Найти респаун (СИ) - Изотов Александр - Страница 53

— Э-э-э… — я захотел окликнуть ближайшего копейщика в кованных доспехах, и на миг подзавис, не зная, как же обратиться, — Молодой человек!

Как странно это звучало в Параллаксе. Копейщик всё же повернулся:

— А, ты меня, что ли?

— Ты не подскажешь…

— Не подскажу, сюнская ты шестёрка, — копейщик махнул головой на Хойро Пепа, сидящего на заднем сиденье, а потом бухнул себя кулаком по литому нагруднику, — А я и вправду молодой! Там, на Земле-то, мне семьдесят годков, а тут вона чё. Исхюрам памятник надо поставить, во!

И, лихо крутанув копьём, в несколько мощных прыжков он ускакал с дороги и нырнул под деревья.

— Хрыщ ты старый, подстилка исхюрская! — прошипел вслед ему Груздь, потом обернулся, — Что-то, Архарчик, не особо тут все несчастные…

— Я заметил, — проворчал я, провожая взглядом ещё одну весёлую группу игроков, устремившуюся с дороги прямо в заросли.

Судя по обрывкам фраз, они только-только сдали заработанный пинг, получили новые шмотки от «покровителей», и теперь готовы были выполнить стахановскую норму. Кажется, там танк, целитель, и несколько воинов. Исхюры вполне сносно обучали новичков азам игры.

Лазутчик слез с глайдера и пошёл рядом, крутя головой. Его взгляд жадно скользил по оружию, броникам, сапогам, и, кажется, мысленно он всё сравнивал с тем, чем его обеспечил свин.

Наш глайдер обогнула ещё одна группа игроков, которая при этом ещё и скандировала, подняв над головой оружие:

— Исхюры! Исхюры! — и исчезли на дороге за поворотом.

— Ха, — выдал Груздь, — Сдаётся мне, чувак, проникновенная речь никого тут не проймёт.

— Какая проникновенная речь? — не понял я.

— Ну, а как ты будешь агитировать всех бороться за человечество? Языком ведь, так?

Я цыкнул с досады, понимая, что так-то он прав. Даже у бедного свина мы могли наскрести какие-то шмотки новичкам, у меня же вообще за душой ничего не было… Ну, кроме неактивированного Хранителя.

Что я мог им рассказать? О том, что человечество ждёт через тысячу лет? А может, оно будет гибнуть десять тысяч лет?

Мне и самому, если честно, захотелось оставить всю эту фигню кому-нибудь другому. Ну, за эти десять тысяч лет обязательно же найдётся какой-нибудь ещё избранный, который то уж точно всё сделает, как надо.

И, боюсь, такая логика будет у всех…

— Исхюры есть самая мощная фракция, — со вздохом кивнул Хойро, — Даже я, воин Великого Очага Сюнэ, иметь понимание, что для победы нужен союз.

— С эйкинами? — спросил Груздь.

— Желудёвая шелуха, с этими грязными делателями грязных дел никто не делать союз, если только он иметь мозги.

— С ноэмо? — спросил уже я.

— Не-е-е, — свин покачал головой, — Ноэмо делать обман даже тогда, когда иметь честность с тобой.

В этот момент мы въехали под огромнейшую круглую арку, по краю которой искрились короткими голубыми разрядами молнии, и тут я впервые увидел исхюра.

Ох, мой жёваный пиксель… Я на мгновение опешил, задрав голову и рассматривая синего гиганта, который будто сошёл с обложки журнала про бодибилдеров.

— Слышь, Архарчик, — едва слышно просвистел рядом Груздь, — Это не который пол-вселенной щелчком пальца, ну, того самого?

Огроменный, около двух с половиной, если не трёх, метров ростом. Накачанный, обвешанный всевозможными поясами и ремнями с элементами брони, с внушительной нижней челюстью, исхюр держал в руке двуручный топор, уперев топорище в землю.

По лезвию бегали искорки, открытая броня громилы тоже мерцала какой-то энергией. На голове у исхюра красовался полированный шлем, и, наклонившись, он посмотрел на меня сквозь окуляры цифрового забрала.

Я с трепетом прочитал статус:

Горус Разящий

Ранг: 4

Раса: исхюр

Класс: стражник

Над головой исхюра в небе медленно проплывали большие и малые космические челноки, и это придавало картине ещё больше величия. Он будто намекал, сколько моему допотопному человечеству ещё качаться и качаться…

— Ой, — свин вдруг ткнул в небо пальцем, — Неужели?!

— Чего? — я уставился наверх.

Один из медленно плывущих на снижение челноков был розового цвета, с выпуклыми, немного вычурными, формами. Он довольно сильно выделялся среди угловатых голубых крейсеров, принадлежавших, скорее всего, исхюрам.

— Моя Пятайя… но как это есть? — Хойро вдруг надавил мне на плечо, — Жёлудь, ты с шелухой пока делать гуляние по Фаэтону, а я есть скоро!

И он, спихнув меня с сиденья на землю, мягко тронулся и укатил на глайдере, растворившись в разношёрстной толпе.

— Это чего было? — немного растерянно спросил я, сидя на земле. Вот уж чего не ожидал от союзничка.

— А я-то почём знаю, — пожал плечами Груздь, — Я в игре всего день. Но наверняка из-за бабы, все проблемы из-за баб.

А ведь Хойро и вправду выкрикнул имя той самой, своей ненаглядной Пятайи. Так что, получается, здесь ещё сюнэ обитают? Эх, чуется мне, водят нашего Пятачка за пятачок.

— Ладно, — я хмыкнул, — Пойдём, надо найти Жреца Потери.

— Это кто?

— Ну ту тень помнишь, которая на базе стояла?

— А-а-а…

— Это вроде их главнюка, наверное, — сказал я, — Она мне чего-то объяснить должна.

Но едва мы сделали шаг вперёд, как перед нами воткнулось в землю древко огромного топора. Синий громила навис надо нами, открыл рот и произнёс на чистом человеческом:

— Вход в Фаэтон стоит пять пингов, земная грязь!

Всё моё благоговение перед исхюром разом сдуло — я искренне не любил, когда меня оскорбляли. Раньше у меня так вообще башню сносило, если на меня так нагло начинали давить.

Тем более, мимо сновали десятки игроков, вообще не обращая внимания на высоченного стражника, будто его здесь и нет. А тут ещё и пассивка торговца вдруг намекнула мне, что нас просто хотят обобрать.

— У меня столько нет, — прошептал Груздь.

У меня, конечно, было гораздо больше, чем пять пинга, но тут было дело принципа.

— Слышь, синий, — рявкнул я, — С каких пор? Ты, что ли, Тариф повысил?

Губы синего громилы слегка изогнулись в ухмылке, он склонился ещё ниже.

— Я повторяю, пыль с кометного хвоста! Пять пингов вход в Фаэтон!

Вот же урод. Я уже серьёзно подумывал, а не хлестнуть ли ему по глазам ледяной молнией, но остро ощущал, что этого делать в пределах города нельзя.

Вдруг подал голос Груздь:

— Ты бы лучше смотрел, что у тебя за воротами творится, чувак, — и он ткнул пальцем, — Эйкины исхюра бьют, как лоха последнего!

Громила резко выпрямился, перехватил топор, и рванул к воротам. В этот же момент Груздь толкнул меня, и несколько секунд мы неслись, как угорелые, лавируя в толпе игроков.

Да уж, как всё же хорошо, что огромная комплекция не обязывает к богатому интеллекту.

Чуть дальше на улице всё было заставлено всевозможными торговыми палатками, повозками, и даже приземлившимися челноками, поэтому скрыться в толпе особого труда не составило. Судя по всему, мы оказались на каком-то рынке.

— Меняю пакс на пинг!

— Апгрейдфруты — три пакса!

— Яйца цаплерогов! Пинг, пакс!

— Накладываю удаль за пинг!

— А у меня удаль за пятьдесят паксов!

Хм, пятьдесят паксов… В принципе, на сегодняшний день это всё моё состояние. Если не считать почти сотни пинга, который мне удалось накопить после похода в пещеру, но хвалиться этим богатством я бы не рискнул.

Я завертел головой, пытаясь рассмотреть, кто и что кричит на моём родном языке. Остро накатило ощущение, что попал в родной Патриам, и всё тело зазудело, желая ощутить под спиной ложе вирткокона.

Но нет, реальность жгла кожу жарким солнцем и щекотала ноздри запахом пота нескольких космических рас.

Здесь были не только люди, но и…

— Хвага! Гунн! — меня столкнул с дороги увесистый эйкин.

Я хотел возмутиться ему вслед, но тут меня уже отпихнул желтокрылый, чуть не шлёпнув по щекам жёсткими крыльями.

— Эй, кусок увядающей Вспышки, посторонись, — бросил он на чистом архайском.