Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 31

И когда Империя придёт на порог, то есть вероятность “прогнуться” (а это придётся, факт) не раком с раздвинутыми булками, а в несколько более удобоваримой позе. Причём, именно для “всего анклава”, а не для барственно-магической верхушки.

Хотя, конечно, геморно и лень. Но, время есть, реально не одна сотня лет. Так что на обучение его хватит.

В общем, получив информацию от Недума и Любы (и друг с другом они ей обменялись, тоже фактор), пообедал, разогнал всех нахрен (фигурально выражаясь — Люба с Олой пристроились с листом книги в уголке комнаты), я приступил к разгульному чтению.

Читал всё подряд: анализом информации имеет смысл заниматься после накопления должной базы. Ну и наблюдал за проращиванием заказанных Управителю столов, а девчонкам — ещё и сидений. Пусть нормально учатся, хотя как щаз, скрестив ножки на полу — даже чисто эстетически чертовски приятно выглядят, без “гормону”. Впрочем, рассмотреть я их и так со всех ракурсов могу, да и не только рассмотреть. А переводить закупленные листы бумаги удобнее за столом — на шкурах пола им явно неудобно.

После ужина Ола залезла под шкуру ко мне — и опять заворочалась, шибая феромоном. Блин, похоже, лейсбийские ласки не прекращают гормональный бум, а выравнивают его. И психология, блин… В общем, отправил девицу к Любе повторно, заодно убедившись, что “без меня” они не обойдутся. А сам стал, раз уж сложилось, просеивать эту “охотку” Архивом, как женскую, так и мужскую.

Весьма сложный и поливариантный механизм, завязанный как на психологию, так и физиологию, оценил я по итогам. Для возникновения “охотки”, нужен ряд взаимозаменяемых факторов: здоровье, сытость, фертильная яйцеклетка у женщин (последняя наличествует постоянно, кроме трёх дней месячных) и потенциально готовый к соитию партнёр. А вот дальше — море разливанное вариантов. От психологической нужды до феромонного обмена. Вплоть до того, что две разнополые особи человека не “в охотке”, но в одном помещении. И вот, положим, парень глядит на девчонку и думает “ябвдул, но не сейчас, а когда захочется”. И всё, отвлёкся. При этом, организм отреагировал выделением запаховых маркеров, довольно незначительно. И девчонка, которая вообще о трахен-трахен не думала, вдыхает. Причём даже не осознаёт — просто организм отмечает “самца, который б вдул”, проверяет состояние, ну и даёт феромонный ответ “ну-у-у… в принципе можно”. Сама же девчонка об этом даже не думает, но вдруг чувствует, что и не против, смотрит на парня и начинает феромонить. Тот вдыхает, и через десять минут — взаимный и с удовольствием трахен-трахен.

Ну это так, сферически и в вакууме. В теории механизм регулируется волевым усилием, хотя чтобы его полностью контролировать и подавлять — нужна стальная воля. Ну и нужда в “подавлении”, что, по большому счёту, редкость. Те же мои служанки: Люба просто не имеет опыта подавления “охотки”, спасибо лекарству. А Ола желания и нужды — ей хочется, но проще потерпеть, пока Стригор Стрижич “в силу войдёт”, чем над собой издеваться и принуждать.

На этом тело уснуло, а я продолжил изыскания в эфире — что логично, даймон в сне не нуждался, но что удивительно — спать при желании мог. Чисто “по желанию”.

И вот, приносят мне значит, с утра, девицы очередные тазики пожрать. Потребляю, они заходят, прибирают посуду, а я вдыхаю и понимаю, что последствия конвейерного осеменения меня отпустили. Ага, обрадовалась моя похотливость, частично заткнув, а частично консолидировавшись с любознательностью. Ух, как я сейчас девчонок приятно и небезынтересно отжарю! И пару… нет, даже на три часа на чтение забью…

— Песе-е-ец! Стригор Стрижич, песе-е-е-ец! — донеслось со двора.

Ну, блин, точно писец. Всем и каждому, в особо жестокой форме, расстроился я, да и стал вспоминать.

Песец — это рептилия с птичьими элементами, промежуточное звено между ящером каким и зверем. Знакомая не только Стригору, но и персонально мне тварюшка: это эти скоты голубоглазые тело Гемина схарчили. Я вот на них тогда не дёргался особо, что оправдано, а вот дёргаться не мне — стоило, что оправдано также.

Четырёхногая песцовина, без шерсти, но с весьма прочной и эластичной шкурой. Задние копыта несколько длиннее передних — прыгают, скоты. Далеко и метко, хотя двигаются всё же не прыжками. Буркалы на выдвижных ниточках, притом имеют глазницы и даже щитки на них, при опасности. Голубые такие, с раскидистыми ресницами — последние, не будучи волосами, подозреваю, исполняют функцию электролокации, как головные иглы.

И самая прелесть этих песцов — пасть. Треугольное вытянутое рыло с россыпью зазубренных крючковатых зубьев внутрях. И расходящаяся на три треугольника “челюсть без челюсти”. Основу “челюстей” составляли на диво прочные, но относительно гибкие хрящи, ну и чертовски сильный мышечный каркас.

И разверзает эту гибкую трёхлепестковую пасть песец, прыгает ей, развёрзнутой, на свой пожрать и начинает убегать. А куски мяса пожратя выдираются смыкающейся пастью, оставляя глубокие рваные раны. Не говоря о том, что пасть эта пакость не чистит, так что “подранному песцом” человеку ещё и срезать часть раны стоит.

А изюминкой этих трёхчелюстных голубоглазиков является то, что они, сцуко, стайные паразиты. Всегда кратные трём, в основном — шестёрками, редко — девятками, ну а про дюжину и пятнадцать только Стривед байки рассказывал.

Не очень страшные: биодоспех твари не прогрызали, как и Индрикову шкуру, не хватало прочности у хрящеватой челюсти. А вот пейзанам и коровам пиздец — эти паразиты жрали, пока жрётся, раздувались шарами, но продолжали жрать. И что самое херовое — пока что-то шевелится — атаковали именно шевелящееся, поубивав это. А потом жрали добычу, если не прибить и не отнять — не один день.

То есть, если бы не выделенные мной доспехи — писец был бы не просто полным, а писец-писец. Пастухам, стаду, да и немалой части пейзан. Ни хера стрекала против шестёрки, а то и девятки песцов не помогут. И немалые потери подведомственного пейзанства огорчали моё домовитое сердце.

Но доспех песцам не поддастся, пастухи будут бегать и рыпаться, да и самострелы… ни хера не помогут толком, признал я. Но отвлекут. То есть песцы сейчас в футбол пастухами играют, скорее всего даже стадо не особо портят (вот как ни неприятно, а целостность стада критичнее Топлякам в целом, чем жизнь пастуха-другого).

Хм, смеси, отравы-кислоты, заметалась мысль и получила по думалке: не стоит метаться, как птиц безголовый. Сначала — изучение, потом — компиляция и анализ. И потом за практику. Те же “яды-кислоты” — против кого? Песцов, может, и возьмёт. А псоглавцу только закуска будет, не говоря уже о Лихе.

Нет, пока действую в рамках намеченного: изучаю наличную базу, думаю, а только потом что-то делать буду, а то нихера толком не выйдет.

Пока думал мудрости эти, притопал в мою обитель взъерошенный Недум. Песцы, шестёрка, напали, как я и думал.

— Недум, ты вот о чём подумай, — хмыкнул я невольному каламбуру. — Я вот разъезжаю, как бы мне симурга приспособить, чтоб мог я послание передавать? А то только получать выходит. И не пошлёшь вас, бездельников, к лешему, — посетовал я.

— И не пошлёшь, бездельники как есть, Стригор Стрижич, — покивал Недум. — Так соображу, отчего не сообразить: в корм симургам сок василька добавить, через пару седмиц молоденький и народится. Вам его с собой возить, да молоком с каплею крови поить. Тогда вас за дом принимать и будет.

— Если так — пои васильками. А я — пошёл, — метнулся я по лестнице, немало напоминая себе одного небезызвестного волка.

Вскочил на Индрика и поскакал к Топлякам. Блин, а там опять бабы… мысленно взвыл я. Скажем “нет” конвейерным потрахушкам, окончательно решил я. Это, блин, не смешно ни разу, и не хочу. Точнее хочу, но у меня служанок и так полон дом, блин! Соберу завтра старост и построю график приемлемый, а то пиздец, как он есть, выходит.

Под эти размышления до Топляков я и доскакал. Мил, кстати, паразит такой, отсиживался в деревеньке, а не ухаживал за домами жопой к небу!