(Не) родная (СИ) - Львова Елена - Страница 25

— Что-то случилось? — Взволнованный голос Таси раздается неподалеку.

— По работе. Хочу подписать контракт на строительство поселка на берегу реки.

Оборачиваюсь и вижу, как она спускается по лестнице. Улыбка помимо воли появляется на губах. Таисия так органично вписывается в мою жизнь, словно всегда в ней была. Прошло всего несколько дней, а я уже не представляю, как я без нее.

— У нас? Здесь?

— Ну да, ты против? — расплываюсь в лукавой улыбке, по-своему истолковав ее слова.

— Там же природоохранная территория, — хмурится Тася, а я, наконец, начинаю понимать, с какой стороны ветер дует.

— Ты уверена?

— Да, несколько лет назад целая буча поднималась на эту тему.

— Хм, — задумчиво тру подбородок пальцами. — Спасибо, что сказала. Я все обязательно проверю.

— Рада, если смогла помочь, — смущенно опускает глаза и улыбается.

— Скоро узнаем.

Не хочу грузить ее своими проблемами, но быстро набираю несколько сообщений своим спецам, чтобы не откладывать дело в долгий ящик. К тому моменту, как вернусь, отчет будет уже на столе.

— Мы договорились? — возвращаюсь к интересующей меня теме. — Ты переедешь сюда?

— Хорошо, но только до проверки опеки.

Не верю своим ушам. А по позвоночнику бегут мурашки.

— Отлично, — протягиваю Тасе руку. — Тогда прямо сейчас можем пообедать и поехать за твоими вещами.

— Прямо так сразу? — Ее глаза испуганно распахиваются, она уже готова передумать, но я перехватываю инициативу.

— Что тебя останавливает? Ты же хотела ремонт делать. Делай сразу здесь…

Беру за руку и тяну за собой к выходу. Пока она будет собираться, я успею подписать договор аренды и оплатить.

— Но Леш...

— Никаких «но», поехали. У нас мало времени.

— Хорошо.

Тася вынужденно сдается, а я праздную маленькую победу. За что только воюю, пока непонятно.

Что я делаю? Смотрю на открытый чемодан, и накатывает паника. Все это какой-то бред, не связанный с реальностью. Гордеев и я. Мы теперь живем вместе? Это немного странно. Этого просто не может быть. Вот сейчас я проснусь, и все встанет на свои места. Только вот сон никак не заканчивается, а обрастает все новыми и новыми вводными.

Но самое страшное, что я начинаю привыкать к присутствию Алексея в моей жизни. С каждым днем его становится все больше, и это мне совсем не нравится. Ведь он уйдет, когда все закончится. Он уйдет, а я останусь… с разбитым сердцем и напрасными надеждами.

— Ты чего растерялась?

Вздрагиваю, услышав голос Гордеева, и поднимаю глаза. Не слышала, как он вошел. Как-то неловко выходит.

— Тебе не кажется, что все это как-то неправильно? — жестом указываю на свои вещи в его квартире.

— Не кажется, я крещеный, — хмыкает он и подозрительно прищуривается. — Ты передумала, что ли?

— Леш, — тяжело вздыхаю, пытаясь подобрать слова. — Я не знаю. Наверное, все это слишком для меня…

— Стой. Вот прямо замри на этом моменте, — протягивает мне руку. — И пойдем со мной.

— Куда? — растерянно хлопаю ресницами. Что-то я уже совсем запуталась в происходящем.

— Ужинать. Доставка приехала. Заодно и поговорим.

Уверенно вкладываю свою ладонь в его. Приятное тепло ползет от кончиков пальцев по всему телу. Алексей ведет меня на кухню, где уже накрыт стол на двоих. Горят свечи, в вазе стоят темно-красные розы. Все так красиво и вероятно вкусно.

— Это для тебя, — совсем рядом раздается его хрипловатый голос, и мурашки, взбесившись, несутся по коже врассыпную.

— Леш, я… — оборачиваюсь, чтобы высказать ему, что все это чересчур, но попадаю в плен его глаз и не могу выдавить из себя ни слова.

Мы так близко, что я чувствую его дыхание и опять теряюсь. Рядом с Гордеевым я вообще превращаюсь в безвольную куклу. Не хочется думать о плохом и вспоминать прошлое, лишь сесть к его ногам и умолять остаться в моей жизни навсегда.

— Присаживайся, а то все остынет, — галантно отодвигает для меня стул.

Вымученно улыбаюсь и подчиняюсь. Алексей едва ощутимо касается плеч, отчего дрожь волной проходит по телу, а в горле застревает сдавленный стон. Вспыхиваю от смущения и закусываю до боли губу, чтобы прийти в себя и не выдать своего состояния. Еще не хватало опозориться перед ним.

Гордеев как ни в чем не бывало садится напротив. Ведет себя так, словно ничего не происходит, а мы просто пришли на свидание. Но это не так! Между нами ничего нет и не будет! Никогда! Нельзя дважды войти в одну и ту же воду.

— Красное или белое? — невозмутимо интересуется он.

— Никакое. Я не пью, — качаю головой. Алкоголь мне сейчас только навредит. Голова должна быть холодной и трезвой, иначе натворю дел, а завтра буду жалеть.

— Тогда белое. Очень легкое и вкусное. — Алексей разливает по бокалам вино и один протягивает мне. — Попробуй.

— Ты хочешь меня споить? — отшучиваюсь, но все же беру бокал.

— Может быть… — вроде шутит, а взгляд серьезный. Где-то в его глубине полыхает опасное пламя, грозящее спалить меня дотла, если что-то пойдет не так. Чувствую себя в клетке с опасным хищником.

— Зачем? — нервно усмехаюсь. Делаю небольшой глоток и отставляю бокал в сторону. Вкус и правда очень приятный и яркий, но расслабляться нельзя.

— Чтобы ты наконец перестала загоняться. — Губы Алексея расплываются в кошачьей улыбке, от которой мое сердце делает кульбит в груди. — Все уже. Дело сделано. Мы женаты и живем вместе. Смысл какой?

— Как у тебя все просто.

Он залпом осушает свой бокал и откидывается на спинку стула.

— Это ты зачем-то усложняешь. Хочешь о чем-то спросить — спроси прямо, я отвечу.

Напряженно смотрю на него и нервно тереблю салфетку. Столько вопросов крутится на языке, но я никогда не решусь их озвучить. Слишком личные и болезненные. Хочется узнать, почему он бросил меня тогда, почему не захотел дать жизнь нашему ребенку и почему вдруг решил помочь сейчас.

— Что будет после того, как Соня станет моей дочерью? — выбираю более-менее нейтральный и замираю в ожидании.

— Нашей.

— Что?

— Соня станет нашей дочерью, — с нажимом напоминает Алексей, а я еще больше теряюсь, ибо ничего не понимаю. Зачем он все это делает? Зачем ему фиктивный брак и незнакомая детдомовская девочка в качестве дочери?

— Конечно, нашей. И все же?

Гордеев меняется в лице, поднимается на ноги и отходит к панорамному окну. Засунув руки в карманы брюк, смотрит куда-то вдаль и молчит. Мне начинает казаться, что он вообще передумал отвечать. Делаю несколько нервных глотков и обнимаю себя руками. Знобит и лихорадит. На слишком опасную дорожку я ступила.

— Когда-то давно я причинил тебе боль, — наконец раздается его сдавленный голос. — Пришло время платить по счетам.

— Это какая-то очередная твоя игра? — хмурюсь, не до конца понимая смысл его слов. Явно чувствуется какой-то подвох.

— Это попытка выторговать прощение…

— Господи, зачем? — округляю глаза от недоумения. — Я тебя давно простила.

— Я сам себя не простил. — Напряжение в голосе все нарастает. Очень заметно, что каждое слово дается ему с большим трудом. — Ты знаешь, только увидев тебя вновь, я понял, что все это время и не жил толком. Все думал, когда-нибудь потом. А «потом» все не наступало. Да и не наступит уже.

Его искренние слова цепляют за душу и вонзаются в сердце. Так и не зажившие до конца раны начинают кровоточить и причиняют боль.

— Леш, что ты говоришь такое? — всхлипываю невольно и встаю с места. Стираю непрошенные слезы тыльной стороной ладони и иду к нему.

— Правду. — Алексей оборачивается и впивается в меня взглядом. — Ты же хотела получить ответ.

— Но не так же…

Замираю, не решаясь сделать и шага. В груди ноет застарелая заноза, а сердце истошно колотится.

— Иди сюда, — хрипло говорит Алексей, а я безвольно подчиняюсь и иду. Встаю рядом с ним и смотрю в окно. — Много лет назад ты любила меня…