Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 83

В общем — неплохая вещь, причём, хрен поймёшь, на человека смотря. Разве что имперец, да и то не факт. Амулет не обманывает, а “меняет точку зрения” скорее.

— Амулет это, чародейский, — огласил я, снимая цацку.

Люба облегчённо улыбнулась, Ола вообще всплеснула руками, аж запрыгав от радости, что со мной всё в порядке. А я подумал, да и решил, что надо объяснить. Не то, чтобы надо “вообще”. Но не помешает, раз уж сам себе обещал не относиться к девчонкам, как к маструбаторам.

— Идите сюда, слушайте, — начал объяснять я, положив цацку на подлокотник.

И вот, кстати, фактически сразу получил пользу от своего “великого просветительского деяния”. Люба, как и Ола, хлопала глазами, но уже после нескольких фраз нахмурилась и, после кивка, выдала:

— Так это, Стригор Стрижич, выходит как приворотник!

— А что это, Люб? — заинтересовался я, как и Ола.

И выяснилось, что есть “очень дорогой и редкий, только у самых-самых в гимназии был” артефакт. Правда, формы его Люба не знала, но, подозреваю — то же самое, что и полоска у меня. И вот эта приблудина, которая “приворотник”, акцентирует внимание смотрящего… Да на фетишах егойных в смотримом. То есть, та часть лица, тела и прочее подобное, которая наиболее желанна — заслоняет образ человека “в целом”.

Любина сожительница-любовница в гимназии, например, один раз одалживала. И Люба, покраснев, сказала, что у неё “перси стали желанными, прекрасными… и ушки” смущалась девица. Ну такие, нормальные фетиши, не стал я лыбится во всю пасть, чтоб и так смущенную девчонку не засмущивать.

А главное — очень она точно подметила “однотипность” воздействия. Ну, в принципе — логично. И вот мне, например, в ту же лавку с “девичьей рухлядью” в голову бы не пришло заглядывать. А вот зря, вещь-то очень небезынтересная, и если бы не Паучиха — клювом бы мной прощёлканная.

Подумал я, прикинул. Вариантов масса, но, наверное, “заказ” я буду выполнять. Это, банально, порядочно, раз уж взялся. А я скотина столь порядочная, что самому страшно, да.

Соответственно, в Академии мне торчать не день и не неделю. А минимум две, а то и больше. “Индрика навещать” я, конечно, буду. Но не каждый день, да и в целом, “отставлять в сторонку” девчонок не хочется. При том, что в Академию я их с собой не протащу, да и с учётом возможного подбирания к цели через “постель”… Ну тут скорее мне будет неудобно, чем им, но всё же.

В общем, останутся девчонки одни. Ну читка читкой, однако у них целые дни свободны будут. Раньше это время перемежалось сексом, да и начал я, жираф, с ними “время проводить”, но надо им занятие какое найти. И им небезынтересное, ну и мне, в идеале, полезное.

— Слушайте меня, девы, — озвучил я. — С завтрева я буду делами занят, сильно. И в доме появляться буду только ночами, да и не каждую.

— Ой, как же, Стригор Стрижич? Ну, ежели надо, то вам виднее, — погрустнела Ола.

Люба тоже бурных восторгов не проявляла, а посмурнела. Вселив в моё даймоническое сердце радость и ликование, вот такое я я.

— Видеться будем, да и не только, — пожмякал я девичьи попки не без удовольствия. — Но у вас цельные дни освободятся. И мыслю я вам, девы, дело поручить! — воздел перст я.

— А какое, Стригор Стрижич?

— Да, какое?

— Посильное, думаю — интересное, — веско провозгласил я. — Найдём вам охранителя, ты и найдёшь, — потыкал я в Любу. — Ходить будете в ошейниках — мне спокойнее, да и охранителю проще будет.

Тут дело в том, что ошейник — это автоматом “имущество”. И привлечение охранителя — не “непонятная привязанность”, а забота о сохранности этого имущества. И охранителю проще, в самом деле. Не непонятных людишек оберегает, например, против подвыпившего родовича. А доверенное ему имущество.

— А что мы делать будем? — понятливо кивнула Люба, прекрасно поняв часть с охранителем.

— А вы будете в лавках диковины покупать. Вот приворотник тот же интересен мне. И не только. Силой чародейской созданные диковины. Разные, — уточнил я. — Приказчиков расспрашивать, запоминать, и мне по приходу подробно обсказывать, что узнали и зачем диковина.

Девчонки задумались, начали широко улыбаться, и вдруг Ола как прыгнет мне на колени, обнимая и целуя, со словами “Стригор Стрижич, миленький, какой вы хороший!”

В общем, на пару часиков пришлось отвлечься, мда. Люба тоже меня хорошим нашла и к нам присоединилась. А вот после внепланового, с использованием кресел, взаимного времяпровождения, довольный я деланно нахмурился.

— Сие не развлечение вам, а дело важное, мной порученное!

— Поняла, Стригор Стрижич, исполним, — покивала Люба.

— И всё равно, вы хороший, Стригор Стрижич! — аж зажмурилась Ола, ойкнув от лёгкого щелчка по носику.

— Хороший, уговорила, — признал я, сражённый тяжестью аргумента.

На самом деле — посмотрим. Масса всякого интересного может быть, мной не замеченного. Вот банально, был бы у меня тот же приворотник год назад — ряд воздействий “познавательного типа” можно было сделать проще, незаметнее, не столь фонящими эфиром. А что ещё есть в биозакромах родовичей — леший знает, а интересно мне. Так-то с Логом я правильно в прагматичность упёрся, но интересные решения найтись даже в эротическом аксессуаре могут. Хотя этот приворотник… ну такая, напрягающая штука, вообще-то. С девчонками я попробую, и себе, и им, интересно потому что. А вот с посторонними — мдя.

В общем, за вычетом перекуса провели мы с девчонками оставшееся время в полезных и приятных извращениях. Даже к фармакологии пришлось прибегать, для девчонок же — уж слишком старались, а даже беловодская физиология — не железная. Это мне эфир помогает.

Так что вымотанные девчонки просто вырубились уже на рассвете, а я постигал мудрость выражения “голому собраться — только подпоясаться”. Ну и подготовил всё для девчонок и стал ждать Велесыча.

Велесыч изволил явиться всё так же, на рассвете. На ненадетый амулет хмыкнул, изволил поприветствовать кивком, поманил лапой. И почесали мы по утренним пустым улицам.

Через тройку сотен метров дядька зарулил в подворотню и с надменным видом потыкал в амулет, точнее, в наплечную сумку на предплечье с амулетом.

И да, биодоспех я не надоспешил. Вообще, судя по поведению Велесыча, объёму информации и прочим моментам, либо Паучатник — дилетантищи матёрые, заслуженные, либо это полноценная проверка, а дело, мне предстоящее — не просто ерунда, а ерунда-ерунда.

Ни чётких инструкций, само выполнение задания — как хочешь, так и сношайся. Легенда дырявая, моя возможность в неё вжиться — под вопросом… В общем, выходит расклад, что, возможно, мне имеет смысл академическое задание с блеском и треском завалить. И отстанут от сильного, но туповатого Стрижича. Подумаю над этим, посулил я, нацепляя амулет.

— Блага вам, Веледум Велесович! Отменное утро сегодня, не находите? А вы красноречивы, как никогда, — осветился я не хуже утреннего солнышка.

— Кхм… да… Блага, Стрислав Стрижич. Не болтайте, дела не ждут. А у нас занятия! — наставительно воздел перст он.

Чудной души, культуры и воспитания человечище мой формальный начальник, отметила моя наблюдательность. Ну и почесали мы к вратам Академии — единственный вход в обитель этих жадин. Я проверял, блин.

И преодолели мы врата и проходную… вот вообще без каких бы то ни было задержек. Велесыч важно прошествовал, я за ним просеменил, служки почтительно покланялись.

Правда, будучи осведомлён о Паутине, я постоянно пребывал в полутрансе, пусть и не фоня эфиром, как сволочь, но определённую толику его выпускал. И выходила такая петрушка:

Следящая паутина над Столенградом в Академии не действовала, как факт. Впрочем, она и в домах действовала через пень-колоду. Если в наулице можно отслеживать человека, то в доме, согласно мной изученного — только сам дом. И фонящий от дома эфир, ну грубо говоря, “кто там из родовичей, теоретически, есть”. А если будет, к примеру, Стрижич и Хорсыч — то и того не поймёшь. То ли их двое, то ли Погибыч особо эфиристый.