Мне все равно (СИ) - Блио Элен - Страница 33

Постоянно боюсь её потерять.

Вообще боюсь проснуться и узнать, что её никогда не было. Что я её себе придумал.

Чёрт. У нас все хорошо. Мы вместе. Мы любим друг друга. Ну, то есть я верю, что это так с её стороны. С моей – да. С моей всё по-взрослому. Увяз. Залип. Въехал на всю катушку, плотно. Навсегда.

Люблю. Очень люблю. Всё. Других слов не надо.

И несмотря на то, что у нас так гладко у меня внутри всё разодрано в кровь. Каждую секунду страх.

Страх лишиться вот этого самого. Главного.

Её лишиться.

Её глаз нереальных, в которые падаешь и тонешь. Нет. Не тонешь, плывешь, словно в океанских глубинах, наслаждаясь видом нереального мира вокруг.

Её мира.

Её губ, мягких, нежных, с которых так часто срывается моё имя, и это заводит и доводит до края.

Почему мы школьники? Почему ей только семнадцать?

Нет, я не о том думаю, чтобы тупо свести всё к банальному. Нет. Вообще не об этом. Ни разу.

О другом.

Просто не хочу расставаться ни на минуту. Хочу рядом. Везде рядом.

Вместе. Всегда.

По вечерам, когда я привожу её домой, или когда ухожу из её квартиры, мне настолько дурно становится от мысли, что придется несколько часов провести вдали от моей мышки.

Леденею. Стопорю. Мерзну сердцем. Отрываю от себя как себя. Не могу без этих глаз, не могу без этих губ, не могу без тебя.

Почему мне кажется, что для неё разлуки проще?

Перетирал это всё с братьями. Коршун загнался, начал мне прогонять о том, что я мужик, что я должен быть сильнее…

- Сильнее? В чем сильнее? Почему ты считаешь, что я слабый? Может, ты слабый? Потому что до сих пор сохнешь по…

- Заткнись. – Коршун хватает куртку, собираясь свалить с репетиции.

- Э, стапэ, пацаны! Ром, Стас, давайте без «бэ», а? Изи! Спокойнее! Легче! Мне, может, тоже хочется вам сказать…

- Так скажи?

- Сложно всё. Хрен знает… Сложно. Вся эта… любовь. Иногда завидую вам.

- Нашёл чему завидовать, - Коршун бросает куртку, садится, опуская голову. – это… да, блин… ничего хуже этого нет. Зависимость, которая может так жизнь изгадить, что… Ненавижу просто. Ненавижу!

- Почему зависимость? Почему изгадить? Может, просто надо учиться любить? Понимать, слушать, верить?

- Кому верить? Бабам? Когда она сегодня поет, что любит тебя выше неба, а завтра - хоба-на – пошла с твоим лучшим другом?

- Что сказал?

- Харэ! Базар фильтруйте, а? – Да Винчи вырастает между нами подняв руки.

- Слушай, если… если любимая с твоим лучшим другом, то может он тебе не друг, а? Вот ты… ты Коршун, смог бы с моей Леркой?

Стоим друг напротив друга, буравя глазами.

- Я бы не смог.

- Видишь…

Ухмыляюсь, потом похлопываю его по плечу.

- Нормально всё, значит. Давайте, покажу вам новое. Как раз вчера накидал…

Репетируем, а мысли все о ней. Сердце с ней. Весь я с ней.

И так хочу, чтобы она услышала. Хочу петь для неё.

Да, блин, я живу для неё.

Дышу для неё. Живу для неё. Меня нет, когда нет её. Поднимаю глаза, сердце навылет из груди. Сердце к её ногам. Без тебя я не готов. Прости.

Вижу её в этом платье и хочется взять и за пазуху засунуть, спрятать, никому не показывать. Красивая моя, нежная девочка! Такая милая, сладкая, такая…

Уязвимая!

Почему-то я чувствую её уязвимость кожей. Остро.

У неё странно блестят глаза, и вся она немного… отстранённая.

Меня током бьет, когда я пытаюсь поцеловать, а Лера отворачивается.

Как? Почему?

Мы опаздываем? Да и хрен с ним! Плевать на всё!

Школа, концерт – такая всё это хреновня! Трешанина. Надо мне это больно!

Мне надо сидеть с ней рядом, обнимать, защищать от всех.

Ладно. Понял. Слабак я. Наверное, Коршун прав.

Зубы сцепив улыбаюсь. Пот ледяной по спине ручьем. Что с ней? Почему вот такая? Красивая и чужая, не моя? Или я уже просто паранойю?

Приезжаем к школе, меня трясёт, в дрожь кидает. Она так нереально красива, а я… я просто я. Ничего особенного. Почему она со мной?

И почему какие-то дикие мысли про измену именно сейчас?

Парни уже копытом бьют, пора, пора… А мне страшно оставить Лерку.

Реал страшно!

- Пошли, брат, что ты вцепился в неё так? Ничего не случится.

Вцепился да, взглядом вцепился. Увидел, что Селена эта припадочная рядом трется. Коршун так и не говорит, что у него там с ней было. Почему вдруг война.

Может мы просто хреновые друзья с Да Винчи? За всё это время так и не постарались узнать правду?

Собираемся в актовом. Чувствую, что Лерку тоже потряхивает. Дрожит, и кажется подозрительно горячей.

- Мышь, всё в порядке?

- Да, норм. Спасибо. – голос все же странный.

- Точно?

- Ром, пожалуйста. – я её раздражаю? Гашу в себе растущую злость. Нормально всё. Нормально. – Прости, я… просто нервничаю. Ты будешь петь, а я боюсь.

- Боишься за меня?

Смотрит так пристально, и все-таки блеск в глазах не здоровый. Если бы я не знал её хорошо, подумал бы… Бог знает что.

- Боюсь, Ром. Очень хочу, чтобы у вас всё прошло на «ура»! Верю в тебя. Люблю…

- И я люблю. – отпускает. Выдыхаю. Магическое слово сказано.

Начинается торжественная часть. Поздравление директрисы – лучше бы молчала, все так шаблонно, скучно, до скрежета зубовного. Потом какие-то слова говорят Конор, Наталья Санна, наша Оленька, конечно. Дальше учителя показывают шоу. Реал заморочились классно – нет, вообще у нас хорошие учителя, не поспоришь. Целую постановку для нас сыграли, минут на десять представление. Даже меня там слегка «прокатили» и всю нашу команду – но по-доброму так, все хохочут и аплодируют.

Официоз подходит к концу. Сейчас нам пора на сцену. Беру Лерку за руку.

- Мышка, ты с нами или тут посмотришь?

- Я лучше тут. Там буду дергаться, нервничать, испорчу всё.

- Проводи хоть меня, - намекаю на то, что поцеловал бы её, а тут толпа, опять огребем от «Ксенонши».

- Я… я в туалет хочу, от страха напилась дома воды и кофе.

Да что с ней не так сегодня? Или со мной?

- То есть целовать меня ты не хочешь?

- Хочу! Ром, просто…

- Лер, что? – наезжаю, нависаю голос повышая, потому что охренел, башка шумит, меня просто колбасит всего! Не задумываюсь о том, что веду себя как урод и могу напугать. – Калерия, в чем дело?

- Ром… не кричи, пожалуйста. И…

- Ладно, проехали. Спасибо за поддержку. – просто беру и сливаю всё в унитаз. Твою ж…

- Рома… - не могу. Твою ж… грудь рвет, голову давит. Хочется кого-то взять и… размазать.

Злой как…

«Ревность двигает горами»… Как? Что? Почему с ней вот так?

Ухожу в радиорубку. Чувствую себя погано.

Надо бы вернуться, надо все исправить! Чё-ё-ёрт…

- Тор, ты куда? Мы начинаем через минуту!

- Сейчас, я там… в общем, надо Лерке сказать кое-что…

Выбегаю туда, где она стояла – никого. Иду к выходу, сталкиваюсь с вороной Селеной.

- Лерку ищешь? Она в туалет пошла. Мужской. – смотрит, усмехаясь, коза… Терпеть её не могу. Была вроде норм девчонка, что с ней случилось?

Ладно, ждать Лерку не могу. Я… я скажу ей всё со сцены, песней скажу.

Мы выходим. Софиты слепят. Зал в первый момент не вижу. Начинаем мы сразу, без всяких слов. Бросаемся в ритм.

Быстро, резко. Остро. Всё как я люблю. Огненно!

Первая песня на ура проходит. После неё сразу даем вторую. Она более медленная, лиричная. Именно её я первую написал о Лерке. Еще до… до того как мы стали «мы».

После второй легкая пауза, Да Винчи играет медленно соло на гитаре, а я оглядываю зал – свет чуть приглушили, и глаза привыкли.

- Я хочу сказать… Все мои песни появились благодаря одному человеку. Которого я очень сильно люблю. Лера. Ты знаешь. Я твой. Весь твой.

Смотрю туда, где должна сидеть Лерка и холодею. Её там нет.

Её нет. На нашем выступлении. На которое она так хотела попасть.

Нет её.

Твою ж…

Мне кажется, я только что умер внутри.