Ревизор: возвращение в СССР 2 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 21

— Он отходил куда-то в кустики, но я не видела, вернулся ли он! — подхватилась вожатая, только что она была расслабленной, но теперь начала переживать, услышала, как мы шептались, — вот туда он ходил!

— Схожу туда, проверю! — сказал я.

Вот и пригодился мне трофейный фонарик, который я прихватил с позволения бабки. Достав его, я принялся бодро сжимать ручку, и вскоре он наградил меня лучом света. И близко не сравнить с теми диодниками, которыми я пользовался в двадцать первом веке, да елки-палки, даже мой мобильный светил ярче, но ничего другого под рукой не было.

Пошел в указанную вожатой сторону. Войдя в кусты, принялся тщательно светить под ноги — не хотелось вступить в продукт чьего-либо творчества. Потом в теплую палатку обувь лучше не вносить, ароматы будут такие, что спать в ней не захочется. Покружил по сосенкам, поцарапав щеку о сухие ветви. Следы были, но понять, какие из них принадлежали Полянскому, не было возможности. Ветер, видимо, сдувал с них снег, и выследить дальше кого-то мог разве что Чингачгук. Я в себе такого таланта никогда не развивал, поэтому повернул обратно к костру.

— Нет никого! — признался я, вернувшись, чем привел вожатую в состояние, близкое к панике.

— Так, я сейчас проверю во второй палатке! — сказал Славка, — мало ли, он спьяну… сдуру туда полез!

Виновато взглянув на вожатую, которая, впрочем, сделала вид, что ничего такого не услышала, он зашагал ко второй палатке.

— Аркадия Наумовича не разбуди только! — догнав его, зашипел я, мы были уже около палатки, — ему с сердцем обязательно хорошо выспаться надо!

Славка, кивая, взял у меня фонарик и полез в палатку. Я сокрушённо покачал головой — шума он производил не меньше, чем слон в посудной лавке. Но не бороться же с ним, пытаясь остановить, — тогда точно шума будет еще больше.

Как ни странно, вылез Славка без каких-либо криков и проклятий со стороны обитателей палатки. Вот же упахались бедолаги — шумит он там, в глаза им наверняка фонариком светит — а они хоть бы хны.

— Нет там Тимура точно! — сказал он, очень гордый выполненной миссией.

На всякий случай мы заглянули и в нашу палатку. Ночь все же, мог вполне обойти по снегу и зайти прямо за нашей спиной, мы бы и не заметили.

В палатке всё было мирно, довольные девчонки сидели кружком и о чём-то шептались. Даже Эмму приняли в племя.

А неплохие эти девчонки, думала Диана, сидя в палатке и потягивая маленькими глотками вино. И что она раньше с ними не дружила? Ветка с характером, конечно, такая жёсткая, на всё своё мнение. Но, с другой стороны, Тимуру только такую и надо, другая с ним не справится. Правильно Пашка заметил — они же пара! Он, наверное, и тянется к ней поэтому, чувствует в ней силу, способную направить его бурную энергию в мирное русло. Диана горько усмехнулась про себя. Сколько Тимур им с матерью крови попил. Такой неугомонный. Всё в какие-то истории попадает. Вечно приключения на жопу ищет.

Она вспомнила майский поход. Как она переживала, когда парни ушли и пропали на несколько часов! Со стороны деревни были слышны крики, лай собак. И выстрелы. Она чуть с ума не сошла от страха, пока они не вернулись. Она тогда несколько часов промучилась: ждала их и боролась с желанием рассказать Аркадию, что парни в деревню ушли. Хорошо хоть тогда все нормально закончилось — выстрелы никак не были связаны с проделками парней, там какой-то охотник своего сына стрелять учил.

Тут в палатку вбежала вожатая.

— Диан, там твой пропал, — скороговоркой выпалила она.

Диана вскочила, наверное, слишком резко, её слегка повело. Девушка выбежала из палатки, ища глазами брата. Его нигде не было видно. Не было видно и Аркадия. Что опять Тимур вытворяет? Что ей делать? К кому бежать? Взгляд остановился на Ивлеве. Пашка разительно изменился после того прыжка с моста. Девушка сама не понимала, как ее отношение к нему так быстро изменилось. Был как надоедливая собачонка, с надеждой заглядывающая ей в глаза, а теперь стал серьезным и обстоятельным… он надёжный, он поможет, — мелькнула у неё в голове мысль.

— Где он? — взволнованно спросила меня Диана.

За ней подтянулись остальные наши девчонки и вопросительно уставились на меня.

— Не знаю. Нигде нет, — честно ответил я.

— И что теперь будет? — чуть не плача, спросила Диана.

— Может и ничего не будет, — попытался успокоить её я, а сам про себя подумал: Что-что? Замерзнет, нахрен, пьяный где-нибудь под ёлкой и всё.

Диана то ли мысли мои уловила, но она подошла ко мне, взяла меня за грудки, посмотрела на меня глазами полными слёз.

— Пашечка, миленький! Он там сейчас натворит чего-нибудь, — запричитала она.

— А Паша тут причём? — возмущённо спросила её Юлька. — Сам натворит, сам пусть и расхлёбывает.

— Чего он ушел вообще? — недоуменно спросила вожатая. — Не сказал никому ничего.

— Да что вы так все переживаете-то? — спросил я, оглядываясь на всех. — Почему обязательно что-то должно плохое произойти?

Сам я в это не верил, но девчонок успокоить попытаться надо было.

— Давайте, чтобы вас успокоить, мы со Славкой сейчас сходим к деревне, и проверим, не там ли Тимур, — добавил я, — больше идти никому не надо, у нас все равно один фонарик. А вы бегом в палатку, греться!

Вняв моему приказу, девчонки потопали к палатке, вожатая осталась на своем посту у костра. Вид у нее был растерянный.

— Может, Аркадия Наумовича разбудить? — спросила меня она, словно спрашивая разрешения. Похоже, уже и забыла, что это она тут считается взрослой. Ну да, девчонке еще лет восемнадцать, куда ее за взрослую считать!

— Не стоит, к деревне и обратно мы и сами сходить прекрасно сможем, — строго сказал я. Раз ей нужны указания от мужика, так она их сейчас и получит.

Вожатая покорно кивнула.

А мы со Славкой направились в сторону деревни. Счастливым он от неожиданного похода не выглядел, но пошел без возражений.

— Все так распереживались из-за Тимура, он что, и прежде давал прикурить в походах? — спросил я Славку.

— Ты не помнишь, — начал рассказывать он. — В прошлый раз, в мае, мы от деревенских по болоту из-за вас с Тимуром убегали.

— С какого? — удивился я.

— Да сходили за хлебушком, — смущённо улыбаясь, ответил Славка, потирая затылок. — Фома весь наш хлеб в болоте утопил вместе со своим рюкзаком. Пришлось идти в деревню за хлебом.

— А в болото вы зачем полезли? — не понял я.

— Не вы полезли, а мы, — поправил меня Славка. — Потому что кое-кто, — он ткнул в меня пальцем, — бил себя пяткой в грудь и орал, что знает брод.

— Я что ли орал? — не поверилось мне.

Меня терзали смутные сомнения. Пашка такой тихоня и всех в болото завёл? Брод ещё какой-то… Бред!

— Ты, ты орал, — подтвердил Славка.

— Ты врёшь, — упрямо не верил я ему. — Как я мог всех куда-то завести, если я первый раз в жизни в поход пошёл?

— Во-первых, не первый, в летние походы ты ходил пару раз. А во-вторых, не веришь, спроси любого, — Славка возмущенно смотрел на меня.

— Ладно-ладно, верю. Рассказывай дальше, — сказал я ему.

— Ты чуть не утопил нас всех. Потом комары нас едва живьём не сожрали.

Я не верил своим ушам.

— Как вам, вообще, в голову пришло меня слушать? Я же тот ещё турист. Вы все это знаете, — ошарашенно спросил я.

— Ты был очень убедителен, — ответил Славка. — Я поздно понял, что вы с Полянским уже того, — пощёлкал он себя по шее. — Я начал сомневаться только, когда ты про собаку Баскервилей что-то сказал.

— Подожди, — у меня не сходились вместе все эти факты. — Хочешь сказать, что я в майском походе втихаря от вас пил на двоих с Тимуром? Тебе не кажется это, как минимум, странным?

Славка смущённо опустил глаза.