Трактир Пьяное сердце (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" - Страница 21

— Зика! — кажется, Наташа смутилась. — Прости, я совсем про тебя забыла!

— Конеш-шно, укрощ-щение варваров — дело с-сложное, — змея буквально излучала ехидство, глядя на нас сверху вниз. Она восседала на седле, словно королева всея змей, перстень с зелёным камнем подчёркивал это впечатление. — Но пора и отвлеч-щ-с-ся, а то вдруг Ж-шадор оч-щухаетс-ся.

А вот в этом она была абсолютно права. Надо двигаться, посмотреть, вдруг он там уже копыта отбросил. Насчёт очухаться я сильно сомневался — я свой удар знаю. От него не каждый армариец сможет быстро прийти в себя.

— Кс-стати, ты с-собираеш-шься ж-шенитьс-ся или так, ц-светочек только пощ-щиплеш-шь? — выдала змеюка, когда я взял её на руку, чтобы посадить Наташе на плечо.

Рука дрогнула, но Зика не растерялась — обвилась вокруг запястья, да так крепко, без крови не отдерёшь. И неизвестно ещё, чья кровь прольётся в процессе.

Памятуя, как она больно умеет кусаться…

— Армариец женится только один раз и на всю жизнь, — твёрдо посмотрел Наташе в глаза. — Размар соединяет лишь истинные пары, после чего они уже не расстаются никогда. Я похож на того, который годен на такую авантюру?

Если честно, думал, что Наташа обидится. Топнет ножкой или, как бывало с Алёной, даст пощёчину. В те времена, когда они с Зигвальдом ещё не подозревали, что предназначены друг другу и притирались характерами.

— То есть ты не женат? — Она прищурилась почти как я на допросе.

Нет, логика землянок воистину непостижима!

— Нет, конечно! — Пожал плечами. — Кому такой зверь нужен?

— С-скорее уж-ш кому он по с-силам, — уточнила змея.

И тут я опять удивился. С такого ракурса на проблему не смотрел.

— По силам преодолеть мою подозрительность, — уточнил на всякий случай.

— И это тож-ше, — хмыкнула Зика. — Ладно, отдай меня Наташ-ше, поехали домой.

И с каких пор я стал подчиняться змее?

Безусловно, умной, волшебной, но… змее.

— Кто такой Размар? — поинтересовалась Наташа, сидя между моих ног.

В отличие от разума, тело я усмирить не мог. И она явно это чувствовала.

— Бог Армарии и Эйрона, — ответил с трудом, ибо в горле пересохло.

— А, понятно, — она замолкла. Ненадолго. — И что, вот прямо лично и соединяет?

Драх, неужели она собралась за меня замуж? Нет, она слишком для этого… хороша.

— Через воплощение, — уклончиво ответил, ибо не стоит ей знать, в какой форме он это делает.

Не для слабонервных оно.

— Нифига себе, — присвистнула Наташа.

Говорили, кстати, мы на русском. Я чувствовал, что так ей гораздо комфортнее. И свободнее.

— А что такое истинная пара? — не успокаивалась эта егоза.

Ещё и попой пошевелила, мол, засиделась.

— Та, которая предназначена только тебе, а ты — ей. — Стиснул зубы — Если ты ещё раз потрёшься об него, я за себя не отвечаю.

— Знаешь, вот даже не испугал, — выдала эта невозможная девчонка. — Ты одним своим воплощением перечёркиваешь весь мой скудный опыт тесного общения с мужчинами: не импотент и не женатый.

Что? Я сейчас услышал то, что услышал?

— Поясни, — только и смог выдавить из себя.

В мыслях же я уже нашёл, освежевал, расчленил, сжёг и утопил тех несчастных, что посмели к ней прикоснуться.

— У меня было два опыта близкого контакта: однокурсник и женатый мужчина, — бесхитростно ответила Наташа. — Оба долго ухаживали, дарили цветы, целовали, но… у одного ничего не получилось, а у второго не состоялось. Когда я узнала, что он женат.

Я расслабился. Нет, желание убивать не исчезло полностью, но, раз уж они её не тронули, я мог бы обойтись простым отрубанием головы.

— А у тебя, наверное, была тьма любовниц? — спросила и притихла.

Даже дыхание затаила.

Нет, это просто невозможно! Да кто вообще о таком спрашивает взрослого мужчину?

— В Армарии не принято иметь внебрачные отношения, — ответил уклончиво. — Разве что некоторые вдовы и иностранки… но те предпочитают мужчин более щедрых на чувства.

И не только чувства.

— Хм, прикольно, — только и выдала она, заметно расслабившись.

Даже голову мне на грудь откинула.

Стиснув зубы, я продолжил путь.

— А как вы определяете, кто истинная, а кто нет? — через некоторое время продолжила терзать меня вопросами Наташа. — Я никому ничего не расскажу!

Успокоила, ага.

— Королева Беренгария вместе с одной сильной магиней создали артефакт, с помощью которого можно всё узнать до того, как состоится брачный ритуал, — выдавил из себя. — Благодаря ему можно избежать гнева Размара, если вдруг ошибся с выбором.

— Эта та, которая с Земли? Странное имя. Необычное.

— Нет, ту Алёной звать.

— А, наверное, мать вашего короля, — проговорила она, похоже, больше для себя, чем для меня.

— У нас два короля, — принялся рассказывать всем известную истину. — Они братья. Один маг, другой великий воин. Точнее, воины они оба, но Зигвальд особенно свиреп.

— Дай угадаю, ему и досталась русская жена, — ехидно отозвалась Наташа.

— Верно. — Посмотрел на неё сверху вниз, а она, как назло, голову запрокинула.

И улыбнулась так… чарующе.

И губы у неё до сих пор вспухшие от моих поцелуев.

И глаза сверкают. Сумасшедшинкой.

— Даже если мы пара, до свадьбы ничего нельзя, — на всякий случай предупредил я.

Драх, это просто смешно! Я уговариваю девчонку не делать глупостей, а она…

— А кто сказал, что я собралась делать глупости? — невинно спросила Наташа. — Я пока только на поцелуи согласна!

— Где одно, там и другое. — Не вытерпел, снова приник к этим зовущим губкам.

— Ш-ш, хватит, мы уж-ше в город въезж-шаем, — остудила наши головы Зика.

Спасибо ей за это!

Вернув коня туда, откуда взял, я направился к трактиру. Наташа, которую я отправил вообще-то спать, стояла в дверях сарая и смотрела на Жадора. Змея куда-то уползла.

— До утра точно не очухается, — хмыкнул я.

Руки, потянувшиеся было к девушке, поспешно сцепил за спиной.

— Знаешь, нам действительно невероятно с тобой повезло, — пробормотала она, зябко кутаясь в старый ватник. — Мы бы даже сейф без тебя не вскрыли, не говоря уже о…

— А как же тот факт, что я — неотёсанный варвар? — Я слышал, как она первое время ворчала на меня, когда я лежал бревном.

Думала, что сплю.

— Обтешем. — Хитро прищурилась.

Я вздохнул.

Не то, чтобы я был против её попыток…, но было как-то не по себе. Она такая юная, такая пылкая, а я. Кто я? Старый хрыч, у которого только одно на уме.

Допросы.

И тут мой младший друг решил выразить свой протест. Мол, как это только допросы?

— Ладно, пойду я спать, — она устало повела плечами, зевнула. — Имя-то своё хоть скажешь? А то целовались всё-таки. На одном коне ехали.

— Ортос, — выдохнул я и… сгрёб эту невообразимую девицу в охапку.

Прижал к себе, впился в её губы, прошёлся рукой по тонкой спине, сжал попку…

— То-то же, — удовлетворённо дёрнулся друг, утверждаясь в собственной правоте. — Не допросами едиными жив дознаватель.

Я только головой покачал, когда слегка пошатывающаяся фигурка скрылась в дверях трактира. Дожил. Воображаю, как мой орган со мной же и разговаривает. Так и до шизофрении недалеко.

Кажется, так называла Алёна душевную болезнь, когда человек порой считает себя то одной личностью, то другой. Говорила, будто они могут даже разговаривать друг с другом. Спорить.

Жуть!

Глава 14. Похмелье

Наташа

Утром ко мне пришло осознание. Я. Вчера. Целовала. Варвара.

Сама!

Боже, что на меня нашло?

Нет, я к нему, безусловно, привыкла, даже смогла похлопать по плечу, но чтобы целовать? И не просто так, а с огоньком, да ещё и рассказала о всех своих бывших.

Дура, нет?

— Я не могла в здравом уме и трезвой памяти не только поцеловать его, но и ночью в лес поехать в одиночестве, — проговорила сама себе.

— Что ты сделала? — зашевелилась по ту сторону кровати ещё сонная Вильса.