Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих - Леонов Николай Иванович - Страница 42

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Пируев спросил:

– Зачем пришел, полковник?

– Пришел арестовать тебя, Виктор Пируев. Есть возражения?

– А если есть, это что-то изменит? – философски изрек Пируев.

– Не изменит, – ответил Гуров.

– Чего Виталик не пришел? Сдрейфил или ты его не пустил?

– Есть разница? – в тон предыдущему высказыванию Пируева проговорил сыщик.

– В принципе, нет никакой. – Пируев слегка отступил назад и полюбопытствовал: – Что делать собираешься, полковник?

– Это зависит от тебя, Пируев.

– Ладно, перефразирую вопрос. Что ты можешь предъявить мне? – Виктор чувствовал себя вполне уверенно.

Ни страха, ни волнения в его голосе не было.

– Думаю, ты лучше меня знаешь, что я могу тебе предъявить, – ответил Гуров. – Тебе известно, что по подозрению в убийстве Шанина в СИЗО сидит человек? Наверное, нет. Так вот, он видел тебя на мосту, запомнил твою седую прядь, когда ты кепку потерял.

– Зачем же ты его в камере держишь, если считаешь невиновным? Таково ваше правосудие? Наверное, поэтому Шанин и не побоялся украсть мой проект. Потому что такие персонажи, как ты, держат за решеткой невиновных, а преступники вроде Шанина получают профессорские звания. Ты знал, что он вор?

– Когда из петли доставал, не знал. – Гуров никак не мог ухватить ту ниточку, потянув за которую, можно было распутать весь клубок. – Теперь знаю.

– И все равно ищешь его убийцу? Не проще ли было оставить все так, как есть? В Древней Руси с ворами не миндальничали. Украл кочан капусты, будешь бит розгами. Украл гуся, лишился уха или носа. А коня украл, гвоздь тебе в пятку или смертная казнь. Почему у нас воров не казнят?

– А как насчет убийства? – задал вопрос Гуров.

– «Пусть умрет на месте убийства»? – процитировал Пируев. – Неплохое предложение. Пожалуй, я бы этот закон поддержал.

– К чему все эти разговоры? – Гуров понял, что на философские темы Пируев может говорить до бесконечности, ему же тянуть время было незачем. – Признайся в своих преступлениях, и покончим с этим.

– «Покайся, грешник», – снова процитировал Пируев и рассмеялся.

Эхо подхватило его смех и понесло по пустым кабинетам.

Пируев вздрогнул, настроение у него изменилось.

Он отвел взгляд от полковника, взглянул в окно и спросил:

– Твои люди там?

– Там. – Гуров понял намек. – Уйти тебе не удастся, об этом можешь забыть.

– Значит, хочешь признания? – Пируев пропустил предупреждение мимо ушей. – Желаешь, чтобы я сознался в убийстве Шанина или Сушко? Но разве устранение этих подонков можно считать убийством? Знаешь, что они сделали со мной, с моей жизнью?

Пируева прорвало. Слова потоком вырывались из горла, эмоции душили его, но он не останавливался, говорил про мечту, цель, надежды, поиски спонсоров, четырехлетнее хождение по мукам. Мало? Как вам история про мать, которая не дождалась единственного сына? Снова мало? Смерть жены подойдет? И это не повод? Так что же для вас является таковым? Где оправдание?

Все эти люди, Шанин, Сушко, Земцов и даже Абдуллаева получили свою долю счастья. Имели семью, детей, положение в обществе, признание и деньги. А что получил он, Виктор Пируев, гениальный изобретатель и несостоявшийся ученый мирового масштаба?

– Все это лирика, – дождавшись, когда Пируев выговорится, произнес Гуров. – Философские вопросы, не имеющие ответа. Мы живем в реальном мире, где за преступлением следует наказание. Неважно, какими доводами руководствовался преступник. Раз он совершил противоправный поступок, значит, должен понести наказание.

– А кто здесь ведет речь о преступлении? – Пируев довольно быстро взял себя в руки и говорил с прежней язвительностью. – Что-то я не слышал никаких признаний, а ты, полковник?

– Лучше признаться, – сказал сыщик. – Все равно ответ держать придется, только наказание будет строже. Доказательства мы найдем, это всего лишь вопрос времени.

– Доказывайте! – с вызовом выкрикнул Пируев. – Помогать вам, облегчать вашу паршивую работу? Нет, только не я. Официально заявляю, я, Пируев Виктор, отказываюсь признавать за собой убийства кого бы то ни было, кроме тараканов. Их, было дело, убивал. А все остальное – ваши домыслы, никак не более того.

– Гражданин Пируев, вы арестованы по подозрению в убийстве Евгения Шанина, Малики Абдуллаевой, Николая Сушко и Аркадия Земцова, – четко продекламировал полковник. – Прошу вас следовать за мной.

– Что? Я арестован? Интересно, каким образом? – Пируев рассмеялся Гурову в лицо. – Или ты, полковник, думаешь, что сейчас я подставлю тебе ручки, ты защелкнешь на них браслеты и выйдешь отсюда героем? Нет, ты сначала возьми меня, а потом уж и орден на грудь примеряй.

Договорив эту фразу, Пируев сорвался с места и побежал по коридору.

Гуров в два прыжка преодолел оставшиеся ступени, приземлился на обе ноги на площадке, восстановил равновесие и бросился догонять Пируева. Коридор поражал своими размерами.

«Сколько здесь, пятьсот, семьсот метров? – мысленно прикидывал сыщик. – Пожалуй, целый километр».

Гуров то и дело натыкался на обломки мебели, вскрытые паркетины, рулоны какой-то клеенки. Он чертыхался, перепрыгивал через препятствия и бежал дальше.

Пируев же будто летел над всем этим мусором. Он ни разу не споткнулся, не оступился, бежал вдоль многочисленных дверей, точно зная, куда следует.

Полковник на ходу достал рацию, вдавил кнопку и громко скомандовал:

– Опергруппа, на выход!

На то, чтобы убрать рацию на место, ушло не больше двух секунд. Гуров лишь на мгновение опустил глаза вниз, а когда поднял, Пируев исчез с горизонта.

Продолжая бежать, сыщик лихорадочно соображал, что можно предпринять. Куда он делся? Забежал в одну из аудиторий? Или успел добраться до следующей лестницы? Нет, до нее еще далеко. Даже с той форой, которую получил в самом начале, добраться до нее Пируев не успел бы физически. Тогда где он?

Гуров пробежал мимо полуоткрытой двери с сохранившейся табличкой. Чуткое ухо уловило подозрительный хруст. Он резко затормозил, вернулся к аудитории, ударом ноги отбросил дверь, ворвался в комнату и замер.

Виктор Пируев стоял на подоконнике, балансировал на самом краю. Лица его Лев Иванович не видел, но был уверен, что тот улыбается.

– Что, полковник, конец игре? Финита ля комедия? – почти радостно произнес Пируев.

– Не делай этого, – негромко проговорил Гуров. – Все еще можно исправить.

– Исправить, говоришь? Не смеши меня, полковник. – Радость из голоса Пируева исчезла. – Для меня давно все кончено. Что ж, приятно было познакомиться. Не поминай лихом, полковник.

– Стой! Погоди минуту. – Сыщик заставил себя оставаться на месте. – Раз решил, то делай, но не уходи из жизни так, не раскаявшимся. Не нужно признаний, просто загляни в душу, найди в себе силы и ответь, стоило оно того или нет?

На короткий миг Пируев замер. Его ноги обрели устойчивость.

Он снова улыбнулся, взглянул на Гурова и произнес:

– Да нет у меня души, полковник.

Руки Пируева медленно оторвались от оконной рамы, ноги качнулись сначала вперед, затем назад. Еще секунда, и Пируев полетел вниз.

Сыщик рванулся к окну, в последнее мгновение ухватил его за штанину и остановил падение. В этот момент в комнату ворвались бойцы группы захвата. Один из них перевесился через подоконник, второй повис у него на ногах.

Боец обхватил Пируева за пояс и громко крикнул:

– Тянем!

Через минуту бледный, мокрый от пота Виктор лежал на пыльном полу аудитории, а бойцы группы захвата защелкивали наручники на его запястьях.

В этот же день Гуров и Крячко вернулись в Москву. Конвоировать Виктора Пируева в столицу предстояло ребятам из местной группы. Еремин подвез полковников в аэропорт, проследил, чтобы те сели на самолет, и вернулся к себе в Новосибирск. У него появился шанс избавиться от «глухаря», так что работы ему хватало. Теперь он знал, кого ищет, был вооружен и описанием преступника, и фотоснимком. При достаточном усердии найти в городе камеры, которые запечатлели Пируева во время визита в Новосибирск, было делом техники.