Семья брата. Мой персональный ад (СИ) - Бигси Анна - Страница 20

— Для этого не обязательно жениться, — недовольно поджимаю губы и отворачиваюсь. — Макар и так поможет своему сыну.

Она говорит так же, как и Игнат. Как будто мне все равно, с кем жить, лишь бы в тепле и достатке. Но это не так. Я не смогу. Да и не хочу предавать саму себя, загоняя в кабалу изначально убийственных отношений.

— Ага, поможет! Держи карман шире, — фыркает Машка. — Первое время будет появляться, пока лялька не наскучит, а потом ищи-свищи с разбитым корытом.

— Да перестань, — отмахиваюсь я.

Может, она и права. Только мне все равно. Не могу я жить с нелюбимым. Не могу и не хочу. Все, точка.

— Точно тебе говорю.

— Плевать. Сама справлюсь.

— Ну ты точно блаженная. — Соседка сжимает чашку в ладонях и делает несколько глотков. — Где твой телефон? Звони Макару и говори, что передумала.

— Как ты себе это это представляешь? — усмехаюсь. Чушь какая.

— Соври что-нибудь, — пожимает она плечами. Как будто мы обсуждаем, что купить на ужин. Какая ерунда. Позвонить и обмануть человека, дать ему надежду.

— Нет, я так не могу. И не хочу.

— Ну и дура.

— Ну и ладно, — беззлобно улыбаюсь и поднимаюсь на ноги. Мы просто разные. — Пойду лучше полежу немного.

— Точно все нормально? — Маша тоже встает из-за стола. — Живот не болит, не тянет?

— Нет. Устала просто.

— Ну ладно. Зови, если что.

— Спасибо.

Ухожу в комнату и ложусь на кровать. Сил не осталось даже сумку разобрать. Пусть стоит до завтра, хлеба не просит. Отворачиваюсь к стене и прикрываю глаза. Воспоминания уносят меня обратно, в дом Игната. Как мы жарили шашлыки, отмечали праздник за большим столом. Как дурачились в снегу и катались с горки. Мне так было хорошо и комфортно в их компании, очень жаль, что пришлось уехать. Надеюсь, Тася не обиделась. Мы обменялись телефонами, чтобы поддерживать связь. Завтра позвоню ей и извинюсь. Ну не могу я в такой мясорубке постоянно. Больно мне и страшно.

Глава 19 Игнат

Глава 19 Игнат

Новогодние каникулы, наконец, закончились, и можно снова вернуться к работе. Несколько дней дома, а отдохнувшим себя так и не чувствую. Не про меня это все. Да и проблем меньше не стало. Можно сколько угодно от них прятаться, но сами себя они не решат. Друзья, конечно, поддержали меня и обещали помочь, если потребуется, но разобраться в истории с Илоной должен я сам.

Паркуюсь на своем месте около офисного здания. Машина Илоны уже на стоянке. Не женщина, а робот какой-то. Никогда не опаздывает, а может, просто живет на работе? Не помню, чтобы она хоть раз уходила на больничный или в отпуск. Усмехаюсь, выхожу на улицу и зябко перетряхиваю плечами. Мороз разыгрался нешуточный.

Поднимаю воротник и быстрым шагом спешу к зданию. Двери передо мной разъезжаются, услужливо пропуская в тепло.

— Игнат Сергеевич, с прошедшим вас, — тянет мне руку охранник.

— И тебя, Миш, — улыбаюсь и пожимаю.

Прохожу сквозь рамку и устремляюсь к лифту. Поднимаюсь на нужный этаж. Сегодня непривычно шумно. Как будто не рабочий день, а предновогодний корпоратив, но заниматься дисциплиной сейчас хочется меньше всего. А чего хочется — категорически нельзя. Замкнутый круг какой-то. Сворачиваю к своему кабинету.

— Игнат Сергеевич? — Секретарь удивленно хлопает ресницами. — А мы вас сегодня не ждали…

Ах, вот оно что. Теперь все становится ясно. Начальство просто не ждали, а оно неожиданно приперлось. Да бог с ними. Пусть прохлаждаются, лишь бы к концу праздников все были в строю.

— Я так и понял, — хмыкаю, на ходу расстегивая пуговицы пальто. — Кофе мне принеси, пожалуйста.

— Хорошо, — покорно кивает она. — Что-то еще?

— Да, пригласи ко мне Илону, — дохожу до двери и оборачиваюсь, перехватывая растерянный взгляд секретаря. — Это срочно.

— Я поняла.

Скрываюсь в своем кабинете. Вешаю пальто и открываю жалюзи, пропуская в помещение солнечный свет. Невольно задерживаю взгляд на заснеженном городе и стискиваю кулаки, пробиваясь в непрошенные воспоминания. Зима теперь всегда будет ассоциироваться с чем-то несбыточным и недосягаемым? Забыть Ярославу мне так и не удалось. Как и не получилось стереть ни минуты, проведенной рядом с ней. Проклятие какое-то!

— Доброе утро. — За спиной раздается голос Илоны, и ритмичный цокот каблуков наполняет пространство. — Твой кофе.

Оборачиваюсь. Илона грациозно подходит, ставит на стол чашку и выпрямляется. Строгая и безупречная. Без единого изъяна. Идеальная. Но не моя. Скольжу по женственной фигуре взглядом, но ничего не отзывается в душе. Сердце в груди стучит ровно и безразлично.

— Доброе утро. Спасибо, — сухо киваю я. — Как самочувствие?

— В смысле? — Илона вопросительно изгибает бровь.

— В твоем положении, — усмехаюсь и перевожу взгляд на ее плоский живот.

— Соколовский, заканчивай. — Она снисходительно закатывает глаза. — Я беременна, а не больна.

— Ясно.

Чистосердечного признания не будет. А жаль. В глубине души все-таки надеялся, что Илона возьмется за ум. Но нет, чуда не свершилось. Придется все делать самому.

— Зачем я тебе так срочно понадобилась? — Она складывает руки на груди и опирается ягодицами на стол.

Взгляд холодный и настороженный. Изучает меня и ждет подвоха.

— Хотел сообщить, что ты на сегодня записана к профессору Вершинскому, — равнодушно говорю я и добавляю, глядя в глаза: — На осмотр и УЗИ.

— Ты серьезно? — Илона меняется в лице и расплывается в хищной ухмылке.

— Вполне.

— Ты думаешь, я блефую?

Надо же, даже мысли читать научилась.

— Хочу исключить эту вероятность, прежде чем принять окончательное решение, — констатирую я.

— Неужели ты совсем меня не знаешь? — Она сокрушенно качает головой. — Разве полезла бы я в такую авантюру, не просчитав все возможные оплошности и не имея твердой опоры под ногами?

Тут Илона, безусловно, права. Она отличный специалист в своей области и ни разу меня не подводила. Но «беременность» не проект, и она в нем участвует как женщина, а не как профессионал. Или я чего-то не понимаю? Или понимаю, но как-то не так?

— Да я вообще не знаю, зачем ты все это устроила, — хмыкаю и неопределенно пожимаю плечами.

— Потому что люблю тебя.

— А я тебя нет, — честно и искренне. Без каких-либо надежд на счастливое будущее.

Подхожу к столу и делаю парочку глотков. Кофе уже остыл и стал безобразным на вкус. Морщусь неприятно и отодвигаю чашку в сторону.

— Ты никого не любишь. — Илона зло цедит сквозь зубы. — Просто не способен любить.

— В этом мы с тобой очень похожи, не так ли? — усмехаюсь я, прекрасно зная, что попал в самую точку.

— Ну раз тебе будет так спокойнее, — холодно сообщает мне она, — поедем к твоему профессору.

— Вот и славно, — смотрю на часы, прикидывая, сколько времени займет дорога. — Через два часа жду тебя в машине.

— Хорошо. До скорого, — разворачивается, распрямляет плечи и идет к двери.

Провожаю ее взглядом и падаю в кресло. Да что ж такое-то? Зачем ей все это надо? Неужели ради денег? Другой версии у меня, в принципе, нет. Очень надеюсь, что Вершинский прольет свет на эту историю. Даст хоть мельчайшую наводку, где искать правду.

* * *

Илона лежит на кушетке, а профессор в очках с толстыми диоптриями водит по ее оголенному животу датчиком и смотрит в монитор. Наблюдаю за его действиями, но как-то отстраненно. Не чувствую ни трепета, ни волнения. Пустота и тишина внутри. А ведь там, на экране, может быть мой сын.

— Ну, здесь все предельно ясно, — сухо констатирует Вершинский и протягивает Илоне салфетки.

— Что конкретно? — хмурюсь я. Мне-то не ясно.

— Маточная беременность. Срок четыре-пять недель, — оборачивается он ко мне и скупо улыбается. — Поздравляю.

Зажимаю переносицу двумя пальцами и пытаюсь вспомнить, что было месяц назад, но все как-то расплывчато. Да, конечно, мы с Илоной занимались сексом. Не раз и даже не два. Но каждый был защищенным. Как, черт возьми, могла получиться беременность?