Н 4 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 1

— Турнирную таблицу все видели? — мрачным голосом спросил Димидко. — Открытие турнира седьмого апреля.

Он окинул взглядом конференц-зал, такой маленький, что туда едва уместились семнадцать футболистов, древний помощник тренера Петр Казимирович, Димидко и директор команды, подозрительно нетрадиционный Алексей Смирнов.

Сан Саныч стоял возле магнитно-маркерной доски и притопывал правой ногой так, будто пытался накачать шину велосипеда невидимым старинным насосом.

Все разделились на два лагеря: справа директор команды и местные ветераны, ко всему равнодушные, будто снулые рыбины. Слева наши, в середине друг за другом два молодых игрока «Титана» и Быков, который был импотентом от футбола: хотел, но не мог.

Все, конечно же, турнирную таблицу видели и потому молчали. Только сейчас перспектива обрисовалась во всех красках, проступили нюансы, о которых никто из нас поначалу не подозревал, и увесистыми камнями повисли на наших шеях.

Заведя руки за спину, Димидко уточнил:

— Любой другой тренер на моем месте снялся бы с соревнований. Потому что мы таким составом не провели ни одной игры, ни одного товарищеского матча.

Он посмотрел на Смирнова, со скучающим видом сидящего в первом ряду. Воцарилось молчание. Директор команды не сразу сообразил, что надо реагировать. Подобрался и спросил таким тоном, словно он секунду назад стоял у штурвала вселенной, а тут его потревожили:

— Что?

Димидко включил строгого директора и сказал, буравя его взглядом:

— Это я у вас хочу спросить — что? Точнее — где?

— Что — где? — проговорил Смирнов и сжал челюсти.

В душном помещении повисло напряжение. Видно было, что Сан Саныч раздражен, но он сумел спросить спокойно:

— Мы совершенно не сыграны. Нам нужны спарринг-партнеры. Но все местные команды, с которыми я связался, или отказались с нами играть, или не ответили. Но это полбеды! Хуже всего, что у нас некомплект, а до истечения срока подачи заявок считанные дни! Я в этом городе новичок, потому и попросил вас нам помочь, но вы, похоже, об этом забыли.

По лицу директора команды пробежала тень — вспомнил, что его о чем-то просили! Ветераны начали переглядываться, заерзали, будто стулья стали печь им задницы. Огромный Геннадий Быков прогудел:

— Пи… простите, содомит Филя… То есть Филимонов, подмочил репутацию команде. Поймать бы его и ноги повыдергивать!

Я посмотрел на Быкова, представил Филимонова, разнаряженного, как попугай, у него под мышкой, представил, как наш бугай лишает его ноги, и пришел к выводу, что у него вполне может получиться.

— Я не понимаю, — развел руками Димидко, — Филимонова-то уже нет.

— Филимонова нет, а зашквар есть, — объяснил Быков.

— Как я их заставлю? — без особого энтузиазма поинтересовался директор команды. — Мы — зачумленные, понимаете?

Я сосредоточился на директоре команды. Он хотел, чтобы было, как раньше, тогда он сможет договориться.

Интересно, с кем и о чем?

Остальные бело-серебристые футболисты «Титана» — и те, кому такая форма была привычной, и новенькие — молча внимали. Древний помощник тренера Петр Казимирович устыдился своего внешнего вида и сегодня сменил наряд чумного доктора на светло-серый спортивный костюм. Бордовый свисток на груди смотрелся, как пулевое отверстие.

Димидко накрыл рукой красные круглые магниты на доске, обозначающее игроков, и продолжил:

— Сборов у старого состава как таковых не было! Полная растренированность!

— Можно играть двусторонки, — предложил Матвеич. — Ну а что еще делать?

— Нас семнадцать человек, — сказал я. — Да, футбольные приемы отработаем, но взаимодействие — нет. Как мы его отработаем, когда наши игровые партнеры будут в команде соперника?

Краснощекий Кошкин глянул на меня с насмешкой, как на говорящее яйцо, которое вздумало всех учить, и сказал:

— А мне идея нравится! Как раз и сыграемся. На фиг нам еще кто-то? Александр… Александрович достаточно опытен, поймет, кому где на поле стоять.

— Стоять, ага. Главное — без напряга, да? — съязвил Димидко, но Кошкин принял его иронию за чистую монету.

— Конечно! Убиваться-то незачем. Постепенно сыграемся, войдем в форму.

Не нужно было узнавать, чего он хочет, и так ясно: он не верит в то, что говорит. Его цель, похоже, — напрягаться поменьше…

Димидко развил его мысль:

— Действительно — зачем напрягаться, — он проговорил сперва ласково, а потом как хлопнет по доске! — Вот же, б…ь, обсосы! Трутни сраные! Валите сразу на фиг! Сразу же сказал — кто не работает — н…й с пляжа!

Кошкин поднялся и выпятил грудь:

— Ты полегче, директор! Мы тебе не рабы…

— Не рабы, — кивнул Сан Саныч. — Суки вы. Трутни. Жабы на болоте. Неужели вам хватает трех штук зарплаты? И большего не хочется?

Поднялся директор команды, пригладил брючки в обтяжку, поправил пиджачок и принялся отстаивать интересы — свои и сочувствующих ему трутней.

— Товарищ… эээ… Димидко. Ни к чему такие резкие выпады. Конечно им хочется большего. Но они здраво оценивают свои возможности. Вы посмотрите на команду. Какие могут быть победы? Наша цель — не вылететь из Второй лиги. Это и будет достижением…

— А конкретно ваша цель — не вылететь из команды, — огрызнулся Димидко. — Товарищ Шуйский ясно намекнул: он хочет, чтобы мы выигрывали.

Чувство собственной важности Смирнова затрещало по швам. До того изображавший надменное спокойствие, он не выдержал, всплеснул руками, но все равно как-то манерно, не по-мужски.

— А если он на Юпитер захочет? У него хотелок миллион. Завтра он о нас забудет, поверьте моему опыту.

Мне что-то подсказывало, что нет, Шуйский не забудет. Но и открыто покровительствовать не станет, будет наблюдать. Тем более что я — его зона ответственности.

— А если он с меня спрашивать начнет, стрелки на вас переводить? — Димидко упер руки в боки.

— Вы мне тут громкими именами не жонглируйте, — отмахнулся от него Смирнов. — И предъявлять мне ничего не надо. Я вообще-то — замдиректора крупного завода, а ваши претензии выслушиваю только для того, чтобы у города была хоть какая-то команда…

— Это потому что ты сам «хоть какой-то»! — окончательно взбеленился Сан Саныч. — И все у нас так — хоть как-то и на соплях. Меня это не устраивает…

Директор команды снисходительно улыбнулся.

— А меня не устраивают ваши оскорбления. И если вы продолжите в том же духе, я сложу полномочия и передам их вам.

Вот теперь ветераны занервничали, заерзали на стульях сильнее.

— И организационные вопросы, а также премии игроков станут вашей головной болью. — Он улыбнулся еще более ядовито.

Но вместо того, чтобы поджать хвост, Димидко кивнул и парировал:

— Вы меня шантажируете?

— Увольте! Где вы усмотрели шантаж? Я вижу, вы совершенно бескомпромиссный, и диалога у нас не получится. Давайте вернемся к этому разговору через три дня. И если вы не будете готовы меня слушать, я уволюсь, и барахтайтесь сами! Делайте из болота океан…

— Вали хоть сейчас! Толку с тебя! — бросил Сан Саныч.

Директор команды поправил галстук, пригладил волосы и, преисполненный чувством собственного достоинства, направился к выходу.

— Кто еще хочет валить? — мрачно поинтересовался Димидко

Его лицо заострилось, глаза пылали, ноздри раздувались. Смирнов у выхода остановился и изобразил поклон. Ветераны (Синяк, Кошкин и Иванов с Потупчиком) с тоской уставились на него, но следом идти побоялись.

— Вот пи…, — возмутился Микроб, поймал осуждающий взгляд Петра Казимировича, которого я мысленно уже окрестил Древним, хлопнул себя по губам.

Димидко осмотрел взглядом футболистов. Помощник тренера заозирался, задребезжал:

— Товарищи, а зарплата-то как? Зря вы так, Александр! Он отлично умел договариваться, и еще не поздно его вернуть…

Встретившись взглядом с Димидко, он замолчал, пожевал губами и потупился. Воцарилось молчание. Я лихорадочно соображал, что делать с командой, которая не хочет играть, и с некомплектом. Неужели все от нас шарахаются только из-за тренера-голубца? Кажется, тут дело нечисто, и нужно разузнать все нюансы.