Одаренный (СИ) - Юллем Евгений - Страница 12

— Понял, — кивнул я.

— И, главное, ничему не удивляйся. Сделай покерфейс, знаешь, что это такое?

— Это когда вы, папенька, объявляете мизер без двух хозяек? — осклабился я.

— Не позорь меня, наследник. Без одной — еще ладно. И то, смотря с кем за ломберным столом сидишь. Но смысл ты понял.

Я кивнул. Папан явно затеял какую-то игру, спектакль, достойный подмосток Императорского театра. И я в ней — статист, который по команде должен крикнуть «Кушать подано!».

В это время зазвонил телефон внутренней связи, старый убогий дисковый аппарат — папаша не признавал нововведений из соображений безопасности.

— Зови!

В комнату постучали, вошел лакей.

— Их сиятельства графы Донцов, Свирский и Потоцкий и вирник Онуфриев!

Папаша сделал жест, и лакей отступил в сторону, придерживая дверь.

Ба! Чудо-аристо пожаловали! Но печать вырождения так хорошо лежала на их рожах, хорошо знакомых мне по их наследникам.

— Прошу вас, садитесь, господа! — отец широким жестом показал на вычурные кресла.

— Ваше Сиятельство, мы прибыли по неотложному делу, — начал с порога Донцов. Садиться он не стал, а вот другие плюхнулись на красивые, но неудобные, специально выбранные отцом кресла, где посетитель сидел ерзая и был вынужден смотреть на отца снизу вверх.

— Я немного наслышан о вашем деле, — кивнул отец.

— Позвольте, я объясню, — засуетился вирник. — Ваш сын, Александр Апраксин обвиняется в нанесении телесных повреждений легкой и средней степени тяжести.

— Что? — взревел папаша и тяжелым взглядом уставился на меня.

Я лишь потупил с виноватым видом глаза.

— Как упомянуто в рапорте околоточного надзирателя Харитонова, сегодня, находясь в учебном заведении ваш сын спровоцировал конфликт с наследниками вышеупомянутых родов и нанес им телесные повреждения. В результате все трое были помещены в лечебное учреждение, где...

— Короче, как там тебя, Онуфриев, кажется?

— Так точно, Ваше Сиятельство!

— Что там с пострадавшими?

— Все в госпитале Перуна, у двоих сотрясение мозга и ушиб мягких тканей, у третьего ушиб гортани с травмой головы.

— И это натворил мой сын? — спросил Папа. — Как?

— Неизвестно. В его руках был какой-то твердый предмет, которым он и нанес телесные повреждения.

Ага. Был бы у меня в руках твердый предмет, были бы повреждения покруче.

— А как же волшба? — прищурился отец. — Они не сопротивлялись?

— Как они утверждают, обвиняемый использовал волшбу против них самих.

А, теперь я еще и магически оприходовал их?

— Он не мог, — со страхом сказал отец.

Блин, ну как играет! Если бы не напутствие перед беседой — поверил бы.

— Увы, но это так, — сказал вирник.

— У вас есть видеозапись этой стычки?

— Увы, нет. Обвиняемый...

— Обвиняемый он может быть только по приговору Русской Правды, — прервал его отец. — Не забывайтесь.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Он выбрал место, не просматриваемое камерами слежения.

— Какое?

— Туалет.

— Туалет??? — выкатил глаза отец.

Как я и подозревал, место разборки со мной было выбрано не случайно. И по тем же причинам, что я назвал отцу.

— Какие у вас основания подозревать моего сына?

— Вот показания потерпевших околоточному, вот заключения целителей, вот объяснительная от директора и начальника охраны?

— И это все? — спросил отец, улыбнувшись.

— Я бы на вашем месте не улыбался, Ваше Сиятельство. Показания трех аристо против одного — серьезное обвинение, — проскрежетал плоскомордый Донцов, вперившись взглядом в отца. И Русская Правда их примет. Тем более, что как видно, ваш сын в процессе нападения не пострадал, а значит он действовал умышленно и вел приготовление к преступлению, а это уже отягчающие обстоятельства.

— Ладно, — вздохнул отец. — Что вы хотите?

— Виру за травмы, нанесенные троим аристократам и публичного телесного наказания для Апраксина-младшего, — глаза Донцова мелькнули отблеском торжества. — Или он должен будет предстать перед Русской Правдой, которая вынесет ему приговор. Несомненно, обвинительный.

— Какую виру вы хотите? — спросил отец.

Ну стряпчий-вирник уже был тут как тут. Сразу как по мановению руки возник лист бумаги, который он передал отцу.

Отец внимательно прочитал лист, улыбнулся и спрятал его в ящик стола под ключ.

— А теперь, господа, давайте посмотрим одно замечательное видео, — глаза отца сверкнули злорадством.

И он вывел на экран то, что было у меня на ручке. Все упулились в плазму, внимательно смотря и слушая запись.

Немая сцена, говорите? Вот эта самая она и есть.

— Итак, господа, что мы видим? — прокомментировал отец. — Нападение на наследника рода Апраксиных, совершенное по предварительному умыслу. Как видите, никаких предметов в руках у него не было и волшбу он не применял. Чистейшая самозащита. К тому же, есть еще одно обстоятельство.

Он щелкнул пальцами и принтер сбоку стола зашумел, раскручивая барабан. Отец взял с лотка еще теплые листы, и передал вирнику.

— Трое напавших на моего сына находились в состоянии наркотического опьянения, о чем написано в этих анализах...

— Вы получили их незаконно! — взвизгнул Донцов-старший.

— Я — да, хотя законно, как спонсор госпиталя Перуна. Но не беспокойтесь, Русская Правда их затребует вполне законно, и они будут подшиты к уголовному делу. Формулировку я сказал, а это будет отягчающим обстоятельством. В результате ваши отпрыски не только вылетят из Школы, но и получат волчий билет. Вместе с небольшим, но пусть сроком за насильственные преступления и употребление наркотиков. Получат, не сомневайтесь. У меня хорошие стряпчие, и заявление сегодня же поступит в Русскую Правду.

— Или что? — расстегнул ворот Свирский.

— Или вы выплатите мне хорошую виру за подготовку покушения на члена клана Апраксиных, точнее, здесь уже рода, и ложные обвинения в его адрес.

— Мы не... — пытался что-то вякнуть Донцов.

— Да вопросов нет, господа, — ласковой улыбкой палача улыбнулся отец. — Ждите судебных приставов.

— Хорошо. Нам надо посовещаться...

— А не о чем тут совещаться, — прервал его отец. Вот, наконец, в голосе появилась сталь, свойственная высокородным аристо. — Либо вы принимаете виру и выходите отсюда свободно, либо дома вас будут ждать экипажи Русской Правды. Все просто.

— Хорошо, мы согласны, — сдался самый трусливый из них, старший Потоцкий. — Ваши предложения?

Отец еще раз нажал кнопку принтера.

— Вот.

Донцов взял лист бумаги.

— Это неприемлемо!

Отец кивнул, и нажал кнопку под столом. Распахнулись двери, и на пороге появились двое наших безопасников.

— Выведите благородных господ из имения и больше не пускайте. Они здесь нежелательные гости, — бросил им отец.

— Подождите! — завопил Свирский. Ага, проняло... — Мы согласны!

— Вы говорите только от своего имени или всех вас? — уточнил отец.

— Всех нас, — Свирский быстро пробежал глазами строчки.

— Вы получили мои требования. Ах да, Александр? У тебя еще что-то будет добавить?

— Будет, — сказал я. — Требую публичных извинений ваших детей. И еще, господин граф, я вызываю вашего сына на дуэль, как только ему позволит здоровье принять вызов чести.

Донцов скрежетнул зубами.

— Не смею задерживать вас больше, господа! Мой вирник заедет к вам завтра с утра. Постарайтесь находиться в имениях.

Вот тут как раз подходит «графиня изменившимся лицом бежит пруду», как гласит классика. По крайней мере, аристо резво рванули на выход, и рожи у них выражали спектр эмоций. Сплошь отрицательный.

— Я же тебе говорил, молчи и слушай! — усмехнулся папаша.

— Вам бы, папенька, в театре играть...

— Не поверишь, было такое желание, — вздохнул отец. — Но, увы, мы, наследники таких родов и бизнес-империй не властны над собой. Нас ведет другая стезя.

— Только вот я до конца не понял, зачем был нужен этот спектакль...