Шестое правило дворянина (СИ) - Герда Александр - Страница 32

Казалось, что от его карих глаз не ускользает ни одна мелочь. Он ловит каждое наше слово, жесты, выражение лиц... Точно, какой-то агент.

Впрочем, это было вполне логично. Кого еще с нами должны были отправить в качестве сопровождающего, если не подобного типа? Разумеется, не дежурного экскурсовода.

Раздались звуки, похожие на сирены, и мы поехали. Оказалось, что нас еще и сопровождает пара полицейских машин. Надо же, прямо торжественный прием нам устроили.

Ехали практически молча под звук сирен и очень мало разговаривали. Мы разглядывали окрестности, а японец с любопытством рассматривал нас. При этом я заметил, что особое внимание он уделил мне и Соловьевой. Такое себе, неприятное чувство, когда вроде бы понятно почему именно мы его интересуем больше прочих, но вот именно от этого становится как-то тревожно.

Как сказал Огасавара, до нужного нам места совсем недалеко — около сорока километров, но вот ехали мы почти час. Слишком тесно было на японских дорогах. По сравнению с местными пробками, можно сказать, что в Москве их вообще не было.

— Какая-то маленькая Фудзияма, — сказал Минин, глядя в окно микроавтобуса. — На фотографиях она выглядит как-то побольше. И снега на вершине нет совсем.

— Это Каймондаке, — вежливо сказал японец. — Местный вулкан. Фудзияму отсюда не видно, она находится далеко. На другом острове.

— А, понятно, — кивнул Алексей. — Но все равно маленький вулкан. У нас на Сахалине покруче имеются.

Огасавара бросил на Минина тяжелый взгляд, но промолчал. Хорошая выдержка у парня, что сказать.

Вскоре нас привезли в совсем небольшой гостевой дом, который расположился среди уютного парка, созданного с большим знанием дела. Казалось, тот, кто занимался этим вопросом, продумал все, вплоть до мельчайших деталей и теперь даже при особом желании не найти ничего лишнего.

— Этот дом предназначен только для вас, — сообщил японец, прежде чем передать нас симпатичной улыбчивой девушке в традиционном японском кимоно.

Ее звали Харуко и, судя по всему, она была тоже не совсем простой девушкой. Ее взгляд выдавал в ней человека, который, как и Огасавара до этого, будет очень внимательно ловить каждое наше слово и следить за нашими действиями.

Японец сообщил нам, что она не очень хорошо владеет общим языком, но кого он хочет обмануть? Она понимала все, достаточно было просто посмотреть ей в глаза. Я думаю, это было сделано для того, чтобы мы не слишком досаждали ей лишними вопросами.

Ну а что касается нас — пусть слушает, раз уж это ее работа. Ни о чем сверхсекретном мы все равно не разговаривали, ну а о нашем отношении к ее стране, она и так прекрасно осведомлена

Огасавара пообещал заехать к нам утром и уехал, оставив на попечение японки. Пусть она и старалась изобразить ужасный акцент, но все же умело делала так, что мы ее прекрасно понимали. Она выделила нам пожилого японца, который до этого подрезал куст огромными ножницами и тот сопроводил нас к водам Тихого океана.

Точнее к такому месту, которое и в самом деле было необычным. Вода здесь была непривычно горячей, над темным песком поднимался пар и вообще все выглядело необычно.

Я впервые оказался в подобном месте и должен сказать, что мне понравилось. Да и не только мне — судя по довольным лицам ребят, которые не хотели выходить из воды, они также были не против задержаться здесь подольше.

Особо прибалдели Тосик с Шушиком, которых я тоже взял с собой, чтобы они немного прогулялись после долгого полета.

Ящер разлегся на теплом песке, а плюшевый внезапно пошел со мной в воду и теперь с довольной мордашкой качался на волнах.

— Карамба..., — урчал он время от времени и смотрел вокруг счастливыми зелеными глазенками.

Даже Минин сидел в воде и сладко жмурился от удовольствия, как довольный жизнью кот.

— Вот видишь, они оказались не такими засранцами, как ты думал, — сказал я ему, обнимая в воде Василису.

— Ладно, будем считать, что прогиб засчитан, — смилостивился он после того, как просидел в океане минут десять. — Но это не значит, что я начал им хоть немного доверять. Теплой водичкой нас не удивишь.

Но одной лишь «теплой водичкой» эти ребята не ограничились. Спустя полчаса к нам явились несколько японцев в белых майках и темно-синих шортах, которые начали нас куда-то зазывать.

Старик, которого отправила с нами Харуко, дал понять, что нужно идти за ними, что мы и сделали. Оказывается, теперь нас ждало новое развлечение — закапывание в горячий черный песок. Насколько я понял из быстрого бормотания японцев, этот процесс назывался санабуро.

В целом мне понравилось. Жаль только, что это продолжалось не слишком долго — минут через десять нас отправили обратно в горячие океанские воды, но все равно было здорово.

К тому моменту, когда мы вернулись домой, уже совсем стемнело. Однако оставлять нас в покое никто не собирался и оказалось, что к нашему приходу тщательно готовились.

Когда мы вошли с Василисой в свою комнату, то заметили, что для нас заботливо были приготовлены кимоно, а в вазах стояли свежие цветы, которых до этого не было.

Мы переоделись и оба нашли, что одежда хоть и непривычная, но довольно удобная. Сразу чувствуется некоторое расслабление и ощущение того, что ты находишься в безопасном месте, в котором можно расслабиться и отдохнуть.

В одной из комнат гостевого дома был сервирован огромный стол, который был заставлен разнообразными блюдами. Большую часть из них я видел впервые и не могу сказать, что их внешний вид возбуждал у меня дикий аппетит. Лично я бы с большим удовольствием съел хороший стейк, а не вот эти вот странные блюда разной степени сомнительности.

Зато для любителей экзотики здесь было на что посмотреть — практически все малопонятное, странных форм, размеров и запахов.

Кроме того, как-то крайне необычно выглядел сам стол — он был низким и стулья к нему не полагались. Предполагалась, что мы должны сидеть на полу, который был устлан мягкими матами.

— Я бы без пары рюмок водки не стал что-то из этого есть, — мрачно сообщил нам Минин, скептически осматривая накрытый стол. — Да и вообще — мало ли, что они туда подсыпали...

— Не думаю, что они решили нас всех отравить, — сказал Алабин и ловко положил себе палочками какую-то штуку, похожую на большую креветку.

В этот момент в комнату вошла Харуко. Девушка улыбнулась и села за стол вместе с нами. Затем она взяла большую тарелку, в которую положила по маленькому кусочку каждого имеющегося на столе блюда. Видимо таким образом она хотела нам показать, что еда не отравлена.

Затем он указала на несколько небольших белых керамических кувшинов и улыбнулась Алексею:

— Саке, Минин-сан, водка, — сказала она, дав ему понять, что она прекрасно все слышала о том, что без горячительного он ничего есть не собирается.

Если японка хотела его смутить, то напрасно она рассчитывала на успех. Вызвать смятение у него было крайне затруднительно даже нам, что уж говорить о не знакомой с ним девушке.

После того, как Харуко положила себе в рот кусочек сырой на вид рыбы, Минин взял в руку кувшин, наполнил из него крохотную чашечку без ручки и махом выпил.

— Посуда мелковата — у нас такими не пользуются, — сообщил он японке. — Ну а вообще ничего. Не водка, конечно, но пить можно.

— Спасибо, Минин-сан, — кивнула в ответ японка и показала ему на стол. — Это вкусно. Можно есть.

— Ну что, начнем помолясь? — спросил он у Алабина.

Маркиз покрутил в руках тонкие черные палочки и ловко подхватил с одного из блюд небольшой кусочек чего-то бледно-розового, похожего на щупальце осьминога.

Пожевал немного, проглотил и махнул рукой.

— Давай рискнем, пожалуй, не голодными же спать ложиться?

За столом долго не сидели. На ужин у нас ушло не больше часа. Харуко была весела, часто смеялась и пила вместе со всеми, но при этом оставалась совершенно трезвой. Ее острый взгляд успевал всюду и не пропускал ни одной детали, а слух по-прежнему ловил каждое наше слово.