Как выжить в зомби-апокалипсисе? Возглавь его! (СИ) - "Несущий Слово" - Страница 39

— Такая же тварь, только больше и страшней.

— И вы…

— Одного вальнули, он со стаей пришел. Живучий, гандон. Мент!

— Я, — мое творение возникает рядом.

— Объясни правила приезжим. Я втолкую парням, что делать, а что нет.

— Понял.

Вообще, это было довольно странно.

Впитывать своим мозговым веществом информацию, в режиме нон-стоп поступаемую из десятков пар глаз и ушей. Я говорил разные слова несколькими ртами и совершал разные действия разными телами. Вот оно истинное мастерство некромантии, когда твои создания становятся продолжением твоих дланей. Я загнал свою физическую оболочку, сокрытую в подвале одного из домов, в полукоматозное состояние, сведя к минимуму общую активность в некромантическом спектре. По сути да, я заснул. И сном моим были мертвецы.

— Те из вас, кто может завалить, хотя бы Голодного, становится рекрутом, это как те парни у стен. Те кто нет, идут к гражданским. Ветераны — это элита. Они могут отдавать приказы и вы должны их выполнять, так же как мои, Молодого и Старшего. Но приказы без перегибов, так что ноль проблем, только по делу. Не борзеть и не выебываться. Из того, что категорически нельзя — бухать, драться, спать на посту, воровать, убивать, сливать инфу, нихуя не делать и жрать в три горла, не слушать меня, Молодого и Старшего, и по мелочи. Наказание от урезания пайка, до изгнания или расстрела. Самые ущербные из ваших тачек разберем, Молодой говорил, что у вас механик есть.

— Да.

— Смотрел "Безумного Макса"?

— Нет.

— Я смотрел, — вскинулся Сеня.

— Вот и молодец, машины под них переделаем, скоро без такого даже за хлебом съездить не получится. Возражения?

— Ноль претензий, все понимаем.

— Ваше оружие остается при вас, но пользоваться им в лагере можно только на учениях или против мертвяков. Наши стволы нужно заслужить. Любой из гражданских может стать рекрутом, но после проверки на что он способен. Распределением обязанностей занимается Старший.

— Прошу прощения, со Старшим понятно, а Голодный — это?..

— Мертвяк, чуть круче Безвольного, но слабее упыря. Что Мертвого не смотрите?

— Кого?

— Ну это, типа, новый бог этого мира.

Не, ну, а почему бы и да? Вера смертных укрепляет меня.

Настройки игры выбраны максимально хардкорными.

Сколько сейчас людей на земном шарике? Уже перевалили за отметку в десять миллиардов? Нужно больше крови, смерти и кровькишкираспидорасило. Думаете все остановится на одной лишь нежити? Хуй там плавал. Прибудут демоны и ангелы, если уже не прибыли, шустрые ублюдки. Будет бойня и резня. Будет резкий всплеск рождаемости хомо сапиенсов с аномально быстрой скоростью взросления, несколько лет и текущий счетчик человеческих жизней удвоится, если не утроится. Но мы же Зло во плоти, а не погулять вышли, а посему конкретно так урежем итоговые цифры.

Первозданный Хаос придет в этот мир, воплотившись в невиданных тварях. Тысячи, десятки тысяч неописуемых монстров, приспособятся к расшатанной земной экосистеме и будут плодиться и размножаться. Сколопендры с перекошенными лицами младенцев, габаритами переваливающими за электричку, бабочки-убийцы-осьминоги размером с трамвай. И это я только наиболее лайтовых тварей назвал. Мне нужны собственные почитатели, последователи, как живые, так и мертвые.

Ибо без этого им не выжить, а мне не возвыситься.

Пора основать свой Монолит, с блэкджеком и "S.T.A.L.K.E.R.".

Джон Харднер не мог назвать себя особо умным или удачливым. Но он умел убивать людей и этого вполне хватало для относительно сносной жизни.

Сын мелкого рыцаря с самых окраин славного Английского королевства, он с детства познал нужду и голод. Мать умерла при родах, а отца, входящего в свиту барона, часто вызывали из родного дома на поле брани — распоясовшиеся разбойничьи банды, совершающие налеты на торговцев, неутихающие склоки между молодыми баронетами с бурлящей кровью или очередная стычка с лягушатниками. Воспитанием Джона занимался верный друг Ричарда Харднера — Одноглазый Билл, что потерял глаз в пьяной сваре матросни и ногу на изрытой копытами коней земле Франции, отстояв честь короля и знати, ценой своей крови и жизнями сыновей. Билл был все еще бодр и полон сил, хоть его срок жизни и приближался к рубежу сорока зим, почти что старик.

Он научил Джона драться и убивать.

Стрелой, кулаком, топором, копьем и мечом.

Однажды Ричард снова откликнулся на зов барона. Спустя три месяца гонцы принесли весть, что он умер от проказы и предан чужой земле вместе с братьями по оружию.

Джону в то время исполнилось шестнадцать весен — возраст взрослого мужчины, когда ему пора взять в руку клинок или возложить ее на белую грудь будущей жены, что понесет ему наследников. Но послевоенная смута кованым сапогом вышибла его из родного поместья. Дома челяди сгорели дотла, а Билла и остальных повесили на воротах. Соседи вернули кровный долг за пограбленные села.

У Харднера не осталось крова и владений, лишь кольчуга и клинок.

И ненависть.

Один человек не имеет силы и власти.

Если, конечно, им не движет что-то темное, жуткое и зловещее, засевшее в подкорке мозга. Ярость, месть и жажда крови. Епископы и святые отцы проповедуют о пути Господа, о смирении, о второй щеке и очищении души от грехов. Но… времена меняются и прежде нерушимые идеалы рассыпаются невесомым прахом. Первого священника Джон прирезал спустя полтора месяца после пожара. Голая глыба жира на койке дрянного трактира, эти обвисшие телеса насквозь провоняли дрянным пойлом и грязными чреслами блудницы, что согревала ему одеяло.

Ночь.

Луна.

Звезды.

Кинжал.

Они умерли быстро, безболезненно и не издав ни звука.

Спустя три дня к Божьему Суду преставился и молодой барон, не так давно занявший место своего отца. Убивать тех, кто считает себя неуязвимым за щитом денег и власти, порой даже легче, чем отнимать жизнь у полудохлых помойных крыс, вцепившихся в нее всеми лапами.

Долги розданы.

Дом сожжен.

Друзья мертвы.

Джона ничто больше не удерживает в пределах Англии.

Ударится в разбой на большой дороге?

Пойти на службу королю?

Пожалуй, он попытает счастья на чужих берегах. Возможно даже, припадет к костям своего пращура.

Харднеру повезло.

Его Величество и Их Сиятельства вновь затевали свару из-за пустяка, служащего лишь показушным поводом для попытки отгрызть лоскут чужой земли.

Одна из лучших валют всех времен и народов — люди, которые умеют убивать и калечить.

Его взяли в наемничью роту.

Были битвы, были стычки и были попойки.

Было много веселья о захваченной добыче и скорби по падшим.

Бойцы приходили из ниоткуда и уходили в кровавую грязь, что простирается до самого горизонта, перечерченного столбами жирного дыма от сожженных городов и деревень. У каждого была своя история и одинаковая смерть. Не важно в каком обличии она приходила — голод, стрела, клинок или болезнь. Наемники очень редко умирают в своих постелях и зачастую от кинжала убийцы, а не счастливой и обеспеченной старости. Деньги туманят рассудок и сами собой превращаются в выпивку и шлюх, покуда ты вновь не вернешься к тому, что у тебя есть лишь доспехи и оружие.

Была осада какого-то города.

Стрелы.

Крики.

Приказы.

Страх.

Ненависть.

Боль.

Все как и всегда.

Джон взбирается под дрожащей от его веса лестнице. Человек перед ним, кряжистый верзила с топором и примотанным к левому предплечью разрисованным щитом, уже на гребне стены, впрыгивая в гущу будущих трупов между обломанных зубцов бойниц. Топор вгрызается в чью-то шею, практически отделяя голову от тела.

Парень, лет семнадцати, с копьем на перевес.

Меч Харднера входит аккурат ему под ребра. Одним движением вытащить его из трепыхающейся, агонизирующей и захлебывающейся кровью плоти. И внезапно осознать, что ты уже умер.