Всегда вчерашнее завтра - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/67
• Следующая

– Это ничего не доказывает, – сказал он, – карточку могли подделать.

– Тогда запишите телефон, позвоните в «Хилтон» и убедитесь сами, – предложил Дронго.

– Ладно, – отмахнулся Потапчук, – я вам верю. Не надо ничего доказывать. Идемте, я очень проголодался.

– Идемте в «Ротонду», – предложил Дронго, – я же обещал вам «народный ресторан».

«Ротонда», находившаяся в правом крыле отеля «Негреско», если смотреть со стороны моря, представляла собой небольшой круглый зал со столиками, расположенными по кругу. В центре стояла механическая фигура высокой девушки в белом платье, которая играла на шарманке. Когда начиналась игра, лошадки, стоявшие в разных концах зала, начинали раскачиваться, словно собирались идти по кругу, поднимаясь вверх и опускаясь вниз.

Деревянная лестница вела на бельэтаж, где тоже стояли столики и незатейливо украшенные белые кукольные лошадки имитировали движение, поднимаясь и опускаясь.

– Вам здесь нравится? – спросил Дронго, когда они сели и получили развернутые карты меню.

– Во всяком случае, это не «Шантеклер», – огрызнулся Потапчук. – Вечно вы выбираете роскошные места. По мне хороша и простая закусочная с нормальной гостиницей.

– Простая закусочная, Виктор Николаевич, может вызвать у вас язву желудка, – укоризненно проговорил Дронго. – В ваши годы нужно нормально питаться. Ваша прежняя кочевая жизнь осталась в прошлом.

– А может, у меня уже есть язва желудка? – желчно заметил Потапчук.

Приветливо улыбаясь, к ним подошел небольшого роста метрдотель.

– Что-нибудь выбрали, господа? – спросил он по-английски.

Потапчук сидел у окна, глядя на прохожих, неторопливо прогуливающихся по бульвару.

– Принесите нам луковый суп, салаты по вашему усмотрению и что-нибудь мясное. Тоже по вашему усмотрению, – улыбнулся Дронго.

– Все сделаю, – оценил его доброжелательность метрдотель. – Вино, конечно, красное?

– Вы все отлично поняли, – кивнул Дронго.

– Любопытное местечко, – сказал Маир, оглядываясь по сторонам, – я здесь еще не был. Довольно интересно.

Потапчук застыл в мрачной позе, не поворачивая головы. Маир показал на него, недоуменно покачивая головой. Он просто не понимал, почему у этого пожилого и мрачного спутника Дронго такое плохое настроение. Живет в лучшем отеле Ниццы, питается в «Ротонде», приехал во Францию, отдыхает на Лазурном берегу и такой смурной, словно только что похоронил свою любимую тетушку.

Официант довольно быстро принес бутылку красного вина, откупорил ее, показывая пробку, налил немного в бокал для дегустации, безошибочно выбрав Дронго как самого главного в этой группе гостей. Дронго сделал глоток и кивнул, разрешая разливать вино по бокалам.

– За нашу встречу, – торжественно провозгласил Маир, но Потапчук взял свой бокал, не обращая внимания на других.

– Он просто хам, – тихо сказал Маир сидевшему рядом с ним Дронго, – мог бы иногда и глянуть в нашу сторону.

– У него просто много проблем, – так же тихо ответил Дронго.

Маир понимающе кивнул, снова поднимая свой бокал. Он наклонился к Потапчуку и громко спросил:

– Вам понравилась Ницца?

– Что? – удивился Потапчук. – Нет, не понравилась. Пальмы и жара. Представляю, как здесь плохо летом. Нет, мне здесь совсем не нравится.

Маир пожал плечами.

Когда принесли луковый суп, в котором сверху аппетитно проглядывала желто-красная корочка жареного сыра, покрывающая всю поверхность чашки, Потапчук наконец повернулся к ним. Официант расставил тарелки на столике и бесшумно исчез. Маир уже взял свой бокал, чтобы провозгласить следующий тост, когда вдруг Потапчук дернулся и, не сдержавшись, едва не рыгнул на скатерть.

– Он еще и дурно воспитан, – заметил Маир.

– Там Семенов, – с диким выражением на лице прошептал Потапчук, показывая на окно. – Он только что прошел мимо нашей гостиницы.

Дронго выскочил из-за своего столика и бросился к выходу.

Алексеев сидел над документами уже третий день. Не осталось никаких сомнений, что погибший в баре молодой парень просто отвлекал внимание от настоящего резидента литовской разведки, который в это время, видимо, находился за одним из соседних столиков. Уже третий день все сотрудники ФСБ, принимавшие участие в операции, добросовестно вспоминали обстоятельства дела, вычерчивая расположение столиков и сидевших за ними людей.

И уже третий день они пытались вычислить, кто именно мог быть «гостем» из соседнего маленького государства, так бесцеремонно вмешивающегося во внутренние дела своего большого соседа.

К вечеру приехал Иевлев. Его собственная организация была еще более заинтересована в получении документов группы Савельева, надеясь на противостоянии с молодой литовской разведкой получить нужную информацию об исчезнувших бумагах.

– У вас есть новые сведения? – спросил Иевлев, входя в кабинет.

– Пока топчемся на месте, – угрюмо ответил Алексеев, кивнув на лежащую перед ним план-схему бара. – Пока ничего нет. Хотя уже ясно, что в баре находилось по крайней мере четверо-пятеро посетителей и один из них вполне мог оказаться посланцем прибалтов.

– Совсем зарвались ребята, – беззлобно заметил Иевлев. – Работают уже на нашей территории. Вы представляете, чтобы коста-риканская или гондурасская разведка посмела бы спланировать нечто подобное в США? Американцы размазали бы их по стене. А мы сидим и вычисляем, кто мог быть их резидентом.

– Они считают, что у них достаточно оснований нас бояться, – ради справедливости сказал Алексеев. – Американцы не планируют присоединить к себе Коста-Рику, а наша Дума все время выступает с призывами к объединению бывших республик.

– И вы, контрразведчик, оправдываете их действия? – удивился Иевлев.

– Нет, просто пытаюсь понять. Вам ведь документы группы Савельева тоже нужны не для архива.

– Для опытного сотрудника у вас довольно либеральные взгляды, – мягко заметил Иевлев. – Вам не тяжело с вашими коллегами?

– Когда как. Вы не сказали о ваших новостях.

– Наш сотрудник вылетел в Берлин и нашел там брата Савельева. Тот оказался бывшим летчиком, служившим ранее в Западной группе войск в Германии. Но он категорически отказывается от своего двоюродного брата, уверяя, что не видел его много лет. Все попытки нашего сотрудника ни к чему не привели. Он просто не стал с ним разговаривать. А показания вашего Сарычева мы, конечно, ему не могли предъявить. Формально мы вообще ничего не можем сделать. Ведь он гражданин Германии. И ни в чем не обвиняется. А заставить его давать показания против своего двоюродного брата мы просто не вправе.

– Ясно, – разочарованно подвел итог Алексеев, – значит, и здесь полный провал.

– Не совсем, – сказал Иевлев, – как раз наоборот. Нам удалось выйти на очень перспективный канал связи.

– В каком смысле? Он вам все-таки что-то рассказал?

– Нет. Он ничего не сказал. Но два дня назад в наше марсельское консульство позвонил незнакомец. Он позвонил по обычному телефону на квартиру консула, попросив сообщить в Службу внешней разведки об имеющихся у него документах, которые нас могут заинтересовать. На вопрос консула, какие именно документы, незнакомец сказал, что это документы группы Савельева. Вы что-нибудь понимаете?

Алексеев оторвался от стола, ошеломленно посмотрел на Иевлева.

– Документы группы Савельева? – переспросил он растерянно.

– Да, так и сказал. Консул успел записать разговор на пленку и переслал нам ее вчера из Марселя. Оттуда сейчас летают самолеты один раз в неделю. Мы же отправили ее на исследование, но пока результатов нет.

– И что вы намерены делать?

– Позвонивший вчера предложил встретиться в Сен-Тропезе через два дня в отеле «Библос». Я думаю отправиться туда завтрашним рейсом в Париж и уже оттуда перелететь в Марсель или Ниццу, чтобы добраться до Сен-Тропеза.

– Почему они назначают свидание в столь экзотических местах? – пробормотал Алексеев. – Никогда не слышал о таком городе.

• Предыдущая
• 39/67
• Следующая