Вся мощь Моонзунда (СИ) - Ангелов Августин - Страница 20

Несмотря на то, что Аксель Иванович отсидел почти три года, карьера его в дальнейшем сложилась вполне успешно. С него сняли все обвинения, полностью реабилитировали и даже повысили в звании до инженера контр-адмирала. После этого он не только преподавал, а еще и серьезно занялся радиолокацией, даже умудрился выйти на самого Сталина и убедить его создать в 43-м году специальный Совет по локации при Государственном Комитете Обороны. Благодаря деятельности этого Совета, удалось подготовить проекты оснащения армии и флота радиолокационными средствами, привлечь лучших специалистов и создать отечественную радиолокационную промышленность.

В 1946-м году Берг получил статус академика АН СССР, а в начале пятидесятых ему доверили должность директора ЦНИИ-108, где разрабатывалось и создавалось оборудование для радиолокационных станций. Одновременно он возглавил Всесоюзный научный совет по радиофизике и радиотехнике. В год смерти Сталина Акселя Ивановича назначили замминистра обороны, ответственным за радиовооружение армии и флота. А на следующий год он стал одним из организаторов первого вычислительного центра при минобороны.

Впрочем, в 57-м, через год после 20-го съезда КПСС, на котором Хрущев выступил против культа личности Сталина, объявив новую политику, Берга уволили с должности замминистра, переведя в генеральные инспекторы минобороны. В 1959-м году Акселя Ивановича выдвинули на пост председателя Совета по проблемам кибернетики. Вместе с коллегами он готовил проект Единой государственной сети вычислительных центров, прообраза интернета, предназначенного для управления плановой экономикой. А в 1963-м ему дали звание Героя Социалистического Труда. Вот и все, что помнил про этого человека Александр Лебедев.

И Александр надеялся, что такой специалист скорее сможет правильно воспринять информацию из будущего, чем кто-нибудь другой. Тем не менее, на встречу с Бергом Саша отправился, нервничая. Он не знал, как отнесется к нему и его информации целый доктор технических наук и профессор, преподающий радиодело курсантам, которые только немного моложе самого Александра. По дороге Саше вспоминалась недавняя встреча с пессимистичным Шориным, который сразу разбил весь энтузиазм Лебедева в пух и прах, обрисовав ему реальное положение с очень скромными возможностями радиотехнической промышленности Советского Союза, все мощности которой были и без того перегружены военными заказами. И это несмотря на то, что перед войной на самом верху утвердили решение ускоренными темпами возводить новые радиозаводы.

Между тем, ленинградские энтузиасты радиодела, которых удалось организовать Лебедеву с помощью своей родни, помогли наладить производство усовершенствованных радиолокаторов и простых радиостанций при оборонном заводе «Арсенал». Для себя Александр уже решил, что если результат встречи с Бергом будет примерно таким же, как и результат встречи с Шориным, то он обратится за помощью именно к этим энтузиастам. Пусть даже они и не профессора, но свое дело знают и уже делают. А не рассуждают о том, насколько же пока немощна радиопромышленность страны. Не рассуждать сейчас нужно, а действовать изо всех сил, потому что война идет, и каждый день тысячи людей погибают на фронтах.

Настроившись решительно, Александр пришел на место встречи, о котором он договорился с Бергом, позвонив по телефону и отрекомендовавшись от Шорина. Ему повезло, что Аксель Иванович находился в городе, а не где-нибудь на даче, хотя летняя погода и каникулы очень располагали к дачному отдыху. Да и что еще делать профессору при отсутствии занятий, как не отдыхать, даже если страна воюет с Германией? Война войной, а отдых по расписанию, как говорится.

Но, Берг не следовал этому правилу. Александр застал его в радиолаборатории института. С паяльником в руках доктор технических наук самостоятельно собирал какое-то радиоэлектронное устройство, состоящее из крупных радиоламп, больших зеленых резисторов, картонных конденсаторов и неуклюжих трансформаторов, сверкающих лакированными обмотками. И с первого взгляда Саша оценил этого человека среднего возраста, одетого в морскую форму, как деятельного и энергичного.

— Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! — поприветствовал его Александр с порога.

— А, здравствуйте, молодой человек, проходите, раз пожаловали, — проговорил Берг, продолжая выполнять пайку. На нем поверх морской формы сидел черный рабочий фартук из плотной ткани, призванный защищать одежду от брызг раскаленного олова и канифоля, а на руках красовались нарукавники. Потом, когда Саша подошел поближе, Аксель Иванович добавил:

— Значит, вы и есть то самый Александр, сын комиссара Лебедева? И, если я правильно понял, то хотите поговорить об оснащении ваших катеров более надежными системами управления? Так, во всяком случае, мне передал Шорин.

— Так точно, — кивнул Саша и начал излагать суть проблемы.

Выслушав его, не отрываясь от своего занятия, Берг предложил:

— Давайте лучше я сам приеду к вам на базу и посмотрю на месте, что можно сделать. Лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать, не так ли?

Лебедев воспринял такое предложение с энтузиазмом, сказав:

— Конечно! Я организую вашу доставку на разъездном катере прямо в Кронштадт. У нас там как раз стоят те катера волнового управления, которые до сих пор не сумели отремонтировать. Да и мастерская со всем оборудованием имеется.

Обербоцман внимательно вслушивался в лес. Он никак не мог понять про охотника. Ускользнул ли он, или же убит? А, может быть, настолько хорошо затаился, что ничем не выдает себя в ожидании удобного момента, когда сможет перестрелять их с Олафом? И эта неопределенность нервировала. Когда остальные бойцы их группы ушли, им вдвоем оставалось лишь тихо сидеть под деревом и вслушиваться в лес.

Сначала снова послышался отдаленный лай, затем шорох. Потом лай приблизился, а шорох усилился. Причем, доносился с разных сторон. Наконец, Макс Бауэр разобрал и шаги. Судя по звукам, люди шли по лесу широкой дугой, и немало. Все-таки собака охотника привела помощь. Они с Олафом приготовили оружие, но не знали, куда стрелять. Да и выдать себя преждевременно опасались, пока лай не раздался совсем рядом, а собака не показалась в кустах прямо напротив них. Тогда у Олафа сдали нервы, и он начал стрелять без всякой команды. Пистолет с глушителем стрелял почти без шума, но охотничий пес, получив пулю, громко заскулил. И это быстро решило исход.

— Сюда! Они здесь! — закричал кто-то по-русски.

А за ним кто-то другой крикнул командирским голосом по-немецки:

— Сдавайтесь, вы окружены! Бросайте оружие и поднимите руки!

Олаф успел два раза выстрелить на звук прежде, чем пуля ударила его в лоб, и он умер мгновенно. Время для Макса словно остановилось. Судя по звукам, русских сюда пришло не меньше взвода. И он не знал, на что же решиться. Раз в Олафа попали настолько точно, значит, и его самого уже держит на прицеле какой-то меткий стрелок. Начнешь дергаться и тоже получишь пулю. Да и что толку стрелять непонятно куда, если ты сам неприятеля еще не видишь, а он тебя, оказывается, уже видит? Рассуждать тоже времени не осталось. Бауэр осознавал, что убежать с простреленной ногой не получится. Потому он решился рискнуть, резко перекатился в сторону от дерева и дал длинную очередь по кустам в ту сторону, откуда только что стреляли.

Но, это только ускорило развязку. Сзади ему на спину кто-то прыгнул. Не рысь, а человек, сильный и ловкий. Он схватил Макса в болевой захват, отчего автомат пришлось выпустить, да и пошевелиться почти не удавалось. Противник оказался физически сильнее. Но, Макс все-таки сумел извернуться и вывернуться из захвата противника. Он выхватил свободной рукой кортик из ножен и, обернувшись, готовясь нанести смертельный удар клинком, увидел прямо перед собой злое лицо того самого охотника, желающего, видимо, отомстить за свою собаку. В этот момент кто-то другой нанес удар сбоку прикладом винтовки, отчего обербоцман потерял сознание. А очнулся Бауэр уже в плену с хорошей шишкой на голове, но вполне живой.