Иного не желаю (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 8

— Почему?

Казалось бы, простой вопрос привёл его в тупик. Осторожно прислонив меня к стенке душа, он немного поменял температуру воды, сделав её чуть теплее. И тут же снова взялся за губку, куда выдавил целую пригоршню ароматного мыла.

— Это заложено в нашей звериной природе: самка всегда старается выбрать для своей пары самого сильного самца… Люди традиционно проигрывают нам во многих вещах.

Я равнодушно кивнула, не особенно анализируя ответ Этьена. В тот момент, мне было абсолютно наплевать на всё, что он говорил.

— Почему ты ничего не знаешь об оборотнях? — втиснув руку с губкой между моих ног, продолжил интересоваться Этьен. Намыливая меня там, он спросил. – Неужели твой отец не чувствовал твою волчицу? Почему не рассказал о тебе своему Альфе? Правда, это уже не важно: так или иначе, но у нас уже активные брачные метки. Твой Альфа не посмеет забрать тебя из моей стаи, но всё равно интересно. Так как вышло, что тебе никто ничего не сказал?

И правда, как так вышло? В тот момент весы, которыми я мерила своих родителей, снова качнулись в сторону виновности отца. Несмотря на полный хаос в мыслях, истерзанное страдающее тело; несмотря на всю нереальность происходящего, я почему-то не сомневалась в словах Этьена.

Если отбросить все книжные и киношные клише, ликантропия было вполне логическим объяснением всему происходящему. В том смысле, что я, конечно, могла сходить с ума, но ведь отрезанные когти, которые я по первости отпиливала в ночи сумасшествий, после приступов никуда не девались – и их видели другие люди. Но ведь сумасшествие не может быть материальным! Именно это несоответствие мучило меня долгие годы, останавливая обращаться к врачам. Я продолжала надеяться, что это не просто сумасшествие, а какая-то странная мутация.

Впрочем, если говорить языком науки, то всё так и оказалось. Ликантропия, в конце концов, тоже какая-то мутация…

Почти не слушая, что сейчас говорит Этьен, я вспоминала своё детство – то время, пока родители были живы. Ведь чаще всего отец «выкидывал номера» именно в полнолуния – именно тогда, когда и у меня появлялись когти и не совсем нормальные для человека желания.

«Вот тебе и подпорченная кровь», — мысленно усмехнулась я. Права была мама.

—…мы сейчас немного отдохнём, поспим, а утром уже можно и возвращаться домой, – вещал тем временем Этьен. – Не думаю, что нам стоит дольше задерживаться в России.

Кажется, именно эта его фраза и привлекала моё внимание.

— Что? – не поняла я. – О чем вы говорите?

Мужчина, который ещё минуту назад заливался соловьём, мгновенно превратился в хищника. Нет, не обратился… просто всё его показное спокойствие и легкость куда-то исчезли, и передо мной сейчас возвышался опасный, страшный зверь… пусть и в образе человека.

— Прелесть моя, я – Альфа целой страны. У меня в подчинении огромное количество оборотней, имеется кое-какое имущество и бизнес, которым всё же желательно управляться из главной резиденции, а не из гостиничного номера.

Говоря это, он выключил воду и тут же потянулся за огромным белым полотенцем, которым и принялся меня вытирать.

— Таис, по нашим законам, мы уже женаты. – В его взгляде сверкнул желтый отблеск зрачка зверя. – Тебя следует незамедлительно представить моей стае, родственникам, друзьям, даже совету директоров холдингов, которым я владею.

Меня укутали ещё одно, новое и сухое полотенце и выставили из душевой кабины на мягкий, бежевый коврик.

— Нам предстоит огромное количество дел, поэтому не стоит задерживаться надолго в России. Я не против наведываться сюда раз-другой в год, но сейчас на это просто нет времени. Предстоит много работы: тебе надо будет сразу же начать изучать французский, получить несколько уроков по этикету и нашим традициям, и, в конце концов, начать готовиться к свадьбе – человеческой свадьбе.

— Подождите, — жалобно попросила я, выставив руку вперед. – Какая свадьба, какой переезд?

Лицо мужчины почти мгновенно «поплыло»: чужие, звериные черты разорвали его приятную человеческую внешность, а напряженно сжатые губы тут же оскалились в волчьей ухмылке. Его руки теперь не просто мягко поддерживали меня за талию, а с силой прижимали меня к мужскому телу.

— Радость моя, я ведь уже всё объяснил: ты – моя истинная пара, ты родилась для меня, понимаешь?

— Нет, — покачала я головой, всё ещё пребывая в полном недоумении. — Дети обычно по другим причинам рождаются.

Оборотень (о, он, несомненно, им был) грубовато хохотнул.

— Отлично, радость моя, потом наглядно продемонстрируешь мне эти причины. Но факт, тем не менее, остается фактом: ты — моя. Целиком, с потрохами.

От подобной наглости я даже рот открыла.

— Вы…вы…

— Я, — улыбнулся Этьен-оборотень и даже щелкнул зубами как серый волк из сказки. Ах, ну да… может, и там тоже без оборотней не обошлось.

— Вы ошиблись веками, — возразила я. — Видите ли, в наше время рабство уже не практикуется.

Мужчина прищурился.

— Разве я сказал, что ты моя рабыня? – он потёрся об меня своим обнажённым, снова возбужденным телом. – Прелесть моя, я сказал, что ты моя пара и моя жена. Попробуй уловить разницу.

— И когда же я согласилась стать вашей женой? – фыркнула я, пытаясь безуспешно вырваться из его объятий. – Напомните, а то вдруг забыла.

На моё замечание француз отреагировал очень странно: откинув голову назад, он громогласно рассмеялся – так, будто я произнесла какую – то шутку.

— Вот, прелесть моя, твоё согласие, — ответил он, отсмеявшись. И продемонстрировал мне едва заметный белый шрам на своей шее, очень похожий на ту отметку, что имелась у меня.

— Правильно, — кивнул он в такт моим мыслям. – Сначала я отметил тебя, призвав в свой род. Когда ты укусила меня, ты завершила ритуал. По нашим законам, радость моя, мы уже связаны. И скоро ты сама почувствуешь себя плохо без моего присутствия рядом.

— Пока я чувствую себя плохо именно рядом с вами, — не желала я сдаваться. Что за бред он несёт. – Я прошу… нет, я требую меня отпустить. Сейчас же.

Этьен неохотно оцепил он меня свои руки и даже сделал шаг назад. Это придало мне больше храбрости.

— Не бойтесь, я не стану обращаться в полицию. Просто забудьте обо мне – и никогда больше не вспоминайте.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Позволь хотя бы позаботься, чтобы тебе привезли новые вещи. На улице холодно, ты можешь заболеть.

— Так у оборотней же отличная регенерация.

— Ты полукровка, радость моя, да и в любом случае я не стал бы тобой рисковать.

— Спасибо, но нет, — замотала я головой. – Просто вызовите машину.

Этьен посмотрел на меня с явным сожалением.

—Как скажешь, радость моя. Как скажешь.

 Этьен

Я решил, что сейчас будет лучше тактически отступить: пускай моя пара думает, что меня испугали её угрозы насчёт полиции. Дам ей ещё немного поиграть в независимость – а за это время я как раз успею разузнать насчет её родителей. Почему она выросла без элементарных понятий о своей расе? Почему отец не объяснил ей? И почему её волчица то показывается наружу, то прячется так глубоко, что даже я своей Альфа силой не могу её вытащить. Чувствовать – чувствую, но вытащить не могу. Я был уверен, что здесь кроется какая-то тайна… которую нужно было решить как можно скорее.

Сделав вид, что я вызываю машину, я позвонил своей охране и велел им, изображая таксистов, проследить за Таис.

— Вычислите всё, что сможете, — приказал я, стараясь сократить разговор насколько это возможно. Девочка мне попалась явно умная, и я не хотел, чтобы она что-то заподозрила.

— Машина скоро будет, — сообщил я ей на английском. – Твоё платье испорчено. Я могу позвонить – и новую одежду нам доставят в номер буквально за полчаса.

— Нет, — замотала головой моя пара. – Обойдусь. В такси будет тепло.

Ну конечно, так я и разрешу пялиться на тебя своим парням. Вздохнув, я пошёл в свою гардеробную – и быстро вернулся оттуда назад с несколькими вещами.