Забытый чародей. Лабиринт воспоминаний (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 19

Он жаждал сказать «да». Я это чувствовала.

- Нет, - с трудом шепнули губы.

- Уверены?

Чародей сбросил оцепенение.

- Уверен. Вы и так восстановили больше, чем Литвинов вам «оставил». Не рискуйте напрасно. Блок опасен. Мы попробуем пробиться позже - в реальном мире. Но не раньше, чем я придумаю способ обезопасить ваш рассудок от повреждений.

Я послушно кивнула. Не улыбалось приумножать риск. И так застряла в ловушке.

- Попытайтесь разобраться с Настей, кем бы они ни была, - посоветовал Алексей Данилович, переходя на деловой тон. - Не просто так является. И про дар не забывайте. Тянитесь к нему. Быстрее выберетесь. Он с вами, Яна. Но вы смотрите мимо него.

Ледяная волна прошла до кончиков пальцев.

- Вы опять говорите, как она. Таинственная девица. Она навешала меня здесь. В карманной вселенной. Скрытой от Валентина Макаровича.

Чародей качнулся и недовольно поджал губы.

- Чего же хочет эта активная незнакомка?

- Утверждает, что помочь. Но говорит загадками. Думаете, она опасна?

- Сильна - это точно. Опасна? Возможно. Но если б хотела навредить, возможностей было предостаточно. Вы ей нужны. Вопрос, с какой целью.

Нас обдало порывом ветра. Я обернулась, поправляя разметавшиеся волосы.

- Черт!

Фальшивую вселенную вновь расшибало на пазлы. Быстрее, чем в прошлый раз.

- Торопитесь, Яна. Боюсь, встреча окончена.

Дважды просить не требовалось. Я вскочила и побежала к спасительной двери, больно царапая ступни.

- Помните! - крикнул чародей вслед. - Главное, дар!

Темнота сомкнулась. Как вода над головой утопленника. Я остановилась, шаря перед собой руками. Лабиринт повторялся, погружая во тьму, и от души забавлялся над моей беспомощностью. Совет чародея пришелся бы кстати. Но как достучаться до крылатой магической сущности? Дар, ко мне? Угу, разбежался. Я пробовала тянуться к нему в иллюзорном мире. Без толку.

«Вернись!» - все же взмолилась я мысленно.

Ни какого ответа. Если дар и был рядом, то не мог отозваться. Или не считал нужным.

Пришлось топать в темноте черепашьим шагом, касаясь руками безразличных зеркал. Вперед. Навстречу новым открытиям и несуразностям. Я гнала мысли о встрече с чародеем в сквере. Мозг отказывался верить, что это тот же самый сквер. Пусть будет его копией. Иначе получится, что за время, проведенное в лабиринте, я не продвинулась ни на грамм. Да, я увидела истинную подоплеку гибели Антона, но вернулась к началу пути.

- Яна, давай поиграем.

Голос отца зазвучал с потолка. Но я крепко сжала зубы и зашагала дальше. Пошел он. И лабиринт с ним вместе. Какой смысл раз за разом показывать человека, с которым я не стану встречаться. Ни наяву, ни в иллюзии. Температура в коридоре заметно понизилась. Босые ноги немели, по телу настырными волнами гулял озноб. Эх, не стоило бросать обувь и свитера, где попало. Спасибо, пол был ровный, без щербинок и кочек.

- Как тебя зовут, милая? - снова шепнули отцовским голосом.

Я остановилась. Сжала ладони в кулаки до боли.

- Покажите Настю! Ну же!

Кто-то злорадно хихикнул и повторил басом:

- Настюююю...

- Чтоб вам провалиться! - пожелала я от всей широкой магической души.

Пожелание сбылось. В искаженном виде. Провалилась я сама.

Крику полагалось отозваться эхом, загрохотать в бесконечных коридорах, отскакивая от холодных зеркал. Но чистый разум кричать не способен. У него нет голоса. И тела тоже.

Я летела вниз и вверх, по спирали и по прямой. Сквозь тысячелетия и миры,сквозь время и пространство. Или не я, а то, что от меня осталось. Некая данность, способная мыслить, но не чувствовать. Умеющая лишь наблюдать и констатировать. Навстречу неслись всполохи света, яркого и манящего, как та бесконечность, которую описывают люди, побывавшие на грани жизни и смерти. Мелькали огни с языками пламени, как у ядовитых змей, за считанные секунды рождались и умирали галактики.

Внезапно время остановилось, открыв ночной город. Спящий, а не мертвый, как тот, который мы с Жозефиной-Симоной недавно покинули. Я устремилась вниз - к огням и шепчущейся на ветру листве. Мимо проводов, паутиной тянущихся от столбов и крыш к темному окну. Прошла сквозь стекло и плотно задернутые шторы, не встретив намека не препятствие. Окунулась в тишину и ночь - царицу дремотной спальни.

Нас было трое. Хрупкая детская фигурка с разметавшимися по подушке волосами, мой фантомный разум и кто-то ещё, тенью путешествующий по стене. Я выхватила движение, рванула следом, но промазала, слету прошла сквозь стену - в другую комнату, где крепко спали мужчина и женщина. Её голова покоилась на его груди, одеяло сползло, обнажая спину. Лиц не разглядеть. Слишком темно. Да это и не было важно. Я чувствовала, двое на кровати с мятыми простынями не имели значения.

Кирпичная стена вновь пропустила безропотно - назад к спящей девочке, одной рукой обнимающей игрушечного мишку. Тень металась по комнате, как безумная, напоминая бабочку, вьющуюся вокруг лампы. Она жаждала привлечь внимание. Но не моё. Меня здесь не было. Только фантом. Даже не часть воспоминания.

Люстра со звоном качнулась. Тень набрала достаточно сил, чтобы врезаться в нее.

- Кто тут?

Девочка села на кровати, испуганно оглядывая комнату. Всхлипнула и укрылась с головой, прячась от всех бед под одеялом.

- Никого, - зашептала она, убеждая саму себя. - Это сон. Сон.

- Настя... - позвала тень шепотом, но его услышала лишь я.

- Никого нет, - повторила девочка. - Сквозняк хулиганит.

Тишину темной спальни прорезал новый всхлип. Не детский. Горевала тень, не сумевшая достучаться до ребенка. Она плакала и плакала. Надрывно, протяжно, отчаянно. Настя снова уснула, дыхание стало ровным, размеренным, но я продолжала слышать горестные вздохи, ощущать глубину чужой боли.

Стекло в деревянной раме задребезжало. Кто-то еще шагнул сквозь него в спальню. Очередная невидимка прошла мимо меня к кровати девочки. Я не могла её видеть, но чувствовала каждое движение. Она склонилась над ребенком, провела рукой по волосам. Повернулась к тени на стене.

- Оставь ее в покое. Ты делаешь только хуже.

- Но она должна...

- Больше никто ничего не должен.

- Но тогда... - раздался новый всхлип.

- Ничего не поделаешь. Все мы смертны. Даже ты...

Меня швырнуло в окно. Выбросило в ночь. Но не к галактикам и ярким огням, а смачно шлепнуло о землю вновь обретенным телом. От боли перемешались все мысли в голове и краски перед глазами. Дыхание перехватило, я подавилась кашлем. От макушки до кончиков пальцев на ногах прокатилась горячая волна. Пальцы, скрючившись, вонзились в грязь. Разуму необходимо было сосредоточиться хоть на чем-то. На бесполезном, никчемном движении. Лишь бы забыть о боли. Хоть на мгновение.

- Вот и она. Магичка-маскировщица.

Поднять голову - просто поднять голову - было самым сложным, что мне приходилось делать в жизни. Разбегающиеся глаза с трудом сфокусировались на черной собачьей морде. На ухмыляющейся пасти с потертыми от времени клыками.

- Пшшшел пррррочь.

Язык не слушался. В рот словно ваты набили.

- Не хами, - посоветовал другой голос, и покалеченное тело дернулось.

Я узнала Вольдемара Литвинова, которого слышала лишь однажды - во сне.

Нет! Это не мог быть он! Новая иллюзия! Очередная издевка лабиринта!

«Но ведь Устинов сумел к тебе пробиться», - шепнул кто-то в голове. - «Почему то же самое не сделать его антиподу?»

- Легкая добыча, - рука мага легла на мой затылок, впечатывая лицо в землю.

Надежду на благополучный исход в клочья разорвал взрыв боли. Она походила на бешеного зверя, поселившегося внутри. Раздирала и ломала острыми когтями всё, до чего могла дотянуться: органы, артерии, кости. Я не могла дышать. Я не могла кричать. Все, что недавно было целой вселенной под называнием «я», сосредоточилась там, где уничтожали плоть. Не осталось ничего кроме боли. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний.