Море играет со смертью - Астафьева Влада - Страница 10

Догадаться о причине такой популярности несложно. В юности он, скорее всего, был обычной смазливой мордашкой, красивым мальчиком, которому только злых принцев и играть. Но возраст пошел ему на пользу, сделал черты лица острее, удачно прочертил морщины, добавил русым волосам благородное серебро седины. Да и Майоров уповал не только на природу, он держал себя в форме, определенно каждую неделю наведывался в спортзал и лишь после сорока лет дождался настоящей популярности.

Полина знала, что он на территории отеля, о документальном фильме психологам уже сообщили. У нее не было возможности обдумать, насколько это удачная идея, она сразу же погрузилась в работу. Да и какая разница? Не то чтобы кто-то интересовался ее мнением.

Уверена Полина была лишь в одном: их с Майоровым пути никак не пересекутся. Она не сомневалась, что холеный столичный артист не захочет замарать руки, испугается крови, а потому будет держаться подальше от места истинной трагедии, снимаясь где-нибудь в кустиках в дальней части отеля.

А получилось вот как. Именно Майоров первым поспешил ей на помощь и вполне умело скрутил завывающего мужчину. Теперь Егор как ни старался, не мог освободиться.

– Вы в порядке? – спросил Майоров, бросив на нее обеспокоенный взгляд.

– Все хорошо, он ничего сделать не успел, спасибо. Вы можете его еще подержать?

– Я только держать его и могу – если я его сейчас отпущу, плохо будет всем!

– Потерпите пять минут, я все улажу.

Полина надеялась, что в деле Егора удастся обойтись малым, но готова была приспосабливаться к любым обстоятельствам. Она нашла на аллее охранников, которые освободили Майорова от его извивающейся добычи. Егора увели во второй корпус, сделали ему укол, и после этого с ним все-таки получилось поговорить.

Разговор вышел долгий. Острый настолько, что казалось, будто каждое слово разрезает кожу и пускает кровь. Опустошающий. Но спасающий.

Полина не жалела сил, однако понимала, что это на сегодня последние. Под конец, когда взрослый двухметровый мужчина плакал у нее на плече, ее саму трясло. Мир перед глазами кружился, и становилось трудно дышать. Выдержки Полины хватило лишь на то, чтобы проводить Егора к выходу. После этого она сообщила координатору, что от нее раньше завтрашнего дня толку не будет.

Сидеть в номере Полина не собиралась: номера второго корпуса наверняка являлись точной копией номеров первого, рухнувшего, и это угнетало. Она покинула здание и направилась по узкой аллее вниз, к морю. Вокруг обнаружилось множество лавочек, окруженных цветами – белыми, красными и оранжевыми. Здесь пахло медом и свежестью, но задерживаться Полине нигде не хотелось, движение сейчас спасало.

Она ожидала, что проведет это время в одиночестве, но ошиблась. Майоров появился рядом с ней почти сразу, как только она отошла от второго корпуса.

– А вы как здесь оказались? – удивилась Полина.

– Тогда, днем, случайно, а теперь – запланированно. Я вас ждал.

– В смысле? Несколько часов же прошло!

– Несколько часов и ждал, – подтвердил Майоров. – Мне нетрудно.

Да уж… Наверно, когда ты звезда, тебе можно работать по желанию. Полина понимала, что это злые мысли, спровоцированные скорее усталостью, чем реальным положением дел. Но думать по-другому пока не получалось.

– Зачем вы меня ждали?

– Хотел убедиться, что с вами все в порядке. Сцена была жуткая… Вы – и этот бугай перед вами… Он ведь реально собирался вас ударить!

– Да, – кивнула Полина. – Собирался.

– Не понимаю, почему… Он что, пьяный был?

– Нет. Это от боли.

– И что, боль – оправдание для чего угодно?

Ей вообще не хотелось с ним разговаривать. Он не мог понять. В его ярком глянцевом мире, полном тусовок и роскоши, все наверняка четко и ясно. Трагедии оставались только в сценариях. Люди умирали не по-настоящему, кровь была бутафорской и ничем не пахла. Ну и к чему такого развлекать беседой?

Однако Полина по-прежнему помнила о фильме. Был шанс, что хотя бы часть ее слов отложится у Майорова в памяти – и потом дойдет до нормальных людей.

– Боль бывает разной. И вот такая, неожиданная, абсолютная боль потери способна сломить человека, который в иных обстоятельствах выдержал бы очень многое.

– Так значит, он кого-то потерял в том здании? – тихо спросил Майоров.

– Потерял. Но главная беда даже не в этом. Или, точнее, главная сложность.

– Не уверен, что понимаю…

– Вы и не понимаете, – согласилась Полина. – Потому что такое невозможно ни понять, ни представить, не зная всех деталей. Егор и его сестра Мария жили в первом корпусе, в соседних номерах. Они с детства были близки, тот сценарий семейных отношений, когда брат и сестра становятся лучшими друзьями, поэтому они и прибыли на отдых вместе. Но это не значит, что они постоянно держались за руки, они взрослые молодые люди, у каждого своя жизнь и свои увлечения. Та гроза… Она ведь началась не очень поздно. Просто когда она достигла пика, она принесла с собой одну непрекращающуюся ночь. Но дождь и ветер в тот день загнали всех под крышу часов в семь-восемь.

– Сбили привычный распорядок?

– Именно так, а люди на отдыхе не любят сидеть без дела, им кажется, что они упускают важные возможности. Поэтому Егор отправился в третий корпус – в тренажерный зал. Мария осталась у себя. Через час в отеле отключилось электричество, шторм усилился. Вот тогда Егор хотел вернуться, но ему не позволили.

– Почему?

– На улице стало слишком опасно, расстояние между корпусами большое. Считалось, что те, кто окажется снаружи, могут пострадать. Поэтому ни Егору не позволили вернуться, ни Марии – уйти к нему. Сейчас он убедил себя, что у него появилось дурное предчувствие, которое предупреждало его и давало шанс спасти сестру. Но это всего лишь жестокий трюк, который проделывает его подсознание. Он не знал, что корпус рухнет. Никто не знал, невозможно такое предугадать!

– Но он все равно винит себя… Почему? Он же ни в чем не виноват!

Она видела, что Майоров искренне удивлен и даже подавлен. Это чуть снизило раздражение Полины: значит, с ним еще не все потеряно.

– Потому что Егор – человек деятельный по натуре. Именно поэтому потеря сестры стала для него двойным ударом. Он снова и снова думает о том, что мог бы спасти ее. Мог настоять, вырваться, выбраться и бежать в первый корпус. Все предвидеть и всех спасти. Но получилось иначе: его сестра умерла в пяти минутах ходьбы от него. То, что вы видели, что произошло сегодня… Он проецирует случившееся тогда на сегодняшний день. Ему кажется, что Мария все еще жива и только он может ее спасти. Если он спасет ее сейчас, остальные его грехи будут отменены.

– И он действительно не понимает, что она мертва?

– Понимает. Он просто не позволяет себе поверить, человеческая психика достаточно сложна для такого контроля.

– Абсурдного? – поразился Майоров.

– Самосохраняющего. Для Егора вера в то, что никто из спасателей не ошибся и Мария действительно мертва, означает принятие неизбежного. Той реальности, в которой у него больше нет сестры, а значит, он и не брат теперь. Все возможные действия остались в прошлом… Поэтому он и пытался ударить меня. Он не имел ничего против меня лично, я просто подталкивала его к принятию боли. И я была бы рада, если бы нашелся другой путь… Но его нет. Нам всем остается только справляться с последствиями.

Аллея вывела их к склону холма. В нем были вырезаны широкие плоские ступени, плавно уходящие вниз – к песчаному пляжу. Там даже собрались отдыхающие, всего пара семей, но все же… Их мир в день грозы дрогнул, однако не рухнул, все осталось прежним. Поэтому они могли позволить себе наслаждаться солнечным днем и не смотреть в сторону белых лент.

Полина прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, наполняя легкие морским ветром, удерживая его внутри сколько получится. От моря пахло арбузно-огуречной свежестью. На губах Полина чувствовала легкий привкус соли.

– Как вы это выдерживаете? – спросил Майоров, все еще стоявший рядом с ней. – Как принимаете такую реальность?