Империя. Знамя над миром (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 63

Артемий Иванович в здешнем заведении слыл мужиком рассудительным и достаточно авторитетным. И не раз, и не два, подходили к нему люди за советом по тому или иному делу. Сегодня же было просто воскресенье. Все уже вернулись из храма и уже могли себе позволить рюмочку или кружечку. Во здравие Государя и Кесаря.

Кондратий Никифорович пытливо смотрел на Иваныча, но тот лишь рассудительно пожал плечами.

— Тут, как Бог даст. Буду идти сегодня обратно, зайду в церковь и поставлю свечку, чтобы всё разрешилось лишь бучей между немцами и англичанами. Но, как-то не верю я, прости Господи. Думается мне, что грядёт всеобщая, попомни моё слово.

Кондратий неспешно разлил по стопкам водку.

— И что предлагаешь?

— Ничего пока. Россия-матушка пока в стороне, а Император наш, дай Бог ему здоровья всяческого, ведёт мудрую политику, пока не вступая в большую войну. Но, повторюсь, попомни моё слово — мы там тоже будем.

— Хм. Не могу сказать, что ты меня как-то уж порадовал. У меня планы были большие на ближайшие пару лет. Амбар вот нужно новый построить, да и трактор не мешало бы обновить, а то как-то барахлить начал. Да и вообще… Полина вот моя опять на сносях. Кормить всю ораву надо. Но, ежели Государь прикажет, то, что ж, бедному собраться — только подпоясаться.

Иваныч лишь усмехнулся:

— Бедный ты наш.

Кондратий вздохнул.

— За здравие Государя Императора!

— И Кесаря нашего.

Они чокнулись стопками и выпили.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЗВЁЗДНЫЙ. НИИ «ТЕХНОЛОГИЯ». 8 июня 1936 года.

Саша шёл по коридорам института, сопровождаемый местным руководством, учёными, военными, всякого рода медиками, не говоря уж о том, что и у самого Кесаря была своя Свита. Ему показывали учебные аудитории, лаборатории, центры подготовки, разного рода научное оборудование, в котором Александр, понятное дело, был полным дилетантом.

Но он осматривал институт, задавал вопросы, внимательно слушал пояснения, и, в целом, демонстрировал глубокий интерес к деятельности этого научного центра.

Разумеется, это был не первый его визит в Звёздный. Более того, можно сказать что он здесь вырос, ведь сначала он сюда приезжал с отцом, дабы проведать учившихся здесь старших братьев, потом учился сам, вместе с Викусей, потом проведывал Масю, приезжая с инспекциями, а там уж и Лизка с Вовкой подтянулись сюда учиться. Так что, можно сказать, что Звёздный вырос буквально у него на глазах. Из наспех построенных зданий казарм, учебных классов, лабораторий и мастерских, Звёздный разросся до величины стотысячного города. Разумеется, здесь не было больших заводов, дымящих труб, десятков тысяч спешащих на смену рабочих. Здесь был учебный и научный центр Империи. Выпускники Императорской Звёздной Академии, вот уже полтора десятка лет становились опорой и становым хребтом Империи, занимая многие ведущие посты в общей государственной, научной, хозяйственной, экономической, финансовой и военный системе государства. А ученые и технические специалисты Звёздного были элитой из элит в своей сфере, не уступая, а, часто и превосходя, уровень учёных и специалистов из Константинопольского, Московского, Санкт-Петербургского, Новоцарьградского и Новоилионского университетов. А те же выпускники факультетов госуправления Звёздного, давали фору специализированным вузам, включая Императорскую Санкт-Петербургскую дворянскую Академию, которой руководит его тетушка Ксения.

Генерал Громов, показывал дорогу и рассказывал о подведомственной ему конторе. Много рассказывал, увлечённо.

— А вот здесь, Ваше Величество, вход в одну из святая святых, в, как у нас говорят, «инкубатор».

Они прошли по коридору. Множество герметичных перегородок. Множество ответвлений. То и дело попадались посты охраны, и даже Александру приходилось предъявлять спецпропуск. Строгие проверяющие сверялись со списками допуска на этот день, затребовали подписи генерала Вахмистрова, директора НИИ «Технология», генерала Громова, руководителя Центра подготовки, и, даже, главы Академии профессора Рындина. И лишь удостоверившись, что всё в порядке, в три независимых ключа, открыли шлюзовые двери.

Обряд кварцевания. Комбинезон, капюшон и стерильная маска на лицо.

Лифт.

Подземная галерея. Вновь коридоры, посты, лаборатории, технические помещения, аудитории. Целый комплекс под землей. Атомный удар, конечно, не выдержат сии хоромы, но от бомбардировки обычными боеприпасами они надёжно защищены. Впрочем, в самом НИИ «Технология» есть и собственное противоатомное убежище, слишком уж специфические и секретные вещи были в разработке института. Да и из убежищ Центра подготовки можно было перейти в убежище противоатомное, не поднимаясь на скорбную землю.

Да, война пошла не так, как рассказывал отец. Совсем не так. Впрочем, отец всегда говорил, что эта Глобальная война станет симбиозом Второй и Третьей мировой войны его версии истории. И пока всё к тому и идёт.

— Ваше Величество, прошу сюда.

Генерал Громов сделал приглашающий жест, указывая на раскрывшийся с шипением зев герметического люка в конце коридора.

Ещё одна шлюзовая камера.

Ещё один люк.

— Ваше Величество, разрешите вам представить первый отряд космонавтов. Майор Каманин Николай Петрович, капитан князь Гагарин Петр Андреевич, капитан Гризодубова Валентина Степановна, старший лейтенант Раскова Марина Михайловна…

Громов называл фамилии, Кесарь жал руки, что-то дежурно спрашивал, те, не менее дежурно и верноподданнически отвечали.

На фото: князь Гагарин Петр Андреевич

Что ж, и в этой версии истории в отряд космонавтов попал Гагарин, пусть и князь. Саша мог бы заподозрить негласное вмешательство царственного отца, но Император заверил его, что никоим образом в отбор он вмешиваться не будет. Комиссия сама определит, и сама ответит головой, вдруг что. Чтобы не было потом разговоров о том, что «нас заставили, а мы де были против».

В конце программы Кесарю устроили экскурсию в «Лунный модуль». Что сразу бросалось в глаза, так это возраст курсантов — 11-15 лет. Здесь учили новое поколение будущих космонавтов, учили тех, кто станет первопроходцами Луны и орбитальных станций, монтажниками открытого космоса и прочих звёздных профессий, которые будут нужны космосу в ближайшие двадцать-тридцать, а часто и сорок лет. Ведь помимо самих полётов тысячи и тысячи специалистов нужны на Земле, для того, чтобы эти полёты состоялись.

И пока Августейший отец занят текущими делами, он, Александр, должен готовить проекты завтрашнего дня. В том числе и проекты завоевания не только всей планеты, но и космического пространства. И не будет в его будущем на Земле ни войн, ни голода, ни вражды и ни прочих несчастий. Не будет дельцов-вампиров, не будет тайных мировых правительств, а слово «колониализм» будет ассоциироваться исключительно с программой колонизации космоса.

Он верил в это, вдохновленный идеями Михаила Великого. Он видел каким восторгом и вдохновением горят глаза матери, когда речь заходит о будущем. И они, с отцом и матерью, всё сделают для того, чтобы это светлое будущее стало реальностью.

Как говорит отец, для него самым ярким образом и доказательством величия Победы был именно запуск человека в космическое пространство 12 апреля 1961 года. Всего через шестнадцать лет после Великой Отечественной войны, полностью разрушенная и разорённая страна, не впала в бесконечную депрессию, не только отстроила всё заново, но и смогла первой в мире запустить человека в космос.

А пока, здесь и сейчас формировалась та самая школа отечественной космической программы, базис русской космонавтики и основа всего того, что будет служить Миру Империи Единства в космосе. Служить десятилетия и столетия.

— Ваше Величество, разрешите также представить курсанта князя Юрия Петровича Гагарина.