Под песками (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 55

Под ногами старика в богатом кафтане извиваются тела, просяще протягивая руки. В глазах несчастных и одновременно невероятно счастливых людей отражается огромная жажда, каждый хочет получить еще немного внимания Салима Гаш-Арата, главного визиря халифа Балкарата. Однако никто не смеет перегораживать собой дорожку, по которой идет визирь, но в правилах всегда есть исключения. Всегда есть те, кто в погоне за желаемым забывают об осторожности.

Молодой мужчина с раскрасневшимся лицом и безумным глазами беззвучно что-то говорит, перегородив дорогу своим лежащим телом. Из уголков рта у него течет слюна, а длинные волосы пропитаны потом и песком.

Два охранника за спиной ускоряют шаг, чтобы наказать наглеца, но достаточно одного жеста, чтобы остановить их. Это рождает надежду в глазах раба, но она быстро гаснет под строгим взором величайшего мага Разума, что ныне живет под этим солнцем. Мужчина принимается кричать, когда иллюзорные стальные клинья вбиваются в тело в разных местах, разрывая плоть и дробя кости, а из ран толчками вырывается кровь. Это совсем не то, что он просил дать.

Человек под ногами дергается и хрипит, иллюзию собственного убийства видит только он и сам визирь, пока сердце не останавливается по-настоящему. Истинному мастеру не важно, чем убивать человека. Пока жертва верит в происходящее, любая иллюзия для него абсолютно реальна. Таковы закономерности работы мозга людей.

Теперь телохранители оттаскивают труп и бросают в сторонке, где его уберут слуги, и важный сановник продолжает идти дальше, покидая свою часть дворца. Точнее, весь дворец принадлежит ему, так как халиф Балкарат уже давно находится под влиянием одного из двух столпов культа Поветрия.

В Мель-Аноларе стоит раннее утро, но город словно не засыпал, так как ночные жители еще только отправляются на отдых, а дневные уже на ногах, готовые встретить новый день. Деление на дневных и ночных жителей условно, просто есть те, для кого то или иное время суток является более предпочтительным в силу профессии. Бандиты, убийцы, шпионы, искатели удовольствий и развлечений предпочитают ночной покров на плечах, а торговцы с ремесленниками уютнее себя чувствуют под лучами солнца.

В столице Аль-Мишота прямо сейчас происходит удивительный миг перехода ночи ко дню, когда сумерки уже озаряются светом, но еще достаточно тьмы на улицах. Салим Гаш-Арат не спал всю ночь, готовясь к будущим делам, и за последнее время произошло много чего интересного.

«Во всяком случае они прибыли и отправились в путь, как и показало мне око Менасиуса. Скоро я смогу захлопнуть ловушку», — старик точно знает, что та группа подошла очень близко к границе Красной пустыни и сегодня скорее всего будет преодолевать горную цепь. Это отличное место для засады и для нападения всё готово, но самый важный человек в баладе до сих пор не отдал приказ.

Он и сам не до конца может понять, почему медлит, но длительная охота за людскими пороками и тайными желаниями собрала все трофеи, какие только возможно, поэтому игра с рабами больше не вызывает никакого удовольствия, только усталость. Но среди той группы есть один человек, который вызывает очень большой интерес. Всезнание настолько могущественная вещь, что Салим, пожалуй, единственный во всем мире, кто знает про Гнисира Айтена почти столько же, сколько и он сам. И картины, что возникали перед божественным оком, потрясали до глубины души.

Никогда прежде визирь не видел такой души, а точнее её останков. Душелишенные Арреля обычно напоминали мертвецов внутри, которые ничего не хотят, но этот Гнисир словно вечно горит посреди океана тьмы. Хватило лишь одного сеанса наблюдения для того, чтобы понять, как он добился сохранения собственной личности после многочисленных смертей.

Неизвестно, сам он до этого догадался или кто-то подсказал, но внутри души постоянно возводится очаг, которые не дает ветру погасить пламя. И строительными кирпичами является новый опыт и переживания, огромные массивы узнаваемой информации и невероятная способность переделки внутреннего мира. С такой силой самовнушения можно легко убедить себя, что ты спокоен в смертельной опасности, и тогда тело моментально послушается мысленной команды. А можно внушить себе, что невероятно на что-то зол, и тогда агрессия побежит по венам, даже если нет никаких реальных причин для такой смены настроения. Пожалуй, только ментальные маги могут так манипулировать чувствами.

— Он хочет видеть вас, — шепчет на ухо телохранитель.

Салим вздыхает, зная, о ком речь. После этого старик уходит с балкона и спускается в подземелья дворца халифа, где томится тот, от которого не осталось ничего, кроме ненависти ко всему живому. Короля Друксау пришлось телепортировать на материк, используя силу Песочных Часов, главной реликвии Аль-Мишота. Впереди стоят пустые алые доспехи, внутри которых клубится черный дым, а на голове обычный солдатский шлем, направленный в сторону утреннего гостя.

Салим Гаш-Арат садится в кресло и понимает, что старое тело уже становится бременем, а ведь скоро начало Поветрия. Омолаживающие эликсиры из Ифэна уже слабо помогают, а использование «Всевидящего ока Менасиуса» берет огромную плату. Именно поэтому в последнее время маг Разума не хочет прибегать к этой силе без важной причины.

— Сколько еще можно ждать? — дым пульсирует внутри пустых доспехов и гулким эхом отражается от его стенок, создавая замогильный голос. Несмотря на смерть тела, король Друксау нисколько не изменяет собственным привычкам. Его злая воля и покровительство огромной силы позволило выжить и перевоплотиться в совершенно новую форму жизни, где основу составляет духовная энергия.

— Время подходит, но не всё так просто, — отвечает Салим, принимая от слуги пиалу с чистой прохладной водой.

— Ты интриган и стратег, я это понимаю, но сейчас ты словно пытаешься перехитрить сам себя, — сущность напротив стоит, сложив руки на груди.

«Да, хоть ты и прикидывался солдафоном, но ты очень внимательный союзник, которого стоит опасаться», — спокойно размышляет старик. Он не боится, что кто-то сможет прочесть его мысли. Вряд ли кто-то сможет пробиться через ментальные барьеры, которые напротив становятся крепче с каждым прожитым годом.

— Культ Поветрия готовился пятьдесят лет, и время вот-вот придет, — продолжает король Друксау. — Двуединству ведь нужны результаты. Почему ты ничего не предпринимаешь, а просто гоняешь чаи, как старик?

— Потому что я и есть старик, — улыбается Салим, растягивая морщинистое лицо. — Мне приятнее сидеть на мягких подушках и пить чай. К Поветрию же всё готово, так что и делать ничего не нужно.

— А вот и нет, — доспехи грохочут, приближаясь к собеседнику.

Телохранители тут же дернулись из-за спины визиря, но это было ошибкой. В обеих латных перчатках появилось по короткому копью из черного дыма, после чего оба снаряда пронзили каждого воина. Это сила потустороннего существа, с которым лучше не пересекаться в бою. Однако Салим спокойно сидит, ему плевать на смерть подчиненных, а короля Друксау не боится, так как он не будет нападать на магистра культа, пока тот под покровительством Двуединства.

— Жак Лоберт, держи себя в руках, — Салим обращается по настоящему имени короля.

— А я и держу, — шлем наклоняется к лицу старика, и во тьме прорезей виден алый отсвет, словно что-то слабо светится внутри доспехов. — А ты поступаешь очень странно. Меня это тревожит. Меня это бесит.

После битвы неподалеку от реки Азоги Жак Лоберт стал намного агрессивнее, так как это было первое настоящее поражение в его жизни. И к этому руку приложил тот самый Гнисир Айтен, он же легендарный Злослов с Арреля. Если бы культ мог завербовать его, то было бы замечательно, но душелишенный не испытывает симпатии Домену Хаоса.

«Как и я», — кощунственная мысль пронеслась в голове и буквально оставила после себя выжженную просеку, настолько она убийственна и стремительна. Подобные мысли сродни предательству, а Двуединство этого ни за что не простит, кем бы ты ни был.