В теле пацана 2 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 65

Но это не всё. Начинает объяснять, глядя на текст перевёрнутый — вполне её это устраивает, а я через расстёгнутый ворот отчётливо вижу её свободно свисающую грудь. Спина в горизонтальном положении даже выгнулась слегка. Ещё бы пуговицу одну расстегнула, и можно было бы соски зафиксировать. А так дойки третьего с половиной размера, сейчас выглядят, как твёрдая четвёрка. Пышные, не вытягиваются сильно, вполне держат форму. Очень притягательный ракурс, слюни бы подобрать, да послушать её толкование. Но мозг отключается.

Отчаянно борюсь с соблазном, увожу взгляд на задачу, лишь бы не заметила! Вникаю быстро в суть проблемы. Достаю ручку из внутреннего кармана, помня о драгоценном блокноте, что тоже там. Расписываю решение на свободной области её же листа. Комментирую решение.

— О, Светлая Вита, это и есть ваша новая математика? — Ахает Изабелла, потрясывая сисями.

— Да, решение ясно? — Отвечаю спокойно.

— Я ещё пересмотрю на досуге, но ответ мне ясен, — говорит, откладывая в сторонку лист. — Попробуйте эту, она очень сложная.

Сует мне задачу с кучей переменных. Читаю, вдумываюсь. М — да, вот же замутили… Вывожу уравнения из условия. Шесть уравнений, шесть неизвестных. Система уравнений решаема. Быстро вывожу ответ без комментариев.

Поднимаю глаза, чтобы объяснить уже после проверки ответа. А у Изабеллы ещё одна пуговица каким — то чудом отстегнулась сверху, распахивая ракурс погорячее. Уже и соски розовые с набухшими ореолами молодухи видно и даже часть животика плоского. Член мой дёрнулся от укола, словно кивнул. Ох, постой — ка.

А эта сучка смотрит на лист, будто так и должно быть. Волосы убраны в косы, скрученные на затылке, ничего обзору не мешает. Молочно белые сиси так и просятся в ладошки в таком положении. Но я борюсь из последних сил, чтобы не накинуться на суку, которая, похоже, и решила меня соблазнить.

— Не понимаю, что вы пишите, вообще, — признаётся Изабелла, пододвигаясь ещё ближе и касаясь своей шевелюрой моих волос.

— Вот смотри, — начинаю растолковывать. И вскоре понимаю, что ей собственно не сильно это интересно, она чуть ли не на стол уже с ногами лезет. И можно уже своими губами до её пухлых губ дотянуться.

Я бы её прямо здесь и оттрахал. Пора уже начинать этим заниматься, не маленький. Но тормозит то, что она дочь Кириан. Когда мамаша узнает, она сделает всё, чтобы меня уничтожить. Хитрая тварь знает обо мне многое. Магистрат магии от меня мокрого места не оставит, если получит информацию, что я способен магию творить без слов.

— Присядь на место, пожалуйста, — выдаю, пересилив себя. — Или бери стул и рядом садись.

Изабелла приподнимается с парты, глядя на меня с укором. Но в глазах что — то ещё. Претензия?

— Простите, господин Кристиан, — выдаёт с явным недовольством, краснея. — Но после нашей, как оказалось, нелепой дуэли мне теперь больно сидеть.

О, как!

Хотел было сказать, что сама нарвалась. Но жалко вдруг стало. Красивая, грустная, быть может сломленная… Переоцениваю степень её подлости? Это же ребёнок для такого дядьки, как я. Пусть уже и совершеннолетний, судя по всему.

— А как же маги — лекари? Почему не обратилась? — Интересуюсь участливо.

Изабелла выпрямившись, стоит передо мной — сама невинность. Вздыхает, глазки отводя.

— Простите, лорд, но я скажу, как есть, — выдаёт, хмурясь. — Многие парни здесь жаждут увидеть мой голый зад, и в особенности некоторые придурки с пятой группы первой ступени.

Душевненько вышло.

— Прости, наверное, я переборщил, — говорю, потому что навеяло.

Молчит, глазки увела в сторону окна.

— Слушай, я не маг — лекарь, но кое — что сделать могу, — вырывается из меня. Сам от себя удивляюсь.

— Вы о чём? — Спохватывается, облокачиваясь на ученическую парту назад.

— У меня есть хороший, заживляющий крем, — выдаю.

Изабелла смотрит непонимающим взглядом. Делаю вид, что из — под парты достаю, а сам крем с декспантенолом колдую, какой не раз спасал меня на южных берегах.

— Вот держи, на ночь намажешь, за два применения легче станет, — комментирую протягивая.

Смотрит на тюбик скептически. И даже с опаской.

— Странно выглядит, я не уверена, что смогу сделать всё правильно, — говорит, улыбаясь уголком рта.

— Хочешь сказать, что я должен намазать? — Смеюсь.

— Хорошая мысль, — подхватывает с горящими глазами. — Ваших рук дело, вам и хлопотать.

— Ты это серьёзно? — Спрашиваю, понимая, что провокация на лицо.

— Именно так, лорд Кристиан, — хмыкает. — Вопрос лишь в том, можете помочь или нет. Или вы только в математике своей способны на подвиги.

Смотрю ей прямо в глаза. И читаю в них похоть.

— Ладно, разворачивайся, юбку поднимай, посмотрим, что там у тебя, — выдаю, строя из себя врача.

— Вот и отлично, — бросает Изабелла капризно и разворачивается!

Юбку расклешённую задирает, чуть помедлив. Обнажает свою попку бесстыже. Чулочки белые, тугие бёдра спортивные, и булочки в трусиках белых обычных частично закрыты и стянуты. Ягодицы подкаченные, видимо, от занятий фехтованием, отчерченные и выраженные, как у прыгуний олимпийских. Сразу между ног градус поддало.

Поднялся с трудом. Жмёт в трусах, стоя ещё хуже. Подхожу ближе, пригибаюсь. На меня не смотрит, ждёт, затаив дыхание. Ну, ты и сучка.

Тем не менее, красные полосы на заднице имеют место быть. И это придаёт ситуации хоть какой — то логики. Сажусь на корточки, чтобы было удобнее.

— Собери ткань трусиков, мешают, — прошу деловито, не отрывая глаз от красивой женской попки.

Свободной рукой послушно охватывает ткань с обеих булочек, сдвигает к центру и подтягивает вверх.

— Так? — Спрашивает с хрипотцой в голосе.

Снизу писька ещё сильнее стянулась тканью. А тут ещё ягодицы оголились по полной программе. Попка в мелкие пупырышки мурашек, пушок можно рассмотреть. Кожа идеальная, если не считать воспалившихся полосок.

— Да, я намажу, если ты всё ещё настаиваешь…

— Мне неловко, господин профессор, но лучше вы, чем я всё сделаю не так, — брякает сучка, ещё и наклонившись чуть вперёд.

С неимоверными усилиями выдыхаю хоть какую — то часть давления, пытающегося взорвать меня изнутри. Открываю тюбик и щедро давлю на пальцы.

Она продолжает держать свою одежду и белье, а я касаюсь её ягодицы неуверенно и деликатно. Затаив дыхание! Ооох, это первое мгновение в касании едва ли не мысленный оргазм.

Начинаю медленно растирать, ощущая напряжение с её стороны. Да она статуей замерла! Не дышит. Попка очень упругая, надо отметить, тактильное удовольствие непередаваемо. Хочется гладить и гладить. Стараюсь не сильно подбираться к собранным трусикам и писе. Рабою как врач или массажист, растирая мазь уже, как масло по всей поверхности, ибо слишком много её. Ох уж это молодое тугое мясо. Но не всегда это норма, чаще нет.

Вспоминаю лихие после школьные годы, в девятнадцать у некоторых девок и целлюлитные жопы, и висящие, как у старух, попадалось такое, что член просто рушился, падая разочарованной змеей. Многое зависит от образа жизни, и генетики. У Изабеллы генетика не в том направлении. Явно, что акцент на грудь, как у мамы. У человеческих женщин в основном так: либо попа, либо грудь. У фелисок точно нет. Нелли у меня и с попой охренительной и с сиськами великолепными, вот только не даёт...

А здесь другое! Возможное и запретное. Очень сексуальна как обстановка, так и девица.

Попа хоть и не большая от природы, но ягодичные мышцы у Изабеллы раскачены отлично. Вдобавок, небольшой каблук приподнимает формы, добавляя тонуса.

По три красные полоски на булках, одна слева хорошо воспалилась.

Вторую булку домазываю, и расставаться не хочется. А надо! Усилием воли прерываю сладостный контакт.

— Готово, — выдыхаю и тут же спохватываюсь: — тканью не смажь только. Аккуратно расправь, не касаясь.

— Лучше сами, мне не видно, — раздаётся нежный голосок. И мой таз обдаёт волна томного жара.