Кулон (СИ) - "Айон 91" - Страница 14

- Значит, Антонин увидел в вас вашу матушку, - рука леди потянулась к моей щеке, заправляя за ухо выбившуюся прядь. Леди говорила то, что и отец: - родному, любящему сердцу не нужны слова и доказательства, достаточно посмотреть и увидеть, - улыбка и касание теплых пальцев. Драко счастливчик, у него есть мать и отец, они рядом, их не разделяет закон и межмировая грань. Шепнул другу:

- Драко, дорожи ими. Остальное - неважно, только родители, которые рядом и любят тебя, - он кивнул, а Тео еще сильнее поник. Не выдержал, оттащил его от нашей компании, спрашивая, точнее требуя: - Тео, говори! Вижу, тебе выговориться надо. Я слушаю.

- Отец! – шепот друга, - он не удосужился мне даже строчки написать. Не говорю уже о том, чтобы увидеться. Ему на меня наплевать, - со злостью, сквозь зубы процедил Тео. А я предположил, что возможно, он не важно себя чувствует и не может элементарно перо держать. Все-таки Азкабан – не курорт, здоровье гробит только так, а его отец далеко не молод.

- Ты об этом не подумал? – парень в шоке, злость отошла, на смену пришло переживание и волнение за родителя, - Тео, я попробую написать отцу, или наконец-то призвать Патронус, и спросить о мистере Нотте. Если он мне ответит, то я тут же сообщу тебе. А еще мы с ним хотели перед школой увидеться и пообщаться. Поделиться воспоминаниями, так сказать.

- Буду тебе благодарен, Люсиан, - не выдержал и прижал меня к себе, а потом, когда отпустил, шепотом добавил: - а из-за Уизли и Грейнджер не переживай. И сделай так, как они - оплакивай. Они потеряли тебя, ты их. Они не примут тебя отпрыском Долохова, даже если узнают, кем ты был до этого, - я в ступоре, а Нотт, зараза такая больше ничего не сказал. Но и этого мне вполне хватило. Спросил, с чего он мне это сказал, ответил: - у меня феноменальная память, на лица, жесты, движения, мимику, пластику, даже на манеру держать перо или палочку. Мне хватило того года, чтобы начать подозревать тебя. Думать, кто ты такой, Люсиан. Точнее кем ты был до прошлого года. А сегодня, в книжном, я убедился в этом окончательно. И я не требую от тебя рассказ и признание. Просто подожду, когда ты сам мне все расскажешь.

- Когда-нибудь, - задумчиво ответил.

- Я не тороплюсь. И да, спасибо за отца и поддержку, - мы с Тео вернулись к Малфоям. Нас не пытали относительно темы разговора, а просто повели по списку дальше. А когда список закончился, мы разошлись.

На прощание леди Малфой коснулась моего плеча, сказала, что рада познакомиться с другом Драко. Люциус прощался до первого сентября и платформы, как и Драко с Тео. Я пошел по Аллее, завернул в Лютный и шел домой. Надеялся за оставшееся время найти воспоминание, призывающее Патронус. Готов был даже с помощью заветной мечты его призвать. Лишь бы удалось.

За неделю до школы меня навестил отец. Пришел он к Федерику простым способом, не пользуясь камином. Просто постучав в дверь. Открыл я и замер. А отец зашел и снова прижал меня к себе в медвежьем захвате. И выглядел он намного лучше прежнего. Гладковыбритый, причесанный, не в робу тюремную одет, а в рубашку, брюки и какой-то камзол, с пуговицами на манжетах и груди, вся одежда в черных тонах. Профессора Снейпа мне напомнил. Прошел, заглянул поздороваться с Федериком, а тот сказал:

- Долохов, зараза ты русская, как же давно ты меня не навещал. Совсем забыл старика, - на что отец отшутился: - Как я мог, Федор, как мог! – наиграно возмущался отец, - ради того, чтобы навестить старика даже из Азкакбана сбежал! А ты говоришь, что я забыл! – оба рассмеялись, а потом отец, став серьезным, поблагодарил: - Спасибо тебе, Федор, за сына, за то, что приютил и под крыло взял, - пожимая руку, хлопая старика по плечу, говорит отец. А старик сказал, что это меня надо благодарить, что я терплю его ворчания, сквернословия и брюзжания. А еще за помощь, которую старику оказываю. Сказал, что терпение у меня ангельское, другой давно бы послал, но не я. И послал нас в мою комнату, мол, там общайтесь и не мешайте старику отдыхать. И мы ушли ко мне в комнату.

Рассказал отцу все, как есть, ничего не скрывая. Сначала и до конца. С письма и Хагрида, заканчивая недавним визитом на Гриммо к Блэку. Тяжелее всех мне дался рассказ о моей прошлой жизни, до смерти, когда я был Гарри Поттером. Отец был шокирован не навешанной на меня чужой личности, а рассказом о том, что я был на той стороне и видел самого Гарри, его душу. И конечно миссия Смерти так же вызвала у отца ступор и недоумение. Сказать ему на эту тему было нечего. Только то, что раз мне доверили собрать душу лорда, то так тому и быть.

Потом рассказывал он. О их с мамой прошлом. О том, как они познакомились. Необычная и романтичная история. Мама и отец любили одно место – кофейню. По словам отца, кофе там самое лучше в квартале. А день встречи – утро. Мама бежала в офис «Пророка», а отец зашел в кофейню по привычке. И так получилось, что зашли они в одно время и оказались в одном месте. Столиков пустых не было. Пить горячий кофе на ходу – не то. А свободное место лишь рядом с отцом. Мама, как и все посетители была в курсе, кто сидел в самом дальнем углу, с чашкой черного, без сахара кофе, смотря в окно на проходящих мимо прохожих. Выбора, кроме как составить компанию отцу у нее не было. Вот и оказались они сидящими друг напротив друга.

- Любовь с первого взгляда? – спросил отца.

- Нет, - говорит, - с первого Круцио, - мне было интересно, что он имел в виду, оказалось: - я тогда попал к лорду в немилость. Мне не удалось полностью выполнить одно из его заданий. И я был изрядно наказан Круцио. У лорда они болезненные. В сто крат обжигающее, чем у того же Грюма или у Беллатрикс. И я в таком поганом состоянии шел в кофейню. А там твоя мама. Она замученная и сонная пила третью кружку, а сидела на моем любимом месте. И я присоединился к ней. Между нами завязался разговор. И казалось, рядом с ней боль от пыточного отступала. Ее усталость и сонливость проходила. Мы смеялись, потом я проводил ее до дома, а потом, каждый день или через день мы пересекались в кофейне и сидели просто так, рядом.

- Первое свидание когда было?

- Через три недели после Круцио. А свадьба через два месяца. Потом Жюли забеременела тобой. А когда родила тебя , я готов был летать от счастья. Этот год с тобой и Жюли был самый лучший в моей жизни. Думал, стану как Малфой с родовым менором, обзаведусь семьей. Жена есть, и ты родился. Уже и домик присмотрел и эльфов домовых, а потом новость, как гром, среди ясного неба: "Лорда не стало!", а авроры устраивали облаву за облавой. Ловили нас, используя грязные, подлые методы. Зачистка не обошла стороной и нас с Жюли. Дальше ты знаешь. Тринадцать лет в Азкабане и побег. И вот, я тут, рядом с тобой.

- Рядом, - улыбаясь, ответил, а шепотом добавил: - лишь мамы с нами нет.

- За Жюли мы с Грюма спросим. Три шкуры с него спустим! Встану на ноги, наберу прежнюю магическую мощь и меня никакая сила, чистая или нечистая не остановит, раскатаю его в кровавую кашу. А тебе, если понадобится помощь - обращайся.

- Как?

- Патронус? – сказал, что не выходит. Пробовал призвать телесную форму все лето, перебрал всевозможные варианты воспоминаний и все без толку. Тогда отец сказал, что я могу пользоваться не только прожитыми воспоминаниями, но и создать их, в своем разуме. Например, как мы с ним, плечом к плечу будем стоять и Грюма с асфальтом ровнять. Эти мысли во мне вызывали улыбку. А отец предложил попробовать зацепить этот момент и ощущения и поверить. Достал палочку, закрыл глаза, окунаясь в эти мысли и живя этим желанием, произнес:

- Экспекто Патронум! – из палочки вырвался сгусток серебристого цвета, окутывая комнату, он начал принимать форму и ей стал:

- Журавль... Жюли... - шепотом сказал отец, наблюдая за летающей под потолком птицей, - у тебя такой же Патронус, как и у нее. Ты – это она, - прижимая меня к груди и целуя в макушку, говорит отец. Журавль растворился серебристой дымкой, а я все так же сидел в его объятиях. Лишь раз за это время я нарушил тишину, спросил о мистере Нотте, как он и что с ним. Сказал, что плохо, здоровье его подорвано и силы практически на нуле. Ему предстоит реабилитационный период, отец и Крауч-младший обещали сделать все возможное, чтобы поставить мистера Нотта на ноги. Был ему и Краучу за это благодарен.