Закон негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая

– Инцидент с сигаретами, – напомнил Дронго, – ты сделала это нарочно. Сначала я думал, что произошла ошибка и ты невольно выдала себя. Потом начал понимать, что с таким характером, как у тебя, такие срывы невозможны. И, поняв это, я просто додумал свою мысль до конца.

Она улыбнулась:

– Действительно смешно. Сигареты я просила для знакомства, а пачку показала нарочно. Чтобы ты понял: тебя проверяют. Мне важна была твоя реакция. – Она встала. – Вообще-то ты прав. Нельзя было ничего делать в этом номере, где рядом лежит убитый. Но это была не игра. Ты просто мне очень понравился. Вот и все.

– Спасибо.

– А на будущее, мой дорогой, – она подошла поближе и коснулась указательным пальцем кончика его носа, – пожалуйста, учти. Женщину нельзя так оскорблять. Это неприлично. Если она сама пришла к тебе и хочет остаться – это не значит, что ты должен отвечать отказом. Такое не принято среди настоящих мужчин.

Он легко поднял ее руку, поцеловал. Поднялся рядом с ней.

– Ты, конечно, права, – прошептал он, – я настоящий болван. Извини меня.

Он немного наклонился и поцеловал ее. Поцелуй получился коротким. Он заметил, как она, не закрывая глаз, смотрит на него.

– Что-нибудь не так?

– У меня есть ключи от соседнего номера, – прошептала женщина. – Там ты не будешь устраивать мне сцен.

На этот раз поцелуй был более продолжительным.

– Подожди, – уже перед самым выходом попросил Дронго, – а как быть с ним?

– Его уберут, – улыбнулась она, – он был настоящий бандит.

В этот момент в номере зазвонил телефон. Оба вздрогнули. Она, опередив его, подошла к телефону, поднимая трубку.

– Да, – сразу сказала она, – да, это я. – Видимо, ей сообщили нечто такое, от чего она изменилась в лице. Сказав несколько слов по-грузински, она положила трубку. Лицо у нее было печальное. Тамара взглянула на Дронго.

– Мои друзья, – ровным голосом произнесла она. – Только что пришло сообщение: в Москве убит Арчил Гогия.

– Не может быть, – невольно сказал он.

Она как-то странно посмотрела на него.

– Ты все-таки их человек?

– Ты до сих пор мне не веришь?

– Хочу верить, дорогой, очень хочу. Но понять тебя трудно. У тебя все время какие-то неуловимые позиции. Ты знал Арчила?

– Даже очень хорошо. Я помогал в розыске его племянника.

– В каком розыске?

– Он пропал полгода назад в Москве, и меня попросили найти сына Давида. Пришлось лететь в Москву.

– Нашел?

– Нашел.

– Значит, они не нашли, а ты нашел, – медленно произнесла женщина. – Интересный ты человек, Роберт Кроу. Может, ты скажешь, как тебя зовут?

– Роберт Кроу, – он был серьезнее обычного.

– Ах, какой позор! – вдруг сказала Тамара. – Первый раз в жизни встречаю человека, даже не зная его имени, и он мне так нравится. Я стала совсем падшей женщиной.

– Не нужно так говорить.

– Пошли, – решительно произнесла она, – у меня все утро такое ощущение, что это я пытаюсь тебя изнасиловать. Тебе не стыдно?

В ответ он щелкнул замком, открывая дверь. Она прошла первой.

Убийство Арчила Гогия означало открытую и беспощадную войну. Это теперь было ясно всем. На похоронах Зураб Ахвледиани, Гурам Хотивари, Рафаэль Багиров, Артур Саркисян говорили теплые, прочувствованные речи. Изменив себе, они впервые демонстрировали свое единство. От Лазарева пришел венок. Мансуров не прислал ничего.

Отдельно стоял прилетевший утром в столицу старший брат покойного – Давид Гогия. Все знали, каким уважением и любовью окружен был Давид у себя на родине. И все теперь представляли, что Давид не вернется в свой город, пока не найдет убийцу. И все содрогались, ибо это означало, что в этой схватке пощады не будет.

Чижов на этот раз на похороны не поехал. Все газеты писали о том, что это разборки мафии. Телевидение показывало специальные репортажи с места событий. Передавались гневные комментарии простых жителей столицы, уже уставших от уголовного беспредела. Вновь назначенные прокурор города и начальник московской милиции уверяли всех, что в этот раз убийца будет схвачен.

Михеев, находившийся на кладбище, обратил внимание, как властно распоряжался Гурам Хотивари, как изменилось его поведение после смерти Арчила.

Но, к удивлению многих, Гурам не стал дожидаться окончания похорон. Словно он очень торопился куда-то. Подойдя к Давиду, он тихо сказал несколько слов, и старший брат покойного согласно кивнул головой.

Самолет «Дельты» прилетал в Москву примерно в половине одиннадцатого утра. На следующий день в аэропорту Шереметьево-2 по залу прибытия уже нетерпеливо ходили люди Лазарева, ожидая прибытия очередных боевиков Рябого. Но они недооценили Гурама Хотивари. Официальные делегации и членов правительства встречали обычно при выходе из коридора еще до того, как они проходили таможню и границу. Гостей отводили в депутатскую комнату и там выполняли все формальности. На этот раз был звонок из Министерства иностранных дел России о возвращении в Москву делегации сотрудников МИДа. И приехавшие в депутатскую комнату аккуратные молодые люди прошли вместе с девушкой к выходу из коридора, встречая своих людей.

С красными шарфами были трое гостей. У всех с собой были лишь небольшие спортивные сумки. Ребят быстро провели через депутатский зал, попросили снять шарфы, дабы не бросаться в глаза, и вывели к автобусу.

Напрасно люди Лазарева ждали еще примерно около двух часов. Никто с красным шарфом из самолета не вышел. В Москве этой весной стояла удивительно теплая погода.

Гостей привезли на загородную базу, накормили, напоили. Все трое, уставшие от перелета и смены часовых поясов, довольно быстро заснули, не ведая, что в их пищу было добавлено снотворное. Очнувшись, они обнаружили себя прикованными к стоявшей над головой трубе, с высоко поднятыми руками. Перед ними на стуле сидел красивый старик, холодно смотревший на них. Рядом стоял полноватый господин, неприятно улыбавшийся заезжим «гастролерам».

– Значит, вас Рябой прислал для драки, – прохрипел Давид, – молодцы. Умные ребята. Сейчас я спрошу у вас только одну вещь. Только один вопрос. И если вы на него ответите правильно – можете убираться. А если нет... От ответа зависит ваша жизнь.

Трое боевиков Рябого не понимали, что от них хотят и почему они здесь оказались. Лишь один, более старший, решил, что это обычная проверка, и шепотом сообщил эту новость остальным.

– Кого послал Рябой до вас? Как зовут убийцу Михо и Арчила? Где его найти? – спросил старик.

Гости переглянулись. Они не слышали никогда ни о каком Михо, ни о каком Арчиле. Их посылали сюда для работы с Борисом Лазаревым. И даже его имени они тоже не знали. Им просто сказали, что их встретит Михаил.

Старик молчал целую минуту, глядя на прикованных перед ним молодых людей. Затем махнул рукой.

– Они твои, Гурам, – сказал он на прощание. И ушел. Хотивари с неприятной улыбочкой подошел к ребятам.

– Не хотите говорить, – засмеялся он, – не надо. Это даже хорошо. Сейчас Важа покажет вам, как нужно петь.

Через минуту из подвала, где стояли пленники, начали доноситься ужасные крики. Но кругом никого не было.

К Лазареву приехал встревоженный Михаил. Его люди так и не дождались гостей. Они вернулись обратно в город, и Михаил поспешил сообщить эту неприятную новость Борису Григорьевичу.

– Как не прилетели? – разозлился Лазарев. – Почему не прилетели? Твои, наверно, проспали, не заметили ребят.

– Напрасно обижаете, – оправдывался Михаил, – моих там четверо было. С самого утра. Никто не приехал, это точно. Может, что-то случилось в Нью-Йорке?

– Сейчас узнаю. – Лазарев быстро набрал номер телефона Рябого. В Америке сейчас была ночь. Трубку поднял сам Рябой.

– Да, – послышался его недовольный голос.

– Это я, Борис, – торопливо проговорил Лазарев, – люди ваши не прилетели.

На другом конце наступило тяжелое молчание.

– Алло, – решив, что их разъединили, сказал Лазарев.

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая