Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих - Леонов Николай Иванович - Страница 49

– Понимаю, это может быть довольно тяжело. И я не вправе тебе указывать в этом вопросе, но, честное слово, не стоит нервничать из-за такой ерунды. Тебе сегодня еще предстоит испытание, может быть, самое страшное в жизни, так что не стоит тратить нервы на неприятных людей.

– Родственничков имеешь в виду?! – хищно оскалилась Рита. – Вот уж точно! Они у нас все гады, как на подбор.

– Так уж и все?

– Суди сам. Папа был третий раз женат, и их медовый месяц хорошо если месяц и продлился. Потом начались ссоры, скандалы, один разрушительней другого. Последние месяцы перед его смертью они со Стеллой жили каждый собственной жизнью и едва разговаривали. Она, как все эгоистичные люди, считала, что ей недодают внимания и материальных благ в виде различных подарков. А отец подозревал ее в неверности, думаю, небезосновательно. Так что Стелла как человек, который, согласно закону, выиграет от смерти мужа больше всех остальных, должна быть вашей со Стасом первой подозреваемой.

– И мы обязательно примем к сведению эту информацию.

– Есть еще моя милая и, без сомнения, любимая бабушка.

– А что с ней такое?

– Ну ты же видишь все сам! Живет в одном доме с ненавистным зятем. После его развода с собственной дочерью и даже после ее смерти не съехала отсюда. Кто так делает? Зачем? Из каких соображений?!

– А Римма Сергеевна постоянно проживает в особняке?! – удивился Гуров. – И вправду, зачем?!

– Она приняла сторону отца во время развода, разумеется, из меркантильных соображений. Чтобы, по выражению самой бабушки, «иметь обеспеченную старость и никогда ни в чем не нуждаться». Зато сейчас бабуля выглядит лет на пятнадцать моложе положенных лет! А все почему?! Потому что к ее услугам всегда были косметологи, массажисты, дорогие крема, инъекции витаминов, гилауронки, плазмолифтинги и прочие достижения современной науки. Кроме того, она два раза в год ездит на шопинг в Европу и несколько раз в году отдыхает за границей. И, что немаловажно, живет в комфорте, окруженная слугами, готовыми исполнить любой ее каприз.

– Но, говоря о ненавистном зяте, ты намекаешь, что Римма Сергеевна прикидывалась толерантной женщиной, а на самом деле все это время ненавидела Николая?

– Однозначно так. Только ты не подумай, что бабуля могла его убить. Здесь она должна быть вне подозрений.

– Это почему же? Ненависть, особенно та, которую приходится скрывать на протяжении долгих лет, зачастую толкает людей на жестокие поступки.

– Смерть отца ей попросту невыгодна, ведь она разрушила благосостояние бабушки. Ты же не думаешь, что Стелла станет исполнять ее прихоти или хотя бы мириться с ее присутствием?

– Понимаю, но пока не пообщался с твоей мачехой «номер два» лично, сложно ответить на этот вопрос.

– Ладно. Я это сделаю за тебя: она при первом же удобном случае выпрет бабушку из дому и вычеркнет из своей жизни.

– Ясно. Но ведь это при условии, что твой отец в своем завещании не упомянул Римму Сергеевну. Он мог защитить ее права на проживание или дать содержание, которого хватит на достойную самостоятельную жизнь.

– Верно, но тогда она должна была об этом знать.

– Да, вероятно.

– Только не с моим отцом! – рассмеялась Рита. – В том, что касается близких, родни или даже друзей, он любил играть с людьми. Говорить одно, делать немного другое, не врать, не нарушать обещания открыто, ни в коем случае, скорее подшучивать. Иногда его шутки получались достаточно злыми.

– А ты могла бы привести парочку конкретных примеров, чтобы я тоже разделял твою уверенность?

– Не нужно далеко ходить! Например, завещание, он крутил им, как хотел, писал, переписывал, вносил дополнения и поправки. И никогда никому не сообщал ничего конкретного, хотя мог намекнуть, что собирается внести то или иное исправление. Но никто не мог знал, что именно он там написал.

– Понимаю, – задумчиво кивнул Гуров.

– И это еще не все. Папа мог подшутить над деловым партнером, который просил его продать свою часть акций. Например, взять и предложить их на продажу другому партнеру или устроить так, чтобы они внезапно обесценились.

– То есть в деловом мире враги у него были?

– Не совсем так. Понимаешь, обычно тот, над кем подшучивал отец, сам нарывался на то, чтобы быть обманутым или осмеянным. Но фактически он не страдал, потому что следом получал весомую компенсацию. Так что, по сути, на отца никто долго не обижался. Хотя поначалу могли поорать и наговорить друг другу гадостей.

– Ясно. Но, думаю, мы со Стасом все равно устроим проверку. Нельзя упускать столь перспективное направление в расследовании.

– Ты специалист, тебе видней, – пожала плечами Рита.

– А ты не могла бы продолжить рассказ о своей родне и возможных мотивах каждого из них?

– Да, конечно, только это будет долгий разговор, родни у меня много, и у каждого был повод желать смерти отца. Если рассказ слишком затянется, мы с тобой рискуем везде опоздать. Поэтому давай продолжим после поминального обеда. Не знаю, где он будет, в особняке или в каком-то ресторане, но поверь мне, большая часть твоих потенциальных подозреваемых вернется сюда и останется на некоторое время, по крайней мере до дня оглашения завещания. Они всегда любили здесь гостить, так что, может, и подольше задержатся.

– Прости за настойчивость, тебе ведь нужно подготовиться к встрече с родней и к прощанию с отцом. Кстати, должен заметить, что ты отлично держишься.

– Черта с два! Просто так кажется, потому что я ранним утром успокоительного напилась, – беспечно махнула рукой Маргарита. – Если бы не оно, ручаюсь, сейчас я едва могла бы сдерживать рыдания, не то что внятно общаться. Но сейчас я не могу позволить себе рыдать и сморкаться в платочек. Наоборот, я должна быть в форме и сохранять все свои силы для борьбы. Чтобы никому не давать повода для ехидных комментариев и чтобы убийца моего отца не избежал наказания.

Завтрак прошел без инцидентов, семейных разборок или словесных пикировок. Все были слишком сонные или подавленные, чтобы разговаривать и живо общаться между собой. Некоторые из гостей едва притронулись к горячему кофе и приготовленным закускам, тостам, сэндвичам, омлету, блинчикам, а также домашним булочкам с маслом и джемом.

Маргарита поздоровалась со всеми и, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно, представила собравшимся своего «жениха». После чего перестала обращать внимание на кого-либо вокруг, а также на еду. Пила кофе, чашку за чашкой, и задумчиво смотрела вдаль невидящими глазами. Гурову же без подсказок с ее стороны почти не удалось разобраться, кто есть кто из присутствующих. Впрочем, он мысленно отметил, что на это еще будет время. А сейчас его долг поддержать свою партнершу по расследованию, пока та предается скорби.

После завтрака гости расселись в автомобили и двинулись целым кортежем. В машине Льву не удалось поговорить с Маргаритой, потому что к ним напросилась Римма Сергеевна в компании с какой-то женщиной. По пути все молчали или отделывались односложными, ничего не значащими репликами.

Лишь один раз Рита поинтересовалась, обращаясь к бабушкиной спутнице:

– Наталья Викторовна, скажите, кто еще из служащих хотел бы проститься с отцом?

– Вообще-то все хотят. Но Стелла Львовна сказала, что присутствие пары человек на церемонии будет вполне достаточно. В итоге еду я, начальник службы безопасности и старшая горничная, Лиза. Все остальные остаются на своих постах.

– Понятно, – нахмурившись, кивнула Маргарита и не проронила больше ни слова до самой ритуальной конторы.

Усопший был забальзамирован, как это делают за границей. Он лежал в лакированном гробу из красного дерева, одетый в темный костюм и усыпанный живыми цветами. На расстоянии пары шагов широким полукругом расположились все присутствующие. Во время отпевания Гуров со Стасом внимательно и осторожно рассматривали гостей. Римма Сергеевна держала под руку Наталью Викторовну, рядом с ними стояла молодая женщина с объемной сумкой. Она подавала женщинам то платочки, то бутылочку с водой, то какие-то капли в темном пузыречке. Возможно, это была старшая горничная, Лиза, которая даже сейчас стремилась быть полезной.