Здесь вам не клан 5 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 27

— Твоя страна, — сказала Брукс. — Командуй.

Автоматическая касса выдаёт простые бумажные билеты. Кроме того, можно зайти в вагон, расплатившись с любого гаджета по QR-коду или напрямую перечислить деньги транспортной компании. Тогда будешь сидеть с электронным билетом. У контролёров есть сканеры, они этими штуками проверяют билеты на зашитых в подушечки пальца чипах.

Взломать кассу не получится.

Мы можем забрать чей-то билет, воспользовавшись хрономагией. Проблема в том, что не все пассажиры будут стоять с этими бумажками. Большинство оплатит по коду.

— Заходим без билетов, — сказал я.

— А с проверкой что? — опешила Чехова.

— Остановим хронопоток. И перейдём в другой вагон, за спины контролёрам.

Заодно протестируем мои навыки в этой реальности.

Мы спокойно, без лишней суеты, присоединились к ждунам на платформе. Я оставил своих товарищей, чтобы изучить электронное табло с расписанием поездов. Станция, на которой мы оказались, носила звучное название Глушь-2. Табло уверяло, что эта местность расположена между Москвой и Одинцово. Ехать двадцать четыре минуты, но это с учётом нехилых скоростей — поезд на монорельсе разгоняется до трёхсот километров в час. Думаю, мы находимся в окрестностях дачного кластера, который состоит из нескольких автономных посёлков. Ближайший рейс был выделен зелёным — я понял, что мы прибудем в столицу в 15.21.

Всю эту информацию я мог бы получить через меню дополненной реальности.

Но у меня нет имплантов.

— Что там? — спросила Брукс.

— Экспресс прибывает через две минуты.

Крафт и Чехова не особо впечатлились автоматической кассой. А вот людей на платформе мои спутники разглядывали с неподдельным интересом. Две бабушки-дачницы в старомодных платьях, мужик в льняных белых брюках и бесформенной рубашке, девушка... Вот именно с девушкой творилось неладное по меркам людей, выросших в Российской империи начала века. Вживлённые светящиеся дреды, ультракороткие шортики, почти ничего не скрывающий топ. Всё из экологичных материалов, сшито в крафтовых мастерских, но кого это волнует... Девушка водила руками перед собой, открывала невидимые то ли книги, то ли папки, что-то сдвигала, расширяла, смахивала...

— Что она делает? — не выдержала Чехова.

— В вирте сидит, — пояснила Брукс.

Мы стояли чуть поодаль от других пассажиров и говорили тихо.

— Вирт? — не понял портальщик.

— Виртуальная реальность, — присоединился к беседе Такада. — Искусственные миры, сотворённые компьютером.

— У нас есть такое, — пожала плечами Женя. — Только очки нужны. И перчатки.

— Здесь не нужны, — отрезал я. — Люди вживляют себе импланты.

Поезд прибыл без лишнего шума, но весьма эффектно. Выскользнул из точки схождения перспективы, оформился в оранжевого обтекаемого червя, сросшегося пузом с монорельсовой нитью, и, обрастая деталями, начал притормаживать. На обычном полотне сбросить скорость с трёхсот километров до нуля за пять секунд нереально. Здесь же, насколько я помню, применяется хитрая технология — то ли электромагнитной тяги, то ли ещё чего...

Внутри вагона — светло, просторно.

Стены прозрачные от пола до потолка. Мягкие кресла со встроенными экранчиками. Насколько я помню, тут есть вай-фай, можно смотреть фильмы и пользоваться онлайн-сервисами. Внутри вагона немноголюдно — большая часть кресел пустует. Мы расселись компактно, заняв одну «‎четвёрку» со столиком и половинку боковушки через проход. Я не уверен, что в электричках номера мест привязаны к билетам — надеюсь, нас не выгонит какая-нибудь дачница с кустом смородины.

Вагон плавно скользнул вперёд.

Мы очень быстро набрали скорость, оставив позади платформу с кассой, но дискомфорта не чувствовалось.

— А почему не все кресла повёрнуты в одну сторону? — заинтересовался Крафт.

— Их положение легко меняется, — ответил я. — Есть поворотный механизм.

Такада, сидевший отдельно, не участвовал в разговоре.

Над выходом в тамбур я заметил небольшое окошечко, в котором мелькали цифры набора скорости. Двести шестьдесят семь километров в час. За окном деревья расплывались в сплошную зелёно-коричневую массу.

— У вас тут вполне можно жить, — заметил Крафт. — Откуда такая паника?

— Через двести лет всё живое вымрет, — уверенно выдала Брукс. — Будет пекло почище, чем на Венере.

— Ну, и нельзя судить по Москве, — добавил я. — Может, вы и не заметили, но в лесу растут породы деревьев, перекочевавшие к нам из субтропиков. Температура воздуха и влажность тоже повысились. А на юге жить вообще невозможно. В Австралии, на Ближнем Востоке, в большинстве регионов Африки — сущий ад. Есть места, где пятьдесят-шестьдесят градусов — мейнстрим. Толпы климатических мигрантов. Люди умирают от жары.

— И как вы с этим справляетесь? — спросила Чехова.

— Да никак, — я криво ухмыльнулся. — Города-государства замкнулись в себе. Образовались экопоселения, многие прячутся под геодезическими куполами. В Дубае вообще все забыли, как выглядит небо за пределами искусственных перекрытий.

— Но это дорого, — сказал Крафт.

— Конечно, — фыркнула Брукс. — Угадай, что происходит с людьми за чертой бедности.

Эстакада поднялась до двухметровой высоты, деревья расступились, и по обе стороны от монорельса легли бескрайние зелёные поля.

— Пшеница? — охренел Крафт. — Под Москвой?

Реакция портальщика доставила мне удовольствие.

— Я же говорил. Потепление.

Экспресс мчался сквозь пшеничные поля, а я прислушивался к своим эмоциям. Получается, я вернулся домой. Моя страна, моя планета. Все эти ландшафты, знакомые до боли... И как-то нет радости. Нет такого, что вот она, земля родная, здесь я жил, здесь и умру, похороните меня на том кладбище...

Просто ещё один мир.

Единственный человек, который мне дорог, — Лиза. Ради неё я проделал весь этот сумасшедший путь, финал которого, вероятно, будет выстлан трупами моих бывших коллег.

Замыкается кольцо.

Точнее — хронопетля.

— Хорошо, вот доберёмся мы до Москвы, — Женя нарушила затянувшееся молчание. — А дальше что? Как мы приступим к выполнению задачи без денег, базы, ресурсов? И как ты встретишься с дочерью, Макс?

— Деньги будут, — заверил я. — С базой я тоже разрулю.

— А что за деньги у вас? — Крафт отвернулся от однообразной панорамы. — Рубли?

— Они самые, — кивнул я. — Только бумажных купюр почти не осталось. Ими рассчитываются на Диких Окраинах. Цивилизованные агломерации давно перешли на крипту.

По соседнему монорельсу промчался встречный поезд. Вагон заполнился шумом, мельканием кресел и просветов. Через полминуты я уже собирался продолжить беседу, но в раздвижные двери из тамбуров одновременно вошли контролёры.

— Роботы? — вырвалось у Жени.

— Андроиды, — поправил я.

Человекоподобные существа носили форму транспортной компании ТКС, что выглядело несколько комично для непосвящённого. Лица — стандартные, с ограниченной мимикой, заточенные под услужливость и доброжелательность. Насколько мне известно, это многих выбешивает.

Роботы быстро продвигались по центральному проходу, сканируя смарт-браслеты и платёжные импланты. Тиски сжимались.

— На счёт три валим в соседний вагон, — говорю я.

И останавливаю хронопоток.

— Три!

— А где один-два? — сказала Брукс, поднимаясь с кресла.

Персонажи спектакля замерли в стоп-кадре.

— Не придирайся, — отмахнулся я.

Начинаем переноску тел. Это, доложу я вам, занятие не из приятных. Словно трупы перетаскивать. Первым идёт Крафт, затем — Чехова и Такада. Брукс тоже на замедлении, поэтому наши вмешательства перекрывают друг друга. Обогнуть андроида-контролёра — тот ещё квест, но мы справляемся. Я беру японца под мышки, Кимберли тащит за ноги. Складируем в тамбуре. Двери закрываются автоматически, но сейчас они не работают, приходится раздвигать вручную. Завершив операцию, восстанавливаем нормальный ход времени.

— Поднимайтесь, — командует Брукс. — Живо.