Забытый чародей. Лабиринт воспоминаний (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 31

- Блудницей? - удивилась я, зная свободолюбивый бабкин характер. - Ты будто осуждаешь Лиду за роман. Он нарушал общественные устои, но...

- Я? Вот ещё! - фыркнула Мартыновна. - Пусть бы хоть десять любовников заводила. Но коли семье уже досталось, осторожничать надо, не подставлять близких. За мной до сих пор кавалеры табунами ходят, но разве я позволяю подозревать себя в чем-то непристойном? А Лида... Все равно ничего путного дуреха не добилась. Канула, и даже могилы не осталось.

Я подперла рукой подбородок и вопросительно уставилась на Мартыновну, вертящую в руке пустую чашку.

- С этого момента поподробнее.

- Нечего рассказывать. Люди увидели, как она в реку заходит и пропадает с головой. Кинулись за ней, да не нашли. Унесло, видать, течением. Только клочки платья за корягу зацепились. Судьба у нее такая была, покоя в земле не найти. Не зря говорят: самоубийство - грех.

Домой я вернулась в состоянии тягостной меланхолии. Что ж, шавка Аглая не ошиблась, говоря, что чародей не приносит счастья. Особенно тем, кого любит. Устинов не уберег Лиду. Ни от судьбы, ни от молвы. Она не убивала себя, это точно. Но даже память о ней осквернена, словно покрылась плесенью или гнилью. Бедняжка жестоко заплатила за любовь. И, судя по моим полустертым воспоминаниям, платила до сих пор.

Я думала о Лиде до вечера. И о странном отношении чародея к любимой женщине. Он сам сказал, что никого так не любил. Ни до, по после. Почему же позволил сплетникам злословить? Проблему было не сложно решить, и даже не магическим путем. Или брак с обычным человеком ниже чародейского достоинства?

Наверное, я никогда не пойму этого мага…

В пятницу утром позвонила Лена Ивушкина, делегированная коллегами, дабы выяснить, жива ли я ещё на своем больничном. Поделилась редакционными сплетнями. Фарида передумала разводиться с Альбертом, едва тот пообещал свозить её в отпуск на море. Точнее, отложила решение до возвращения из турпоездки. Дачные посиделки Кадрии не задались, кандидат в женихи дочери был забракован, и теперь деятельная женщина искала подходящих парней, чтобы перебить дочкин интерес к нынешней зазнобе.

Всю мою рекламу, не иначе как чудом, согласовали и успели сверстать в номер, вышедший два дня назад. На радостях замредактора Галина не имела ничего против больничного, будучи уверенной, что это несговорчивые рекламодатели довели меня до обострения всех недугов сразу. Поминала недобрым словом только их. Не меня.

Днем раздался звонок от Ольги с предложением посидеть вечерком в кафе.

- Ты же не болеешь по-настоящему, - напомнила она. - Мы за тобой заедем.

- Мы? - переспросила я нервно. Неужели, сам вознамерился присоединиться?

- Я, Руфина и Никита. Доктор наш. Не спорь. Дело есть. Небольшое. От тебя особых усилий не потребуется. Жди к шести.

Я не спорила. К назначенному часу «нарисовала мордочку» и стояла в дверях, хотя «добрая» Жозефина-Симона за полдня успела перечислить пару дюжин причин остаться дома и послать всех магов на другую сторону планеты - прямиком через земное ядро. Но я дошла до кондиции от сидения в четырех стенах и пыхтения родственников. Лучше маги, чем красочные обещания Ярика выбросить папашу с балкона или Яськи - порчу навести, не своими силами, разумеется, а моими.

В общем, на заднее сидение красного «Опеля» рядом с Руфиной я садилась в твердой уверенности, что предстоит не самый худший вечер в жизни.

- Тебе привет от дяди Глеба, - шепнула гадалка.

- Он тоже не в восторге от твоего «приключения», - весело добавила Ольга с переднего пассажирского сиденья. - Просил передать, что разделяет гнев.

Доктор Никита - блондин с небесными глазами и наш сегодняшний водитель - сухо поздоровался, встретившись со мной взглядом в зеркале заднего вида. Я ответила в тон и отвернулась. Он снова произвел сильное впечатление: мурашки дружно вышли на старт, приготовившись в забегу. Было в его внешности нечто сладко-манящее, но и не слащавое. Наоборот, мужественное, уверенное.

Помнится, именно его мне несколько месяцев назад сватала Инесса Павловна. Но я не воспринимала слова всерьез. Ни тогда, ни сейчас. Моё сердце по-прежнему, занято, как показало путешествие по лабиринту, а заводить скоротечные романы на «работе» - занятие недальновидное. Любоваться же привлекательным представителем сильной половины человечества никто не запрещает. Главное, руками не трогать.

Мы приехали в центр. Устроились на веранде небольшого кафе. Погода способствовала посиделкам на открытом воздухе: духота ушла, ласковое тепло осталось. Заказали пиццу на всех, напитки каждый выбрал сам: Ольга пиво, Руфина красное вино, мы с Никитой соки. Пока ждали заказ, болтали о пустяках: новинках кинопроката, театральных постановках, я даже вспомнила обещанный в конце сезона мистический триллер, который в вымышленной вселенной трансформировался в комедию.

Беседа текла витиевато, все нарочно уходили от основной темы встречи, отдаляли её, словно что-то незначительное. Я подыграла, легко поддерживала разговор, не забывая наслаждаться пиццей с курицей, помидорами и сыром. Но солнце укатилось за линию горизонта, красные блики растворились в сизом мареве облаков, сумерки спускались всё ниже, зажигающиеся фонари множили тени, и я потеряла интерес ко всем темам на свете. Вопросительно глянула на Ольгу - зачинщицу посиделок.

- Говори.

В зеленых глазах отражались огни стилизованных красных ламп, добавляя чародейке сходства с семейством кошачьих.

- Присмотрись, - шепнула она заговорщицки. - Сколько посетителей на веранде?

- Мы четверо, - ответила я, не раздумывая.

- Уверена?

Лица Руфины и Никиты озарило любопытство. Все только и ждали этой минуты. С тех пор, как переступили порог. Мысленно костеря игры магов, я сосредоточенно огляделась, фокусируясь на деталях. Особо стараться не пришлось. Взгляд выхватил его легко - героя моей недавней публикации. Вырвал из призрачного мира теней. Валентин Макарович восседал через пару столиков от нас и с наслаждением потягивал кофе. Выглядел... нет, не франтом, но значительно элегантнее, чем обычно: летний светло-серый костюм, удобные мягкие туфли, на столе лежала шляпа рядом с газетой. Той самой газетой!

- Иди пообщайся, - Ольга допила остатки пива. - Это не предложение.

Я колоссальным усилием воли задушила в зародыше претензии и отправилась в заданном направлении. Старик выдавил приветливую улыбку - этакое показное добродушие, но я глянула строго, и он принял степенно-серьезный вид.

- Я делал свою работу. Не больше, не меньше.

- Это вместо «извините»?

- Мне не за что...

- Тогда бы вы не оправдывались, - отрезала я. - Говорите по существу. Не тратьте мое время. Вы и так получили его в избытке - в лабиринте.

- Мы поменялись ролями, Яноч... - под огнеопасным взглядом старик подавился уменьшительно-ласкательным имением. - Теперь я - ваш клиент, Яна.

Он протянул ладони и расплылся в подбадривающей стариковской улыбке.

В ушах застучало от гнева. Еще одна проверка? Новый этап посвящения в маги?

Лучший вариант - встать и уйти. Потешить беснующееся самолюбие. Но в спину, не отрываясь, смотрели три пары глаз. Чародейка, гадалка и доктор-волшебник ждали реакции. В их понимании, уход станет не гордым финтом, а позорным бегством.

Я сдалась. Позволила втянуть себя в очередную авантюру. Коснулась шершавых ладоней человека, которого недавно называла врагом и костерила на все лады.

Чужая память поддалась легко. Быстрее, чем в фальшивом аэропорту, созданном Мирой. Стене не требовалось исчезать. Я не заметила её, прошла, как сквозь воздух. Проникла невидимой, неосязаемой тенью во врачебный кабинет с облезлыми стенами и обшарпанными столами, сдвинутыми друг к другу. За одним сидел доктор Никита, за другим - пожилая медсестра, уронив голову на грудь. Валентин Макарович скромно устроился на стуле, сминая в руках знакомую шляпу.