Укроти меня, или Грани возрождения (СИ) - Филеберт Леси - Страница 2

Дверь защелкала и заскрипела, как она всегда скрипит при открывании.

— Пошел вон, Ламарк! — прикрикнула я, даже не поднимая головы, и вообще сидя спиной к выходу из камеры.

Наверняка это опять был он, а видеть я его не хотела. Как и всех остальных, впрочем. Я бы сейчас и на самого генерала Мэколбери с удовольствием поорала бы благим матом. Ему от этого ничего не будет, конечно, а мне вот морально немножко полегчало бы.

Но дверь издала череду коротких лязгающих звуков и кто-то захлопнул ее изнутри, судя по приближающимся ко мне тяжелым шагам.

— Я сказала: пошел вон, Ламарк!! — рыкнула я, вскакивая на ноги, разворачиваясь и замахиваясь подушкой на вошедшего.

Но тут же осеклась и смутилась, даже ладонью прикрыла рот от удивления

— Ой… — только и смогла пискнуть я.

Это был не Кес. Совсем не он. Это был человек, которого я меньше всего ожидала увидеть здесь и сейчас.

Я попятилась от неожиданности, с гулко стучащим сердцем, пытаясь унять подступающую панику…

Вошедший тем временем одарил меня лучезарной улыбкой и произнес негромко:

— Привет, Лора. Давненько не виделись, да?

С моих уст слетел нервный смешок, потому что с отцом мы не виделись целый год. С того самого рокового дня, когда вся наша жизнь пошла под откос.

— Ну, точнее, это для тебя — давно. Для меня-то как будто пара часов по ощущениям прошла.

— Тебя вылечили, — прошептала я, сглатывая образовавшийся ком в горле. — Хвала богам, тебя вылечили!..

— Как видишь, — усмехнулся Заэль. — Сегодня утром как раз очнулся. Тебе, я так понимаю, еще не успели об этом рассказать. Я решил поведать тебе об этом сам.

Лицо у него было осунувшееся, но выглядел он прекрасно для человека, который до этого дня был уведен в магическую кому.

Да, то мое случайное прикосновение к отцу без перчаток оказалось роковым, и Заэль был полностью выведен из строя на вот такой продолжительный период. Стараниями моей мамы и моего старшего брата Эрика отец был вытянут с того света, но полное восстановление его магической Искры заняло долгие месяцы. Целый год, каждый день которого я проклинала себя за свой гребаный дисбаланс магии, за свою неосторожность, и вообще за то, что я такая вот… проблемная…

Я жутко боялась, что папа погибнет, и погибнет по моей вине. Не знаю, как бы я жила с таким грузом на душе… Так что сейчас с моих плеч от облегчения упала пара булыжников, не меньше. Хоть одной проблемой меньше…

Он смерил меня внимательным взглядом, шагнул ближе, но я шарахнулась подальше, прижимаясь спиной к стене.

— Не подходи ко мне… на всякий случай, — сказала я, пряча руки за спину. — Я жутко боюсь причинить тебе вред…

— Ты в перчатках, Лори. И если ты не собираешься их снимать, то все в порядке.

— Скажи это тем, кто на прошлой неделе пострадал от моей вспышки гнева, — нервно усмехнулась я.

— Это другое. Ты пыталась сбежать и давала отпор инквизиторам. Логично, что тебя крыло такими эмоциями, что твоя магия выступала агрессивной защитой на твоей стороне.

— Ты что, совсем не боишься меня? — нахмурилась я.

— С чего бы? — светло улыбнулся Заэль.

— Я опасна…

— Ты это говоришь человеку, кто избрал себе в качестве любимой супруги высшего демона. Твоя мама меньше всего похожа на безопасную милую и пушистую зверушку, не так ли? И, кстати, попадало мне от нее демоническими чарами не раз. Видимо, судьба у меня такая — испытывать на себе мощь своих прекрасных женщин, — усмехнулся Заэль.

Он шагнул ко мне вплотную и порывисто обнял, неожиданно крепко. Погладил меня по голове таким успокаивающим жестом, как всегда делал это, когда я была маленькой, и негромко произнес:

— Милая моя девочка… Совсем устала от бесконечного напряжения, да?

— Да… — только и смогла вымолвить я, тихо, еле слышно.

В глазах защипало, и я быстро заморгала, прогоняя непрошенные слезы. Уткнулась лбом в плечо Заэля и какое-то время просто стояла так, позволив себе здесь и сейчас немного побыть той маленькой девочкой Лорой, какой я была в детстве. Обнимать в ответ папу я сейчас боялась, так и держала руки за спиной. Он буквально с силой заставил меня расцепить пальцы и все-таки взять его за руки. Точнее, он сам меня взял обеими ладонями, но я только через несколько минут смогла немного расслабиться и перестать панически ожидать опасной вспышки магии, убедившись, что полностью себя контролирую и вреда отцу сейчас не принесу.

Мы с ним уселись на кровати, так как больше никаких стульев и столов в помещении не было.

— Как мне осточертели эти темницы Генерального Штаба, ты бы знал… — пробормотала я

— Да уж представляю. Но ни Морис, ни Эрик, ни Ильфорте не могут просто взять и приказать выпустить тебя отсюда немедленно. Они хоть и занимают довольно высокие должности в инквизиции, но помимо них есть куча других волшебников, которые поддерживают генерала. Генеральный Штаб является самым охраняемым объектом в Форланде с сотней защитных чар по его периметру и внутри всех помещений, на входы и выходы наложены серьезные чары… В общем, нельзя просто взять и по-быстренькому пройти мимо стражников. От твоих рук пострадало несколько человек, — негромко произнес Заэль. — И эти несколько человек, чьи магические Искры оказались очень серьезно повреждены при твоих попытках побега, дают инквизиторам полное право запереть тебя тут и держать до тех пор, пока твоя магия не будет взята под контроль…

— Да не хотела я причинить им вреда! Я не могу контролировать эту гребаную магию! — в сердцах сказала я. — Оно само, что я могу сделать с тем, что эти долбаные молнии стали пробиваться даже через защитные перчатки?! Ничего я не могу сделать сама!

Если бы в помещении было хоть что-то бьющееся, я бы обязательно пошвыряла эту вещь в стену. Но из доступных для швыряния вещей здесь была только злополучная подушка. Ее-то я и швырнула снова в дверь, и подушка вновь тяжело упала на пол с глухим звуком.

— Я знаю, — мягко произнес Заэль.

— Что ты знаешь? Да что ты знаешь? — огрызнулась я. — У меня приступы стали накатывать уже почти каждый день, папа. Каждый день! Знаешь, как это больно? — я чуть не плакала от злости и бессилия. — Знаешь, как это невыносимо больно, когда тебя изнутри разрушает собственная магия, которая отчаянно рвется наружу, и бесполезно ее сдерживать? Знаешь, как это страшно — чувствовать эту боль постоянно и знать, что жить осталось недолго?

— Догадываюсь, — грустно улыбнулся Заэль. — У меня тоже была непростая жизнь, Лора, мне пришлось пройти через множество сложностей и через разную боль. Пытали меня когда-то много и весьма изощренно, поверь. Когда однажды я был в плену у одной сбрендившей волшебницы, я испытал на себе такой спектр боли, какой многим даже в страшном сне приснится не может. Я не знаю на себе точно такой же боли, какую постоянно испытываешь ты, но, поверь мне, о боли я могу рассказать очень многое.

Я тяжело вздохнула, понурив голову. Да, пожалуй, папа действительно мог как никто другой понять, что мне приходилось проживать во время магических приступов.

— Что мне делать, пап? Я торчу в этой гребаной камере, как распоследняя преступница, — вздохнула я, закусив нижнюю губу. — А я не преступница, папа!

— Я-то знаю. Но ты являешься таковой в глазах других волшебников, — вздохнул Заэль. — От твоих действий пострадало несколько человек, основное руководство Генерального Штаба не питает к тебе теплых эмоций и весьма активно настраивает против тебя всех инквизиторов. Ты очень рьяно пыталась обороняться от инквизиторов в последний раз, и ты каждый раз пытаешься сбежать из камеры, после того как тебе помогают лекари…

— И буду пытаться сбегать дальше! — твердо сказала я, гневно сверкнув глазами. — Мне нужно попасть к Калипсо. Я чувствую, что нужна ему! И я не оставлю попыток побега, чего бы мне это ни стоило.

Заэль смерил меня каким-то особенно глубоким взглядом.

— Ты действительно любишь его? — тихо спросил он.

— Больше всего на свете, — ответила я без промедлений. — Можешь сколько угодно пытаться промывать мне мозги на эту тему, но любить Калипсо я не перестану.