Карамазов - "Каин" - Страница 33

Девицы сделали реверанс, приветствуя меня.

– Идемте, мастер. – Ольга блеснула улыбкой, напомнив кошку.

Дворецкий открыл двери, впуская нас в особняк.

Дом явно перестраивался и был куда моложе моего собственного. В нем не ощущался дух старых времен. Потолки не были такими высокими, а потому и люстра оказалась скромнее.

В кресле холла уже сидел Михаил Александрович. А рядом со скучающим видом расположился парень лет двадцати. И едва мы вошли, глава Семьи поднялся с кресла.

Девушки встали за спиной отца.

– Добрый день, Алексей Юрьевич, – с улыбкой поприветствовал меня хозяин дома и протянул руку.

– Весьма рад нашему знакомству, Михаил Александрович. – Я крепко сжал его сухую ладонь.

– Позвольте представить вам моего старшего сына, Сергея.

– Много о вас слышал, – произнес парень, и в голосе звучал едва сдерживаемый восторг. – Первоклассный боец, лучший дуэлянт города.

На последней фразе сына Михаил снисходительно улыбнулся.

– Я тоже много наслышан о вас, Сергей Михайлович, – осторожно ответил я. И это было откровенным враньем.

– Может быть, дадите пару уроков? – просиял младший Юсупов. – Само собой, в рамках тренировочного спарринга.

– Если ваш отец будет не против…

В глазах молодого Сергея появились огоньки интереса. Он с надеждой обернулся к отцу.

– Мы вернемся к этой теме позже. Сейчас мне нужно кое-что обсудить с нашим гостем, – мягко ответил Михаил. – В кабинете. За чашкой чая и под партию в «Мотыгу». Надеюсь, найти в вас достойного игрока. Вы же не против?

– Я только «за», – вежливо ответил я. – Хорошая партия в карты никогда не будет лишней.

Юсупов развернулся и пошел в сторону лестницы.

Виктор остался в холле. Со скучающим видом осмотрел портреты на стенах. Достал из кармана монету, щелчком подбросил ее и ловко поймал.

Впрочем, уже на лестнице я заметил, что к парню подошла Кристина. Девушка что-то спросила у Круглова, и тот с неохотой ей ответил. Младшая Юсупова с интересом смотрела на него. А затем взяла парня за руку и потащила к столу, за которым сидел Сергей.

– Дети, – заметив эту сцену, сказал Юсупов. – Всегда любят слушать истории про войну. А вы и ваш друг служили в «Висельниках».

– Интересного в проведенном времени в гусарском полку не очень много, мастер, – сдержанно ответил я.

Михаил вздохнул:

– Я понимаю. Мне довелось служить в шестом егерском.

– «Злые клоуны».

Юсупов кивнул.

– Так что я тоже знаю кое-какие истории.

– И, само собой, не собираетесь рассказывать их детям, – догадался я.

– Мы лишены привязанностей к посторонним, – произнес он назидательно. – Но своих детей считаем собственным продолжением. Оттого они всегда наша слабость и сила. Однажды вы поймете, о чем я говорю. Когда наступит день, и вы станете отцом.

Я кивнул. Юсупов остановился у двери. Приложил ладонь к сканеру. И потянул на себя створку.

Владелец оформил кабинет по своему вкусу, и я смог предположить, что за человек передо мной.

Пол закрывали темные, почти черные доски, стены оказались забиты матовой бежевой крошкой, которая обычно использовалась в звукозаписывающих студиях. Окна закрывали тонкие жалюзи. Вдоль стен расположились стеллажи с множеством книг.

Удобный стол, на котором стоял ноутбук и компьютер. У стены ютилось кресло с ортопедической спинкой из прочной сетки. На самой стене виднелся почти неуместный в таком современном антураже герб со львом.

Михаил сел в кресло у камина и указал на свободное место напротив.

– Присаживайтесь, молодой человек.

Кресло было удобным и мягким, изготовленным из специальной «умной» материи и наполнителя. Предмет мебели подстраивался под сидящего, создавая максимальный комфорт.

– Удобная вещь, – словно прочитав мои мысли, подтвердил Юсупов. – В новых технологиях определенно есть свои прелести. Они делают жизнь проще. И приятнее. Особенно в моем возрасте.

– Удобная вещь, – сдержанно отметил я.

– Лена, приготовь нам напиток.

Возле кресла возникла женщина. Среднего роста, едва за тридцать, в черном форменном закрытом платье до колен, с белым передником поверх него и в накрахмаленном чепце, держащемся на скрученных в узел волосах.

Я едва рот не открыл от удивления, до того правдоподобно выглядела голограмма.

– Какой чай или кофе подать вам и гостю?

Горничная принялась перечислять сорта и наименования. Михаил обернулся, посмотрел на меня, ожидая от меня выбора.

– «Золотой дракон», – без раздумий ответил я.

– Шестилетний пуэр, – не без удовольствия одобрил Юсупов. – Лена, подай нам его в чайнике.

– Будет исполнено, хозяин.

Гувернантка уважительно поклонилась и исчезла.

– Новая модель с голограммой? – Поднял бровь.

– Да. Разработка Сибирского Академгородка. Мне повезло попасть в число людей, тестирующих модель. На рынке такая появится только через полгода.

Юсупов говорил буднично, не выказывая чувство собственного величия.

– И как вам? – живо заинтересовался я.

– Весьма неплохо. Приятно меня удивила. Даже в сыром, требующем доработки состоянии, технология на голову выше западных и восточных аналогов. И рыночная цена у модели будет куда дешевле европейской. Вот что значит разработка под строгим контролем ищеек. Ученые смогли создать отечественные аналоги, превосходящие оригинал. Да еще и в кратчайшие сроки.

– Создание конкуренции корпоратам. – Я кивнул.

Михаил со снисходительной улыбкой посмотрел на меня.

– Ну какая конкуренция, юноша? Слава Спасителю, корпорации плохо приживаются в Союзе. Где есть корпорации, там уже нет Бога.

Его слова царапнули меня изнутри.

– Слышали, что корпорации пытаются развивать медицину? Пробуют создавать лекарства, чтобы продлить жизнь. Забывая, что только Спаситель, – он поднял палец к потолку, словно божество сидело на чердаке и вслушивалось в нашу беседу, – только Он может дать жизнь вечную. И не дает человеку непосильной ноши. Если Он так решил, то никакие лекарства не спасут. Только молитва и помощь лазаретов Синода.

Я сдержанно кивнул, подумав, что странно слышать подобные рассуждения от человека, который без зазрения совести пользуется благами цивилизации.

– А еще некоторые корпорации создают биочипы и даже экспериментируют с изготовлением искусственных людей. Я уж умолчу про другие богомерзкие вещи, которые противоречат Священной книге, – продолжил Михаил.

Я вспомнил охранника с протезом и едва не хмыкнул.

– Люди должны оставаться такими, какими их создал Спаситель, – тем временем вещал Юсупов. – Без отметин и чипов. Да и жизнь может даровать только Бог, а никак не ученые в лабораториях.

Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы заметить у его старшей дочери следы пластической операции, которая исправила фамильную горбинку на переносице. А у самого хозяина дома были отличные импланты во рту. На фотографии с каминной полки он щерился совсем другими зубами.

– Все сущее от Бога. А люди зачем-то пытаются идти против него, – в глазах князя мелькнули фанатичные искры.

В этот момент я мысленно возрадовался, что решил не снимать пиджак, потому что рисунки на коже, пришедшие из Мезоамерики, Юсупов вряд ли одобрил.

– Но мы увлеклись. – Мужчина опомнился. – Как говорил мой отец, в светской беседе лучше избегать тем политики, здоровья и спорта. Как насчет партии в «Мотыгу»?

Я достал из кармана захваченную из дома колоду в кожаном чехле. Михаил взял с каминной полки шкатулку, открыл ее и вытащил колоду карт и несколько кубиков для подсчета повреждений.

«Мотыга» была широко распространена не только в Союзе. Коллекционная карточная игра с простыми правилами. Но при этом комбинаций выложенных на стол карт могло быть великое множество. И это делало каждую партию по-своему уникальной. Игрок должен пытаться предугадать ходы противника и на этом строить стратегию. Игра заставляла думать, поэтому быстро завоевала всенародную любовь. Карты вытеснили другие настолки. Старинные шахматы стали достоянием истории.