Дочка для владельца Империи (СИ) - Тэя Татьяна - Страница 39

Мне отчасти даже смешно.

- Ваше рвение, конечно, похвально.

Когда полицейский уходит, я встаю напротив Арины.

- Что это за самодеятельность?

Жду ответа.

- Тебя не было несколько дней. Я не понимаю, что будет завтра, что вообще происходит. С Ульяной, со мной, я даже семье позвонить нормально не могу, - упрекает она.

- Арина, твоё дело выздороветь до конца. Вот и всё. С семьёй твоей я уже связался, их регулярно оповещают о твоём состоянии, ты ведь сама знаешь.

- А я не хочу, чтобы их оповещали, я сама поговорить с ними хочу.

- Хочешь, значит, поговоришь. Можем завтра им набрать или в другой день.

Да, я не даю ей телефон, и на это – свои причины. Как и на то, что все разговоры с внешним миром должны быть только в моём присутствии.

Сажусь перед Ариной на корточки и смотрю на руки, которые она сцепила в замок и положила к себе на колени. Очень хочется дотронуться до неё, но я сдерживаюсь, потому что Арины слишком много в моей голове в последнее время, и, боюсь, мои необдуманные действия могут привести к необдуманным последствиям.

- Тебе приносят Ульяну каждый день. Разве нет?

- Да-да, спасибо, я ценю… правда.

- Ну… меня радует, что ты уже доходишь до гостиной сама. Скоро будет проще.

Она снова кивает и не смотрит в глаза. Может быть, осмелела, потому что тон у меня сейчас мягкий, я не приказываю, не озвучиваю принятых решений, я, чёрт её возьми, не планирую так с ней говорить, но это уже выходит против воли.

- Какие у меня дела?

Я наклоняюсь ниже, приподнимаю вопросительно бровь.

- Ну, ты сказал, что у Арины Дмитриевны много дел. Вот я и спрашиваю, каких? - пожимает плечами.

Оказывается, слушала она внимательно.

- Собирайся, поедем, увидишь каких.

- Собирайся? – Она резко переводит взгляд на меня. – В смысле, собирайся?

- В прямом, - киваю на её халат, под которым надета пижама. – Тебе помощь нужна? Переодеться?

Пальцы разжимаются, и Арина смешно стягивает полы халата наглухо, будто я прямо здесь и сейчас вознамерился снимать с неё вещи.

- Я… я сама.

Щёки Арины, как по команде, вспыхивают алым.

- Я вообще-то собирался сиделку позвать, чтобы помогла, но могу и сам.

На кой чёрт я вообще это ляпаю? Хорошо, что продолжать не требуется, Арина так отчаянно качает головой, что я боюсь, как бы она себя до головокружения не довела.

- В общем, если хочешь выйти во внешний мир, будь готова через полчаса.

Путь до машины, кажется, отнимает у меня последние силы. А ещё не нравится, что приходится идти, буквально вцепившись в Севу. Такой тесный контакт порождает множество эмоций. Давно позабытых. Когда он держится на расстоянии, владеть собою проще. А так… А так в голову лезут неправильные мысли. О прошлом в основном, но и о настоящем тоже. Всё чаще возникает один и тот же: что дальше?

Сева в очередной раз помогает мне. Он злится, что я не сообщила ему о ребёнке, но, видит бог, я пыталась. Может, конечно, недостаточно сильно. Потому что воспользоваться предложением Арсения оказалось проще, чем самой пробивать стену под названием Всеволод Сергеев. Но что было, то прошло. Есть здесь и сейчас. Мы и наша дочь. И ворох нерешённых проблем.

- Ты подумала над моим вопросом? – спрашивает Сева, когда мы оказываемся в машине.

Я как раз вожусь с ремнём безопасности, не с первой попытки, но мне удаётся его застегнуть. Сева не спешит мне на помощь, видимо, лишний раз не желает приближаться.

- Да, но я мало помню, правда.

Он попросил меня подумать насчёт аварии. Я действительно ничего не могу сказать, кроме того, что ехала с работы за дочерью, прыгнула в такси и на заднем сиденье, уткнувшись в телефон, отбивала соседке сообщение, что скоро буду. Работала я удалённо, но раз или два в месяц нужно было приезжать в фирму на пару часов. В первый раз притащилась с Ульяной и поняла, что нереально что-то делать, когда ребёнок рядом. Она почему-то отказывалась спать ровно в то время, когда мне нужно было её спокойствие. Поэтому и просила соседку присмотреть за Ульяшей. У той был ребёнок года на полтора старше нас и, в общем-то, особого труда ей это не доставляло.

- Ну а ты помнишь, кто в вас врезался?

- Я, кажется, сразу потеряла сознание.

Со слов Севы я поняла, что въехали в машину сзади, а дальше виновник аварии просто скрылся, и его не смогли даже отследить по камерам наружного наблюдения.

- А ты мне точно больше ничего рассказать не хочешь?

В его голосе тонна подтекста, ещё бы я понимала какого!

- Что ты имеешь в виду?

Сергеев поворачивает ко мне голову и смотрит дольше положенного.

- После объясню.

От этого его «после объясню» у меня мурашки, не особо приятные, если честно. Вырвавшийся нервный смешок, снова привлекает внимание Сергеева.

- А ты умеешь нагнетать. И припугивать, - это вырывается следом за смешком.

- Я ещё даже не начинал.

На его лице ни тени улыбки. Он снова тот самый Всеволод, с которым я «познакомилась» после моего проступка. Нет, иногда в нём прорезается давно позабытый: заботливый и добрый, но ни капли не мягкий. Мягким он никогда не был. Просто по отношению ко мне не проявлял жёсткости. Но всё это, конечно, давно в прошлом.

- Когда ты привезёшь Ульяну?

Задаю вопрос и невольно складываю руки на груди, Сева замечает мой защитный жест и чуть слышно хмыкает. Что ж, если я его веселю, это лучше, наверное, чем я бы его злила, как и прежде. Но всё может измениться, это мне хорошо известно. По щелчку пальцев. Поэтому не расслабляюсь.

- Через пару дней Вера с ней вернётся.

Перед отъездом он сообщил, что сестра забирает племянницу за город, так что мне пришлось смириться. Несколько дней без моего сурового хозяина и дочери, которую изредка, но я могу видеть, стали настоящей пыткой. Зато я немного начала передвигаться по дому. Клетка стала больше, но от этого не перестала быть клеткой.

- Ты чего хмуришься, Арина?

Этот внезапный вопрос порождает такой же внезапный ответ. Честный, как ни странно.

- Что будет дальше, Сева?

От Сергеева исходит что-то странное:

- А как бы ты хотела, чтобы было дальше?

- А мои желания учитываются?

Он пожимает плечами, притормаживая на светофоре. Короткий взгляд в мою сторону уже не такой безразличный. Сергеев немного оттаял, и мне не понятно: это хорошо или не очень. Слишком чётко помню наш последний разговор и надеюсь, что он не придёт ко мне со своим щедрым предложением. Или всё-таки надеюсь?

- Смотря какие.

После этих слов я отмираю. Чтобы они не значили.

Вскоре мы приезжаем на место, и Сергеев паркуется. В салоне такая тишина, что я слышу, как скрепит кожаная оплётка руля под пальцами Всеволода, так сильно он в неё вцепился.

Я терпеливо жду, пока Сева обойдёт машину и, открыв дверь, поможет мне выбраться. Мы касаемся друг друга очень коротко. Он будто бы тоже стремится сократить этот контакт. Словно ему неприятно или нежелательно меня трогать, но я точно не пойму, ведь его «покер фейс» ни о чём мне не говорит. Безразличие хуже ненависти, или как там звучит эта фраза? Сейчас сполна ощущаю. Я, наверное, мазохист, ещё и нарываюсь, но лучше бы мы поругались, так я хотя бы поняла, каковы его эмоции.

Прекрасный тёплый вечер принимает меня в свои объятья. Воздух густой, и так приятно вздохнуть полной грудью, отпустить боль, пусть и не физическую, но душевную. Чувствую себя будто астронавт в открытом космосе. Все краски ярче, а запахи сильнее, вечернее солнце ослепительно прекрасно. Как всё-таки хорошо жить. Невольно я улыбаюсь и ловлю на себе очередной загадочный взгляд Севы.

Щёки начинают гореть. А вспыхиваю я полностью, когда и Всеволод мне улыбается. Коротко правда так, практически мимолётно.

- Куда мы приехали? – задаю вопрос, просто чтобы отвлечься и осматриваю здание.

На нём какая-то табличка, но я не догадываюсь, что это клиника, пока мы не оказываемся внутри.