Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 60

— Поединок, здесь и немедля, оскорбитель и невежа! — и рванул ко мне.

— Ой, да пожалуйста, — буркнул я, пыхая у мордаса этого Хоргора малым кислородным хлопком.

Невзирая на родную стихию, Хорсыч довольно потешно взвизгнул, вскинул лапы, уронив ковырялку, и стал очи свои протирать. Было бы что, я ж не зверь какой, мысленно хмыкнул я, прихватывая поединщика кладенцом за шею, да и подтягивая к Индрику.

Хм, рыпается ещё, научно-исследовательски отметил я. А аорта пережата, вроде и вырубиться должен. Логичный вывод — мозгов нет. Ну, устроим ему кислородное голодание межушной кости, решил я.

Тем временем, какие-то наглые служки гостиницы выбежали со стрекалами, ими растеряно в мою сторону помахивая.

— Сдурели? — участливо полюбопытствовал я, обдавая сдуревших прохладным ветерком — ну, может, охолонут.

Охолонули, стрекала попрятали, вперёд мужика постарше выпустили.

— Так, господин, эта… — очень символично потыкал лапой в поверженного мужик. — Постоялец мой. За постой…

— Не убью, — бросил я, пошевелил кладенцом тушу, да и отпустил шею. — Отлежится — заплатит. Ну или отработать ещё как заставишь…

— Хам! — подала голос ржунья.

— А вы, сударыня, дура. На этот раз сообщаю это не воздусям, а непосредственно вам, персонально и лично, — уточнил я. — Вся случившаяся херня — следствие вашей невоздержанности и выдающихся характеристик вашей глупости. На сём позвольте откланяться, — куртуазно поклонился я, да и двинул на Индрике, стараясь не заржать.

Ну реально, забавно получилось, уже в дороге рассуждал я. А Хорсыч этот какой-то психованный. Не менее пары благородных свидетелей на поединке, или ещё какая-то хрень вроде полагалась. Ну, насколько я припоминал, конечно.

Ну да леший с ним, мысленно махнул я рукой на блаженных, с довольно комичным напоминанием из Мира Мороза, об альфонсах, преступниках, изменниках государства, которые почему-то герои.

Хотя, если подумать, то в те времена государство, как формат, как раз находилось на стадии формирования. Всякого дурацкого “патриотизма” в те времена не было, была именно личная преданность и дворянство. Так что изменой поведение четвёрки обалдуев смотрится только с точки зрения, современной Морозу.

А эти господа оммаж, например, королю приносили? Ну вот чисто теоретический вопрос. Потому как если нет, то купил их король на время службы, за что жалованье и платил. А в остальное время — чисто дворяне как дворяне. И если блаародному дону возжелалось помочь блаародной донье утаить развесистые рога супруга от третьего дона — а почему нет? Вроде там за енто денежки отсыпали, да и потрахаться завернули. В свободное от службы за жалование время, между прочим.

В общем — вопрос занятный, но изменой, похоже, в деяниях четвёрки и не пахнет.

Это потом государство на людей права заявило, как на собственность. Ранее не организация, а конкретные люди были объектом преданности, конкретные обязательства несущие. Ну и патриотизм, как защита не людей, а организации стали вводить, в виде — положено так, а кто не такой — гад. В сущности, права на людей всегда были, но опять же — личные.

Ну а к моменту сакраментального грузовичка с мороженкой у Мороза дома была вообще красота — патриотизм был уже даже не “за государственный институт”, что само по себе бред. А за шкурные интересы власть предержащих. Платишь им налоги и ИХ интересы защищаешь, на минуточку, за свои же деньги — ай молодца. А не защищаешь — пердатель родины и сволочь, мдя. Ну как же, разумение своё имеешь.

Впрочем, в нашем случае до этого, похоже, не дошло, да и не дойдет, надеюсь. Как-то крепостничество почестнее выходит, если честно.

Вот под такие философские мысли дотопал наш чичероне до огроменного, из зонтиков гигантских составленного ангара.

Где чичеронствующий пацан получил свою копеечку и с ней, радостный, ускакал. А мы направились к ангару с целью поглазеть, ну и билет там, или место в электричку до Столенграда приобрести.

В ангаре, в результате натурных наблюдений, я нашёл кучу ответов на кучу вопросов. Первое: как енто пассажиров не жрут, хотя жрунов в небе хватает с избытком?

Так вот, спину здоровенной, валяющейся в этаком бассейне-луже (ну, для неё — точно лужи) покрывали… сельские домики-грибы. Небольшие, толстостенные, явно не по зубам и по клювам воздушной мелочи.

В целом — более чем разумно, да и в домик этот и Индрик, и бегун влезут (правда, по отдельности, конечно). Но на планах попыриться на Беловодье с высоты и девчонкам показать, похоже, надо ставить крест.

Далее, пыхтящий, как кит, тарпан и вправду выходил биодирижаблем. Сейчас, валяясь в своём тарпаннике, он колыхался в нём “сдутыми” боками. А для полёта, очевидно, нагнетает газ, причём водород — самое вероятное, поскольку вопросы пожарной опасности и противопожарной безопасности перед организмом не стоят.

И, наконец, к моей персоне подскочил служка, с физиономией угодливой до приторности.

— Чего угодно благородному господину и его… — на этом служка замялся, поскольку идентифицировать моих девчонок на взгляд — хрен получится, а магом служка, как понятно, не был, — …спутницам? — довольно удачно вывернулся он, хотя за паузу можно было бы и пнуть (но лень).

— До Стольного Града нам угодно, — не стал рассусоливать я.

— Тогда вы пришли… — раскаркался вороной служка, но морду лица мою столь художественно перекосило, что он аж поперхнулся словами.

— Сколько и когда? — не стал я тянуть резину.

— В полночь отправится, господин, — потыкал служка в плюхающего плавниками и хвостом кита. — Вы все отправляться изволите?

— Изволим, — изволил ответить я.

— А барышням…

— Со мной.

— Понятно, как вам будет благоугодно, благородный господин. Стало быть, одну светлицу вам, да две скакунам. Сталбыть, дюжина гривен выйдет.

— Я за эти гривны несказанно рад, — ввёл я служку в пучины когнитивного диссонанса. — Нам сейчас садиться? И корм нужен.

— А-а-а…

— Всем, — фыркнул я.

— Дык, поместить-то я вас хоть сейчас помещу, — задумался служка. — А пропитание… — закатил он глаза, ну и с видом героя на баррикадах рубанул: — Гривна! — и зажмурился, явно ожидая люлей за жадность.

— Пусть гривна будет, — солнечно улыбнулся я. — Однако, коль звери будут недовольны, а тем паче мы, вкусом и количеством провизии, то я и из Стольного Града вернусь, времени не пожалею.

— Всё будет, не извольте сумлеваться! А Акимка, — потыкал он в кита, — надуваться сейчас будет, не угодно ли полюбопытствовать?

— Угодно, — заинтересовался я.

И на наших глазах в пасть (реально маленькую, сантиметров десять диаметром, пяток дюжих служек принялись опорожнять бурдюки с кровью. А сам тарпан, поглощая угощение, принялся диспропорционально количества собранного надуваться. Вчувствование эфиром показало, что, не без помощи локальных эфирных проявлений, зверюга на самом деле производит внутрях реакцию, надуваясь водородом. А кровь расходуется как на энергетические нужды, так и на восполнение потери массы, так как водород зверюга извлекал из специфических жировых отложений.

Наконец, зверюга надулась, служки засуетились, тягая плавник, против чего трапан не возражал, создав этакий пандус. На которой мы и поднялись, ведомые служкой. Для начала завели Индрика и бегуна в домики, причём служка божился, что накормят от пуза, в чём я не слишком сомневался. Ну и нам домик выделили. Вот совсем тот самый деревенский, как у моих пейзан, был: небольшой, со светящимися железами, где и не разогнёшься-то толком. Впрочем, дорога наша, как уверил служка, закончится на рассвете, а до того времени и места хватит, да и занятия найти можно.

И пожрать нам притащили, возможно, слишком много; ну да много — не мало. А через час перепады притяжения и покачивания показали, что трапан полетел.

Девчонки испуганно сжались, но метод успокоения был, помещение позволяло, так что засыпали мы спокойные, довольные и в обнимку.