратили внимание на ее фигуру и внешность и покрутили у виска, что я этого не вижу. Я не могу не видеть этого, но об отношениях с ней никогда не задумывался, потому что она мне как сестра, не более. Потому что я слишком хорошо помню разборки с ее отцом и то, как она плакала у меня на плече.

— Привет. Только проснулась?

— А ты уже успел одеться? — удивляется, прекрасно зная о моих предпочтениях.

— Сегодня без прогулок голышом, — отшучиваюсь. — У меня несколько новостей.

За спешкой у нас с ней так и не получилось нормально поговорить, и я не смог рассказать, что у меня есть дочь. От той самой Ани, которая прыгнула в постель к моему отцу. Я не хочу говорить ей об этом вот так, находясь на расстоянии, но Ксюша меня опережает и, забравшись на кровать, встает сзади.

— Привет! — произносит в трубку. — А ты кто?

Повисает пауза. Оля садится на кровати, прижимая одеяло к груди. Удивленно смотрит в экран, а потом шутит:

— Ты перешел на категорию женщин, у которых уже есть дети?

— Меня Ксюшей зовут, — произносит дочь, ничего не подозревая. — А он, — кивает на меня, — мой папа. И мы сегодня идем покупать мне медведя.

Я почему-то слышу в голосе доче ревнивые нотки, а по тому, как она прищуривается и складывает руки на груди, убеждаюсь в том, что она недовольна. Как и Оля. Она смотрит на мою дочь и наверняка прикидывает ее возраст, а уже потом и предполагаемую женщину, которая могла ее родить.

— Только не говори, что она…

— Оль, сейчас не время, потом мы обо всем поговорим.

Я быстро сбрасываю звонок, понимая, что тем самым расстроил ее. Знаю, что так делать не стоит, но и выяснять, как правильно, а как нет, сейчас не стану. Я принял решение участвовать в жизни дочери, потому что по-другому попросту не смогу. У меня не получится делать вид, что ничего не происходит и быть отдельно от частички себя.

— А кто тебе звонил? — ревностно интересуется дочь.

— Подруга. Она очень хорошая девушка, и я уверен, что вы подружитесь.

Я перетягиваю внимание дочери на предстоящие развлечения и она больше не спрашивает об Оле. Мы вместе выходим из номера и идем к Ане. Она встречает нас уже накрашенной и одетой, красивая, впрочем, как и всегда. На мгновения позволяю себе рассмотреть ее внимательнее. Пухлые губы, большие глаза, смотрящие с доверием, острые скулы и светлые волосы. Она жутко худенькая, маленькая и мне с трудом верится в то, что она смогла родить нашу малышку.

Я хочу ее ненавидеть, внутренне готовлю себя к этому, но глядя на дочь, у меня не получается. Потому что она родила ее. Я хочу спросить ее зачем? Почему не избавилась от ребенка, когда узнала о беременности, почему все же решила, что малышка должна родиться, но пока я боюсь узнать об этих причинах. Мы обязательно поговорим об этом, но потом, когда я буду чувствовать себя достаточно готовым к этому.

— Я уже собралась. Мы успеваем позавтракать? — спрашивает.

— Да, внизу уже ждет завтрак.

Она улыбается, выходит из номера, закрыв его и приседает напротив дочки.

— Как спалось? Я соскучилась.

Я вижу, что она по-настоящему любит дочь и это еще одна из причин, почему я до сих пор не поговорил с ней. У меня так много вопросов “Почему?” именно к ней, и я так сильно боюсь услышать на них ответ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 19

Руслан

— Акцент делаем на одежде, — повторяет Леонид, как мантру. — Соответственно, грудь, бедра, руки, это все должно быть в акценте… лицо тоже, но не так принципиально.

— Я понял, ты повторяешься.

— И еще повторюсь, — шипит он, но тут же смягчается. — Работайте, я хочу видеть хорошие кадры.

Чуть не выдаю, что хочу к дочери, но держу язык за зубами и просто разворачиваюсь, чтобы пойти в студию. Рано или поздно Леонид узнает, что Ксюша моя дочь, но лучше, пусть это произойдет позже. Я и сам не в состоянии это осознать, что говорить о других.

— Все готово? — спрашиваю, окидывая взглядом помещение.

— Да, конечно, — кивает визажистка. — Я уже закончила. Модель готова.

Я высматриваю ее.

Взгляд цепляется за белокурую копну волос, уложенную в высокую прическу. С выбивающимися прядями она выглядит естественной и настоящей. Красивой. Аня сидит в каких-то нескольких метрах от меня и что-то увлеченно пишет в телефоне. Совсем не замечает ничего вокруг: ни визажистов, что поправляют ее образ, ни парикмахера, крутящегося рядом, ни стилиста, бегающего вокруг. Она лишь искренне улыбается, закусывает нижнюю пухлую губу и снова печатает. А потом замечает меня и ее улыбка меркнет. Аня становится серьезной, сосредоточенной, телефон убирает подальше в сумку и встает.

Пока она критично осматривает себя в зеркале, ища изъяны, я позволяю себе думать о том, о чем не должен.

У нее кто-то есть?

Кому она писала? Мужчине, парню, жениху?

Я не видел на ее руке кольца, а в квартире как-то не заметил мужской одежды, да и Ксюша ни про кого не упоминала, но теоретически… Аня может быть несвободна.

— Начинаем!

Освещение готово, камера тоже, ассистенты обо всем позаботились, визажисты и парикмахеры подготовили модель, а я думаю о том, кому она писала и улыбалась. Сглатываю. Подхожу к камере. Смотрю через нее на ту, кого мне нужно снимать сегодня едва ли не целый день.

Она знает свое дело, мягко расположилась на небольшом диванчике, выставила ногу так, чтобы было максимально видно брюки, что на ней надеты. Спину откинула чуть назад, уперлась ладонью о диван и вывернула голову так, чтобы смотреть в камеру. Акцент на одежде? Как бы не так! Ей тогда смотреть нужно в пол, а лучше закрыть эти манящие глаза и не провоцировать. Для начала хотя бы меня.

Я с трудом делаю кадры, жду, когда она сменит одежду, снова фотографирую. В какой-то момент мне удается забыть, кто передо мной и что между нами было в прошлом, я просто делаю кадр за кадром. Мы умудряемся перевыполнить план и довольные заканчиваем.

Аня идет переодеваться, по пути прихватив сумку, в которой оставила телефон. Акцентирую внимание именно на этом, хотя обычно пересматриваю фото, смотрю, какие можно удалить сразу, а что вполне можно оставить, но сейчас концентрируюсь на ней, на том, как она уходит из студии, смотря в экран смартфона.

— Ну как съемка? — Леонид приходит почти сразу. — Все хорошо?

— Да, отлично.

— Так может скажешь наконец, что между вами происходит?

Я не удивляюсь, что это так заметно, просто неожиданно, что Леонид вдруг пошел по личному. Раньше как-то не спрашивал.

— Работу, Леня, — усмехнувшись, произношу.

— Сема начнет обрабатывать фото?

— Наверное, — пожимаю плечами. — Я за ним еще пересмотрю. Там хорошие снимки, распечатают, посмотришь. Концепция крутая, модель тоже, обрабатывать почти нечего. Извини, я это… идти мне нужно.

Я оставляю Леонида в студии и иду на выход, осматриваюсь в попытке найти Аню, но ее нигде нет. Решаю пойти пока к Ксюше, которая осталась на первом этаже в развлекательной комнате с нанятой нами профессиональной няней. У конца стены я замираю, потому что слышу ее голос:

— Господи, прекрати, мне нельзя столько смеяться. Как прошел твой день?

Что ей отвечает собеседник я, конечно же, слышать не могу. Как и выглянуть из-за угла, чтобы посмотреть на нее. Так и стою, как идиот, делая вид, что мне безумно интересен мой телефон.

— Мой тоже неплохо, — снова она. — Я только покинула съемку, сейчас планирую гулять с дочкой. Здесь такой красивый город, ты бы видел!

Она разговаривает с мужчиной. Я сглатываю, бесцельно смотрю на экран смартфона, который гаснет у меня в руках. А потом ко мне доносится ее заразительный смех и цокот каблуков. Я понимаю, что за прошедшие годы мужчина в ее жизни это нормально, но не могу отделаться от чувства ревности. Нелогичного и абсолютно ненужного, потому что нас связывает дочь. И только.