Он для меня под запретом (СИ) - Сергеева Ася - Страница 23

Дрожащими руками хватаю сумку с пола, я ее уронила, когда вошла и увидела в комнате хаос. У меня нет больше слов, не хватает сил сдерживать слезы обиды. Платья, деньги я вряд ли верну. Но кулон моей мамы ведьмам никогда не достанется.

Со всей силы толкаю мачеху к стене, подбегаю к Лильке и срываю с ее шеи цепочку. Зажимаю крепко в руке и на выход бегу. Столько лет я пыталась для них быть хорошей, старалась готовить, убирать и быть мягче, как папа просил. Но даже моему терпению пришел конец.

Добегая до двери, слышу топот. Ведьмы гонятся. Скорее, скорее!

Как назло, заедает замок. И я слышу позади себя:

— Мама, она сбежит сейчас. Останови быстрей!

— Да ну и пусть. Я давно планировала сделать себе отдельную гардеробную комнату.

Открыть дверь получилось. И я вылетаю из дома в слезах, на эмоциях бегу и не могу остановиться. Кажется, до остановки добежала. Да, это она. Падаю на лавку рядом с развалившимся пьяным мужчиной, он спит в отключке. Я же сижу и реву. Вот такая компания.

Убежать получилось. Но теперь мне куда?

Достаю телефон и набираю один из самых близких и проверенных номеров.

— Тетя Женя… — начинаю говорить и всхлипы не могу успокоить, мешают произносить дальше слова.

— Лика, детка? Что случилось? — слышу взволнованный голос.

— Я… я из дома ушла. Они забрали моё, а кулон я спасла.

— Быстро говори, где ты находишься. Я уже к машине бегу.

— На остановке. Возле дома. Вы не пережива…

— Жди нас, малышка, — тетя Женя не дает договорить. — Мы скоро будем. Не уходи никуда!

А мне и некуда уходить. Подвинулась на лавке подальше от пьяницы. Если не Долинские, то рядом с ним и лягу.

Сколько я просидела на остановке, сложно сказать. Я как в тумане находилась, глядя в одну точку на дорогу. Перед глазами промелькнула вся моя жизнь. Больше всего моменты с мамой… Если бы она только осталась жива, если бы я могла ее спасти – и еще много «если», на которые я не знала ответа.

Возле остановки притормозила машина Долинских.

— Лика, ну слава Богу! Я так боялась, что мы тебя не найдем! — фея кинулась ко мне, обняла и затянула в машину. — Всё, всё, моя хорошая. Теперь всё плохое останется позади.

И мне так хотелось в это верить. Я уткнулась в плечо тети Жени, и новая волна слез из меня полилась. У меня ведь могло и не быть моей феи. А она есть, забрала меня. Значит, я не самая несчастная, какой видела себя, сидя на облезлой остановке.

Тетя Женя старалась по дороге меня отвлекать, успокаивать, и от нее было такое тепло, что я чувствовала себя как будто бы с мамой. Дядя Лев тоже поддерживал, говоря, что прорвемся, будет и на моей улице праздник. По дороге заехал в кондитерскую и купил большой торт, с его слов, печали лечить.

В этот момент я поняла, что никогда не должна расстраивать Долинских, они безвозмездно дарят мне столько добра, что я все еще продолжаю верить в людей, верить, что и меня тоже ждет мое счастье.

В дом я попала, немного уже успокоившись. Хотя внутренне еще потряхивало из-за пережитого.

— Ликуся, ты ни о чем не волнуйся. Комната для тебя у нас есть, ты же знаешь. На сегодня я дам тебе пижаму, в чем спать. А завтра поедем и купим все необходимое. Выберем самое лучшее для такой красивой принцессы.

— Теть Жень…

— Все будет замечательно, просто поверь мне, — ох, ну и активная женщина моя фея.

Вместе со мной тетя Женя заходит в комнату, которую они выделили для меня.

Переступаю порог, и сразу бросается в глаза огромный плюшевый белый медведь на кровати. Но откуда? Ведь я только вечером звонила, потом Долинские сорвались и быстро приехали.

— Этого медведя Артем принес, — словно читая мои мысли, объясняет его мама. — Занес к тебе в комнату и сказал, что Лика скоро приедет и пусть здесь увидит. Как будто почувствовал.

Ну всё! Опять я в слезы, залезаю на кровать и прижимаюсь к медведю. Такой мягкий, пушистый, с ним буду спать. Получается, Артем и не забывал обо мне. Ой, он же просил ему позвонить, а потом все перевернулось для меня неожиданно.

— Ты пока отдохни, я чайник поставлю. Скоро торт будем пробовать. Выглядит вкусно, — тетя Женя подмигивает мне и выходит из комнаты.

Набираю Артема, слушаю гудки. Жду, жду, наверное, не слышит. Только собираюсь уже отключиться, в трубке раздается его голос на фоне громкой музыки.

— Анжелика, всё хорошо у тебя?

— Сейчас – да, я с твоим медведем в обнимку.

— Не понял? Черт, музыка не дает нормально слова разобрать. Кого ты обнимаешь?

— Медведя. Спасибо тебе за него!

— Постой, но как ты узнала, ты же должна тогда… Ты у моих родителей?

— Да, так получилось.

Нормально поговорить не смогли, то музыка становилась громче, то на фоне орали его дружки из команды. Я даже не поняла, как отреагировал Артем. Они там веселятся, а тут я со своими проблемами. Надо было завтра позвонить, вот снова ругаю себя.

Спустя минуту после разговора с Долинским меня сам набирает папа. Ну наконец-то! Сейчас ему все расскажу.

— Папа, знаешь, что они мне устроили? — первая начинаю от переизбытка желания папе открыть глаза на злющих ведьм.

— Лика, я все знаю, — слышу усталый голос отца. — Я вышел после генеральной репетиции и увидел множество звонков. Зачем ты избила Лилю? Зачем нападала на Виту? Лиля просто взяла кулон посмотреть, а ты ей лицо разбила. Она мне прислала фотографию с бланшем под глазом и кровоподтеками. Ну что на тебя нашло, дочь?!

— Все было не так, они мои вещи забрали, они сами…

Папа перебивает:

— Лика, ну зачем ты выкручиваешься? Я же тебя просил не провоцировать ссоры. И что теперь? Мне бросать оркестр и ехать домой разбираться?

Хорошо, что со мной рядом медведь, сжимаю его крепче свободной рукой и обиду глотаю, так легче, ненамного, но все-таки.

— Папа, делай что хочешь. Только домой я уже не вернусь. Никогда. Больше вам не буду мешать и ничего провоцировать.

Нажимаю на сброс вызова. Папа перезванивает, но я уже не беру. Надоело доказывать то, во что родной человек не верит.

Сегодняшний день из лучшего превратился для меня в день перемен. Тетя Женя, конечно, скажет, что все только к лучшему. А я боюсь загадывать. Кажется, я папу совсем потеряла. Кто знает, что еще меня ждет...

В столовой, придя в себя после общения с папой, вернее, обвинений меня же, рассказываю Долинским более понятно, что произошло и почему. Все вместе приходим к выводу, что причину напасть они бы и позже нашли. В этот раз сработал Артем для них красной тряпкой. Но и до этого ведь несладко жилось.

— Вот подлые гадины! — не сдерживается тетя Женя. — Как же я просила твоего отца отдать тебя нам после того, когда Ани не стало. Но он ни в какую, угрожал мне, что запретит с тобой видеться. Мы хотели тебя удочерить, и я обещала подруге никогда не бросать тебя в беде. А вот как получилось, не смогли уберечь от злобной мачехи с ее мерзкой дочуркой.

— Вы чего, тетя Женя? Если кто и помогал мне, то вы. Да и вообще ваша семья для меня была все эти годы лучом света. Не знаю, что бы я делала без вас.

— Теперь ты будешь жить у нас. Мы не отдадим тебя зацикленному на своем оркестре отцу, который не видит, что происходит у него перед носом, — твердо заявляет дядя Лев.

Зная папу, он меня мог не отдать Долинским, чтобы не подпортить свою безупречную репутацию. Для него больше всего имеет значение авторитет среди коллег в оркестре. Но мне неловко становиться для Долинских обузой. И так они меня спасали сколько раз.

— Я только до осени у вас, если можно, — смущенно лепечу. — С начала второго курса постараюсь выбить себе место в общаге. Хотела сразу, но мне отказали. У них места только для иногородних даются, а я же по прописке местная. И так вот пролетела.

— Вот еще! В общагу мы тебя сами не пустим. Ты же нам как дочь, Ликуся. Хватит уже скромничать, мы же все свои, — тетя Женя возражает, но так это делает, что напоминает Артема. Он тоже часто повторяет, что мы не чужие, и, наверное, видит во мне что-то вроде младшей сестренки. Но только я в последнее время на него реагирую далеко от дружеских или родственных чувств. Это пугает и не оставляет в покое.