Иного не желаю (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 18

— Проследи. Таис, следуй за мной.

И более не обращая никакого внимания на стоящую толпу работников, он стал размашисто подниматься по лестнице вверх.

Я была рада как можно скорее скрыться от толпы, тем более что когти мои до сих пор не втянулись. Меня потряхивало от самых разнообразных чувств: я ощущала раздражение и злобу вместе с каким – то охотничьим азартом, а отвращение между тем оттенялось… увы, возбуждением.

Хороший самец, сильный.

Я замотала головой, выкидывая из себя эти отвратительные мысли.

— Что? – резко обернулся Этьен. Мы к этому времени уже дошли до какой-то безлюдной галереи. Поймав мой взгляд и поведя носом, он радостно ощерился:

— Таис, ты меня ревнуешь!

Я замотала головой и даже сделала несколько коротких шажков назад. Но меня тут же поймали в силки крепких рук.

— Ревнуешь, — почти прокурлыкав, засмеялся Этьен. И подтащив меня к ближайшему зеркалу, указал на мои желтые сейчас глаза.

— Твоя волчица охраняет своего самца. Любимая… — пока сам Этьен водил носом по моей шее, его шаловливые руки уже задирали моё платье.

— Расставив пошире ноги, — приказал оборотень, и я радостно поспешила выполнить его приказ.

 Я…

Тут где- то вдалеке хлопнула дверь, возвращая меня в нормальное состояние.

Кое-как вывернувшись из объятий француза, я стала быстро одёргивать задранный подол.

Этьен смотрел за моими действиями с доброй усмешкой.

— Признаюсь – поспешил, — вполне по-человечески улыбнулся он. – В первый раз в родовом замке я возьму тебя как положено – в своей кровати. А потом мы уже опробуем и коридоры, и подсобки…

«Хорошо, уже не девственница», — отстранённо подумала я, не зная ещё, как мне правильно реагировать на слова Этьена.

Но француз и тут меня удивил:

— Малышка, ты была девственницей до встречи со мной, — укусив меня за нижнюю губу, фыркнул Этьен. – А я был бы полным дураком, если бы не захватил простыню из гостиничного номера. Прикинь, как в средние века! Сохраним для потомков.

Широко раскрытыми глазами я уставилась на Этьена.

— А что, — на полном серьёзе недоумевал мужчина. – Пускай все знают, что в твоём теле не бывало никого, кроме меня.

С силой прижав меня к себе, он тут же опустил руку вниз – огладив ладонью мои бёдра и ягодицы.

—Пусть все знают и завидуют… и вообще, домострой не такая уже и плохая идея, как оказалось.

Я было хотела подхватить сброшенную впопыхах шубу, но Этьен бросив короткое « подберут», схватил меня за руку и потащил дальше по галерее, пока мы не упёрлись в высокие, мощные двери.

— Галерея отсекает фамильное крыло от остальных покоев, — пояснил Этьен, отворяя дверь. Не успела я сделать шаг вперед, как меня подняли на руки и почти торжественно перенесли через порог.

— Ещё одна традиция соблюдена, да? — усмехнулся мужчина, обратив на меня прищуренный взгляд хитрых зеленых глаз.

Я пожала плечами, желая в тот момент побыстрее оказаться на твёрдом полу… подальше от вкусного мужского тела.

—Что? — удивился Этьен. – Тебе разве не нравится романтика?

Я снова пожала плечами.

Романтика… Так и хотелось спросить «А что это такое?», но я лишь осторожно заметила.

— В России жен через порог не переносят. Сами переступаем.

Этьен хмыкнул и очень неохотно опустил меня на пышный, мягкий ковёр.

— И почему я тебе не верю? – притворно нахмурился Альфа. – Хотя… если хочешь, можем провести выкуп перед нашей свадьбой. Выкуп-то у вас точно имеется.

Я отрицательно замотала головой, испугавшись, что он неправильно где-то услышал про русские обычаи, и теперь думает, что за меня можно просто заплатить. Вряд ли французский аристократ мог быть знаком с шуточным началом современных свадеб простых россиян.

— Нету у нас никаких выкупов, — затараторила я. – У нас мужчины и женщины имеют равные права и равные возможности. Девушки никак не зависят от родителей и сами распоряжаются своей жизнью. И вообще…

 Этьен моргнул – и вдруг расхохотался.

— Таис, девочка моя, — неожиданно поцеловав мою ладонь, он потянул меня внутрь комнаты… гм, точнее прихожей. Или гостиной?

В любом случае, эта комната не могла служить спальней: здесь вообще не было кровати, а диванчик хоть и имелся, но явно не подходил под габариты Этьена.

Диванчик, кресла, письменный столик, картины в золотых рамах на стенах.

Но Этьен тянул меня дальше – эта комната заканчивалась сразу тремя дверями.

— Левая дверь – вход для прислуги, средняя – ведет в личный кабинет, нам нужная правая, — пояснил Альфа, открывая для меня поочередно все три двери. Но вошли мы только в ту, правую – которая, как выяснилось, и привела нас в спальню.

И да, в этой комнате кровать имелась. Я мысленно сглотнула: размеры ложа впечатляли… Нет, правда, я думала, что в отелях были огромные кровати – но ЭТО чудовище превосходило даже кровать в московском люксе.

Этьен перевёл задумчивый взгляд с меня на кровать – и в тот же самый момент в моём явно распалённом сейчас воображении промелькнули пахабные картинки сексуальных оргий: вот какая-то медноволосая сирена будит Этьена долгим минетом, вот он развлекается с несколькими девицами: когда один, когда в компании друзей.

Я так давно и так долго анализировала своё «сумасшествие», что даже сейчас, в мелькающих передо мной картинках, заметила одну странность: одновременно на своем ложе Этьен делил женщин только с черноволосым мужчиной. Остальные же его приятели всегда стояли или гм.. лежали… возле кровати, но никак не на ней.

И, несмотря на то, что в мелькающих картинках отвязного секса чаще всего мелькали лица Шарля и какого-то слепого на один глаз рыжего, мне стало совсем не по себе почему-то только от изображения черноволосого, с ранней проседью, мужчины.

Да и вообще, вся эта пахабщина… Возможно ли, что это моё «звериное воображение» так играет со мной, пытаясь подтолкнуть к Этьену? Мою внутреннюю волчицу Этьен, к сожалению, явно привлекал…

Я поспешно отвела взгляд в сторону. Благо, посмотреть было на что: в отличие от огромной кровати, всё остальное в комнате явно относилось к веку семнадцатому-восемнадцатому: резная мебель с золотом или позолотой, изящные хрустальные лампы, расписные большие вазы… Могло показаться, что мы случайно зашли в Эрмитаж, да так там и остались.

Хмыкнув каким-то своим мыслям, Этьен почти с неохотой повёл меня к небольшой, почти потайной дверке: на ней имелись те же шёлковые обои, что и на стенах, а потому я даже не сразу заметила эту дверь.

— Твои комнаты, - объявил Этьен, пропуская меня вперед. – Но не обольщайся, спать ты здесь не будешь.

Сделав шаг, я оказалась в спальне, которая почти не уступала размерами спальне Этьена. Разве что кровать была куда меньше – да и вообще, эта комната сразу показалась мне сразу намного уютнее.

Может, потому что не было никаких чужих запахов?

—Почему не буду? — растерянно спросила я.

Сложив руки на груди, Этьен привалился к стене и тяжело вздохнул.

—Потому что ты, радость моя,  моя истинная пара. А этой комнатой всегда пользовались лишь неистинные суки, которым посчастливилось войти в род Валуа.

«Ну, может, кому-то и посчастливилось, но я туда совсем не стремлюсь», — подумала я, отчего глаза Этьена раздражённо вспыхнули.

—Не искушай меня, Таис, — почти прошипел Этьен. – Я не железный, девочка.

И окинув коротким взглядом, он рыкнул:

— Я пришлю к тебе твою горничную. Она расскажет и покажет всё, что нужно. Праздничный обед – в семь вечера. Будь готова. Белье не надевай.

И он захлопнул дверь, оставляя меня одну… в моей новой комнате.

Тая

В это почти не верилось, но Альфа действительно оставил меня на целый день в покое, до самого вечера. За это время я успела неплохо познакомиться с моей личной горничной Валерией – Лерой, как она попросила называть себя на русский манер. Тоненькая, подвижная рыжеволосая девушка казалась почти феей, случайно оказавшейся в замке.