Война (СИ) - Минин Андрей - Страница 7
- Предыдущая
- 7/55
- Следующая
Я поднялся с табуретки, на которой сидел и кивнул всем.
— И ваш новый товарищ, командир третьего взвода младший лейтенант Свиридов. Только из училища. Поможете парню.
Михаил, что сел рядом со мной, тоже кивнул, приветствуя своих более опытных коллег.
— Вы сам представьтесь. Чего языки проглотили? — Сказал командир своим лейтенантам, неспешно дуя на стакан с горячим чаем.
— Лейтенант Стародуб. Первый взвод, — представился угрюмый мужик возрастом примерно сорок лет.
— Младший лейтенант Ветряков Кирилл. Второй взвод, — ухмыльнулся моложаво выглядевший лейтеха, с хрустом сломав сушку в кулаке.
— Лейтенант Стряпченко. Четвертый взвод, — откомандировался тот без энтузиазма.
— Лейтенант Богомол Илья. Пятый взвод.
— Младший лейтенант Купельманн. Шестой взвод.
Последним представился интеллигентно выглядевший на фоне остальных офицеров мужик в очках для зрения.
— Вот и познакомились, — прогудел Налбат, допивая свой чай. — Значит ситуация у нас такая, — обратился он к нам со Свиридовым. — Англы пока не лезут. Ведут пристрелку, пытаются накрыть нас артиллерией. Их волшебники, так у англичан, если не знали, называют кудесников, так вот их волшебники тоже пытаются нас отсюда сковырнуть. Пока позиции мы удерживаем. Напротив нас сидит такая же рота солдат, но подкрепления идут как к ним, так и к нам. Мы уже заметили среди англичан и индийцев и негров.
— С колоний людей нагнали?
— С них.
— И каковы наши действия?
— Держим фронт в этом месте. Командование пока молчит. Когда будет контратака, не знаю, — пожал плечами командир. — Мы понесли большие потери при первом их натиске. Из-за бунтов дворян и общей неразберихи войск не хватало, и мы теряли километр за километром. Только сейчас ситуация выправилась.
Налбат поморщился и потер ногу, на которую прихрамывал.
— Все свободны. Идите, кормите солдат. А ты, Смирнов, останься. Поговорим.
Налбат дождался, пока нас оставят одних и только потом начал разговор.
— С делами роты разберешься. Там ничего сложного, я помогу в начале.
За это я был ему благодарен, а то как-то все резко произошло.
— Поговорим о тебе и тех задачах, которые стоят перед кудесниками в Российской армии, — он замолчал, с задумчивым видом рассматривая пустой стакан из-под чая. — Я знаю о Смирновых то, что они выродились как кудесники. Если ваш княжеский род еще в девятнадцатом, и до середины двадцатого века был на слуху, то сейчас, в двадцать первом веке вы из кудесников превратились в торговцев. Заводы, акции и другое дерьмо. Смирновы растеряли знания и уважение. В роду остался лишь один сильный старик, да и тот, хоть и имеет пятую ступень, как говорят, но и сейчас и раньше он бойцом не был. Чего головой мотаешь? Вот сколько ему лет, скажи?
Я не был согласен с Налбатом, но ответил на его вопрос.
— Сто двадцать семь.
Он повысил голос.
— Вот о чем я говорю! Нормальные кудесники его силы спокойно живут четверть тысячи лет не испытывая физической немощи, а твой дед уже и ходить толком не может. Понимаешь? Я еще, когда экзаменовал тебя, заметил что ты дерьмо, а не кудесник.
Я нахмурился.
— Скажешь, нет? — Он усмехнулся. — Что ты мне тогда показал, помнишь? Прыжки, уклоны в сторону и формы, которые ты плел по сорок секунд, замирая на месте как дурак? Если бы я хотел, тот бой не продлился бы и секунды. Свою вторую ступень ты получил из-за силы, а не из-за умений, которых у тебя нет.
Возразить мне было нечего.
— Меня дома ничему не учили. Самоучка я.
Он махнул на меня рукой.
— Да даже если бы и учили, ничего путного от фамилии Смирновых сейчас не ждут.
— И что? К чему этот разговор?
— Я веду к тому, что ты теперь занимаешься со мной. Подтяну тебя до нормально уровня, чтобы не позорил древнюю фамилию.
— Я Смирнов только отчасти. Родня поспешила от меня избавиться, объявив свободным членом рода.
Он хмыкнул.
— Разговоры о том, что они не хотят воевать из-за тебя с Казанским Ханом уже идут. Не помогло им твое фактическое изгнание. А тебе это только на руку. Сейчас не те времена, когда чтобы получить себе дворянство нужно совершить подвиг во имя Императорской семьи. Отслужишь на этой войне без нареканий, получишь пару медалек, и канцелярия сделает тебя боярином. Сменишь фамилию и заживешь своим умом.
Я кивнул.
— Начнем через пару дней. Пока устраивайся. Знакомься с ротой. А там и подтянем твой уровень.
Упоминать о том, что над моей головой все еще висит занесенный меч Утямыш-Гирей Хана, он не стал. Это мои проблемы, а не его. В любом случае, во время войны разборки между фамилиями и дуэли запрещены, а там как война закончится, я вернусь в Сибирь, и Хан меня недостанет.
* * *
Император Российской Империи был в гневе. Его генералы просчитались. Помимо Турции и Китая в войну вступила и Англия, подтянув своих сателлитов Индию и черный континент. Удар был страшный. Потерян весь берег черного моря. Баржи с подкреплениями подходят день и ночь, беспрепятственно высаживая на русскую землю иноверцев, что пришли проливать нашу кровь. Погибли десятки тысяч мирных граждан и тысячи военнослужащих. И самая большая потеря это кудесники четвертой и пятой ступени. Их так просто как самолет или танк не восполнишь.
Еще и эти бунты как ни кстати. Пришлось оттянуть часть гвардейских полков, чтобы потушить очаги сопротивления внутри страны, что вылилось в ослабление фронта. Смутьянов задушили, но радости это не принесло.
— Что будем делать, отец?
Сын и наследник сидел рядом.
— Я принимаю твое предложение. Езжай на Соловецкие острова. Предложи амнистию тем кудесникам, что сидят в той страшной тюрьме. Они нужны нам на фронте.
Сын кивнул и вышел из комнаты, оставив Василия III одного. Тот, поставив локти на стол, сложил ладони вместе и положил на них подбородок, погрузившись глубоко в свои мысли.
Глава 2
У польского магната пана Анджея Войцеха было прекрасное настроение. Русским дают по зубам по всем фронтам, и его душа пела от этого. Он с уважаемым паном Кшиштофом Бжезинским сидели в ресторане на набережной Гданьска и обсуждали щекотливое дело.
— Я уверяю тебя, Кшиштоф, нам все удастся. Тебе нужно лишь поддержать меня в сейме.
— Не знаю, Анджей. Авантюру ты затеял, конечно.
Кшиштоф, чей живот выпирал из-за стола, подозвал официанта и попросил принести ему еще одну порцию перепелок в сметане.
Как только официант отошел, он спросил.
— Если русские смогут отбросить турок, они перекинут свои полки сюда, к нам и что ты тогда будешь делать? Кого позовешь на помощь? Варшава окажется под ударом. Понимаешь?
Войцех не сдавался и продолжал горячо напирать.
— Германия нам поможет. Карл Великий спит и видит, как скинет с русского престола своего четвероюродного племянника Василия III. За спиной Карла вся Европа, Кшиштоф. На этот раз русским не отбиться. Мы разорвем их страну на куски. И я обещаю тебе, один, небольшой кусочек этой страны, достанется лично тебе.
Кшиштоф согласился на авантюру. Он поддержит своего друга магната на сейме и проголосует за ввод войск на запад Российской Империи, на Минск.
* * *
Федор Прокопьев не так представлял себе службу на дирижабле под командованием подполковника Пожарского, кудесника четвертой ступени из уважаемой семьи. Вместо того чтобы воевать, они мотались из одного конца страны в другой и выполняли непонятные ему задания штаба, в которые его, обычного матроса не посвящали. Его дело мыть палубу, знать, где находится боевой пост, и уметь стрелять из автомата Калашникова. Но чаще всего его использовали как обычного стюарда. Вот и сейчас, странные пассажиры, которых они подобрали на севере страны, на Соловецких островах, зовут его к себе.
Посещать их каюту он боялся. Эти люди его пугали.
— Пришел? — Встретили его вопросом. — Не стой на пороге, маленький человечек. Проходи, поможешь нам.
- Предыдущая
- 7/55
- Следующая