«обхсс–82» (СИ) - Ларин Павел - Страница 18

— Это ж даже не Грибановский пруд. Понимаешь? — Спросил он Андрюху. — Там хоть и лужа, но как-то плавать можно. А тут…Вообще не развернёшься.

Я посоветовал деду Моте всё-таки помыться. А не пытаться в ванной плыть. Тогда и вопросов не возникнет.

— Больно ты умным, Жорик, стал, погляжу. Давно тебя в Зеленухи на исправление не присылали. — Заявил Матвей Егорыч.

Кстати, новость о том, что теперь я не помню последние два года, но помню то знаковое лето, они оба, и дед, и Андрюха встретили с энтузиазмом. А Тоня сообщила им это, едва они переступили порог квартиры.

— Да ладно! Вот так дела! — Матвей Егорыч немного присел и хлопнул себя руками по бокам. Как петух. Честное слово. — Олично, Жорик. А то ты после несчастного случая, что со Светкой и твои этим…

Дед Мотя пожевал губами, подбирая слова. Видимо, они были матерные, потому что Милославского он как-то изначально невзлюбил. Однако, потом вспомнил, что о мертвых или хорошо, или никак, и решил не заострять внимания.

— После несчастного случая с родителями у тебя прям помутнение приключилось. Так-то оно понятно. Мыслимое дело, сразу обоих враз потерять. Но…Рожа у тебя была… Так по ней съездить хотелось. Мочи нет. И потом, вон сколько времени носа не казал. Сенька на все каникулы тут как тут. А от тебя, ни ответа, ни привета.

— Давайте, давайте в ванную. — Антонина подошла к деду и принялась его настойчиво подпихивать в нужную сторону. Смотрелось это со стороны очень смешно. Она на две головы, наверное, выше Матвея Егорыча, а в ширину, так сразу в трое габаритнее.

— Сурьёзная женщина… — Многозначительно сказал Матвей Егорыч. Правда, уже через плечо. На которое Тоня повесила полотенце. — Андрюха, пошли со мной! Будешь помогать. Мало ли.

— Иди… — Махнул я братцу рукой в сторону ванной. — Это же дед Мотя. Он ухитрится даже в помещении два на два метра найти приключения. Кстати…

Поманил Переростка пальцем. Тот наклонился ближе.

— У деда все нормально? — Прошептал я братцу на ухо. — Он всегда чудил, конечно. Но сейчас какое-то ощущение странное, будто совсем тормоза отказали. И зная его, уверен, это неспроста. Что-то случилось?

— Вот ешкин ты кот…И тебе так показалось? — Андрюха схватил меня за плечо. — Понимаешь, тоже заметил. Прям подменили его будто недавно. Только на еще более худший вариант. Но не говорит ничего. Я спросил, так он меня палкой по всей деревне гонял. Обиделся, что я из него дурака делаю. А я не делал. Я просто спросил.

— Андрюха…Ты смотри, сколько тут у них этих… шампунев… — Раздался голос Матвея Егорыча уже из ванной.

— Ладно. Разберёмся. Иди. — Я кивнул Переростку на приоткрытую дверь.

— Будешь страховать, — пояснил Матвей Егорыч братцу, когда тот вошел в ванную комнату. — Я в трусах полезу. Не боись.

— А в трусах то зачем? — Крикнул я в сторону ванной комнаты.

— Это, Жорик, на всякий случай. — Ответил дед Мотя.

Я махнул рукой. Хрен с ним. Пусть хоть в штанах. Сам пошел в кухню, где уселся, наблюдая, как Тоня занимается приготовлениями к ужину.

Она, прежде чем оставить гостей в ванной, показала, как включается душ и как регулируется вода. Популярно объяснила, что шторку надо прикрыть, иначе есть вероятность залить соседей снизу.

В этот момент вернулся Семен. Он сразу переоделся, прибежал в кухню и принялся расспрашивать меня, как прошла встреча на вокзале. Я вкратце рассказал. Тоня даже подвисла на ходу с кастрюлей в руках, слушая эту занимательную историю. Она ведь к такому не привыкла. Ей было удивительно. Судя по мелькнувшему в глазах недоверию, даже усомнилась, не сочиняю ли. А вот Семен веселился и расспрашивал подробности. Он то знал, что скорее всего, даже преуменьшаю.

Мы переместились в столовую, дожидаясь, пока Тоня накроет на стол. Помогать она категорически запретила. Даже начала злиться на мои попытки принять участие в хозяйственной суете. А я, честно говоря, хотел, когда все, наконец, нажрутся и улягутся, выяснить некоторые детали этих последних двух лет.

— Теплее крути, — Доносился из ванной голос Матвея Егорыча. Это он регулировал воду с помощью Андрюхи. — Ещё теплее. Да куда ты шпаришь! Холоднее. Теплее.

Именно в этот момент Семену приспичило пойти в туалет и, что вполне естественно, слить воду из бачка…

Реакция последовала сразу. В ванной сначала раздалось «Ох!», потом «Твою ж мать!» и затем «Откручивай назад! Я тебе… ох! Яйца щас сварятся вкрутую!»

Затем ещё много бранных слов в адрес почему — то Андрюхи, хотя вот уж он точно ни при чем, и какая-то возня.

Потом снова раздался громкий мат. Андрюха, походу, что-то там напутал и стал крутить не в ту сторону. Мы это поняли по тому, как характерно взвизгнул Матвей Егорыч.

Сенька сразу догадался, что причиной происходящего стал его обычный поход в туалет. Он выскользнул, стараясь остаться незаметным, хотя мы с Тоней все видели, не слепые, и быстро смылся в кухню. Всё дальнейшее наблюдал оттуда, высунув нос из-за угла.

На крики деда Моти естественно, кинулась Тоня. Наверное, хотела открыть дверь и оказать первую помощь. Если таковая требуется. Хотя, думаю, Андрюхе, может, и не помешает.

Но это не понадобилось. В ту же секунду, как только Антонина подскочила к ванной, дверь, с треском распахнулась, выломав щеколду, и в коридор выскочил мокрый Переросток, а следом — Матвей Егорыч. Тоня еле успела увернуться от пролетевшего мимо нее урагана в виде деда. Он почему-то был замотан в штору из ванной. В руке у него имелась намыленная мочалка, которой он пытался хлестать Андрюху.

Тоня удивлённо и испугано посмотрела на меня. Я развел руками в ответ. Мол, ну, да. Это вполне нормальная ситуация. Сенька, который осторожно выглянул из кухни, тоже энергично затряс башкой. Причем выражение лица у него было такое, будто все происходящее вообще абсолютно нормально.

— Ты привыкнешь. — Доверительно сообщил он Тоне.

— Очень надеюсь, что не успею. — Также доверительно сообщила Тоня Младшенькому.

— Дурак недокрученный! Я тебя щас докручу! Я ж человеческим голосом просил — откручивай! — Ругался Матвей Егорыч.

— Дык я крутил, — оправдывался Переросток.

— Да как крутил?! Сварил меня заживо.

Я вздохнул, а потом пошел на выручку братцу. Он мне нужен целый и невидимый. Хочу еще кое-что разузнать.

— Чёрт бы подрал вашу ванну с душем! — Заявил Матвей Егорыч, увидев меня. Но хотя бы перестал тыкать мочалкой в Андрюху.

Его снова отправили обмыться, потому что пена оставалась на нем почти везде. Штору отняли. Перекладину на которой изначально она висела, водрузили на место.

Через десять минут Матвей Егорыч сидел уже за столом, довольный и счастливый, наблюдая, как Тоня накрывает ужин.

Правда, пришлось ещё ждать Переростка. Тот тоже отправился в ванную.

— Эй! Идите быстрей сюда.

Мы подорвались с места и побежали к брату. Сенька, вроде, в туалет не ходил, но хрен его знает, что там случилось.

Андрюха лежал в воде, по самый подбородок скрытый пеной. Не знаю, сколько он вылил шампуня. Наверное, весь, какой был.

— Смотрите, как облака. — Заржал Переросток, а потом соорудил себе из пены бороду.

— Тьфу ты. Я думал, чё произошло с тобой, а ты тут с ума просто сошёл. Давай возвращайся в бренный мир. Повелитель мочалок. — Бросил ему Матвей Егорыч.

— Блин, реально, вылазь уже. Жрать охота. — Я поддержал деда. А то мы так за стол до ночи не усядется, пока они накупаются.

Когда, наконец, все собрались, Матвей Егорыч подмигнул и поставил на стол бутыль. Вытащил ее, как фокусник, откуда-то из-под стула.

— Во дела… Вам же разбили все в метро? — Удивился Андрюха.

— А ты думал, я с единственной бутылкой поехал? Ха! — усмехнулся дед. — Я, когда проверил рюкзак и увидел, что одна осталась целёхонька, так печаль моя и поубавилась.

— Если такие объемы употреблять, может печаль и убавится, а печень точно поприбавится, — Сообщил Семен Матвею Егорычу, за что тут же огреб подзатыльник. — Эй! Это, между прочим, не я, это Минздрав.