Отверженный VI: Эльфийский Петербург (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 8

— Да уж, слов нет, — мрачно произнёс Милютин.

Александр Петрович прошёлся по кабинету, развёл руками, и я, глядя на него, уже не сомневался: Романов был в полной растерянности, видимо, он был уверен, что нас предал кто-то из моих родственников.

— В свете нынешних отношений с Петербургом меня радует, что это не эльфы, — сказал через некоторое время кесарь. — Но лучше бы это был кто-то из них, уж извини, Роман.

— Понимаю, — ответил я. — Неприятно узнавать, что предатель кто-то из своих.

Милютин гневно на меня зыркнул, и я понял, что это был перебор — всё же я разговаривал с самим кесарем. Но Александр Петрович к моим словам отнёсся нормально. Он ещё раз вздохнул и спросил меня:

— Ты, значит, вообще никому не говорил про поляка? Может, всё же кому-то сказал и не помнишь? Дяде, например.

— Я даже бабушке не говорил про Яроша, — ответил я. — А дяде уж и подавно.

— Про поляка знали только пять человек и три орка, — сказал Милютин. — Нас всего восемь. Я даже не знаю, на кого думать.

— Ещё внучка Воронцова и Васильева, — сказал Романов. — Последняя могла рассказать родителям детали.

— Воронцова про Яроша и детали побега не знала, — ответил Милютин. — А Васильева сразу же дала слово никому ничего не говорить.

— Вы настолько верите восемнадцатилетней девочке? — удивился кесарь.

— Конечно, не верю, — ответил Милютин. — Поэтому, когда мы чистили ей память, я уточнил, говорила ли она кому-нибудь о том, что было в Польше и о том, как они убегали. Она сказала, что нет. И соврать мне она тогда физически не могла. А после этого ей почистили память.

Я было хотел сказать, что не так уж и хорошо почистили, но не стал этого делать до встречи с Аней.

— Но тогда кто это? — уже в полной растерянности спросил кесарь.

— Хотите начистоту, Александр Петрович? — сказал Милютин.

— Давай, Ваня!

Тут генерал КФБ и кесарь разом вспомнили о моём присутствии и повернулись ко мне.

— Ты поезжай, Роман, — сказал кесарь. — Если понадобишься, мы тебя позовём. И ещё раз спасибо за всё, что ты делаешь для страны.

Попрощавшись, я быстро направился к выходу, но у самой двери меня остановила фраза Милютина:

— Постой! А почему ты в прошлый раз не упомянул про Яроша, когда рассказывал про звонок в консульство?

Я начал лихорадочно искать ответ на этот вопрос. У меня было заготовлено несколько вариантов, но сейчас они все казались мне глупыми.

— Ну не рассказал, да не рассказал, — ответил за меня кесарь. — Ступай, Роман!

Мысленно выдохнув, я покинул кабинет. Александр Петрович, видимо, в отличие от Милютина, понял, что их двоих я подозревал тоже. И это было нормально — они подозревали мою семью, а я их.

Кирилл отвёз меня в центр города, после чего я его отпустил. До встречи с Аней оставалось ещё около полутора часов, я решил прогуляться и на свежем воздухе спокойно подумать о том, что происходит. С первым пунктом плана проблем не возникло: прогулка была приятной, а вот спокойно подумать не получалось — в голове была каша.

Надо было как-то настроиться на разговор с Аней, а это было непросто. Было нелегко принять сам факт, что Аня всё помнила, а ей ещё и опасность угрожала. И возможно, это было связано между собой. Однозначно надо было ей помочь, как минимум я должен был сделать для этого всё, что в моих силах. Но сначала надо было выслушать её и выяснить, о какой опасности шла речь.

Ещё я очень хотел спросить Аню, не сболтнула ли она кому-то, например, родителям про Яроша. С сохранённой памятью она становилась полноценным подозреваемым в передаче информации немцам. Было понятно, что самой Ане это всё было не нужно, но она вполне могла проболтаться о поляке тому, кто имел выгоду от слива информации.

И я поймал себя на мысли, что мне хотелось бы, чтобы всё было именно так — чтобы немцы узнали про спецоперацию по причине Аниной неосторожности. Ну очень уж я не хотел, чтобы предатель оказался из близкого круга Романова или Воронцова. Правда, по отношению к Ане думать так было некрасиво. Но что я мог поделать? Эти мысли сами лезли мне в голову.

И ещё я не мог выбросить из головы реакцию Романова на информацию о том, что предатель кто-то из своих. Обычно Александр Петрович полностью контролировал свои эмоции, а здесь растерялся. Не разозлился, не расстроился, а именно растерялся. Видимо, он был настолько уверен в своей команде, что даже в мыслях не мог допустить предательства.

Реакция Романова на мои слова была такой искренней, что можно было смело утверждать: или он точно непричастен к сливу информации, или он самый великий актёр на Земле. А Милютина я никогда и не подозревал. Если у кесаря хотя бы теоретически была мотивация рассказать немцам о спецоперации — например, подставить эльфов, чтобы сильнее их рассорить с орками, то у Ивана Ивановича её точно не было.

Милютин всегда хотел спасти ребят. Он рисковал карьерой, отправляя меня в качестве подсадной утки в Москву, и в первую очередь, благодаря ему появилась сама возможность провести эту спецоперацию. Смысла её срывать у Милютина точно не было. Ну или в противном случае меня ждало одно из самых больших разочарований в жизни, вполне сравнимое с выбраковкой.

Без пяти шесть я вошёл в ресторан «У охотника». Хостес проводила меня к забронированной Аней кабинке, я уселся за стол и принялся ждать. Чтобы не сидеть просто так, заказал кофе.

Я проторчал в кабинке пятнадцать минут. Мне принесли эспрессо с горячим молоком, я успел его выпить, а моей подруги по Восточному всё ещё не было. В очередной раз бросив взгляд на часы, я поймал себя на том, что начинаю нервничать. В голову полезли неприятные воспоминания о прошлой несостоявшейся встрече и слова Ани о грозящей ей большой опасности.

Ещё через пять минут на мой телефон пришло сообщение с неизвестного номера. В нём была всего одна фраза: «Это неправда!». Подписи не было, но фраза была на немецком — этого было достаточно, чтобы догадаться, кто прислал сообщение. Оставалось лишь понять, что означали эти слова?

*****

Дорогие читатели!

После этой главы я запускаю подписку.

Думаю, на шестом томе после трёх больших глав уже понятно, что к чему и стоит ли продолжать чтение.

Цену не поднимаю, оставляю такой, какая была на предыдущей подписке — 139 рублей.

На АТ наконец-то решили проблему с оплатой из-за пределов РФ, поэтому, надеюсь, танцев с бубнами и промокодами станет сильно меньше.

Вот по этой ссылке блог представителя администрации АТ, где рассказано и показано, как оплачивать из-за рубежа:

https://author.today/post/303693

Для Казахстана помимо этого всё так же работает оплата через Киви, для Беларуси белкартой.

Если у кого-то что-то будет не получаться, пишите в личку. Отвечать могу не быстро, так как режим у меня сейчас ненормированный, увидеть письмо могу не сразу.

По окончании подписки будет традиционная трёхдневная скидка на готовую книгу для тех, кто готов ждать 2-3 месяца.

Вот как-то так.

Спасибо, что читаете!

Спасибо за поддержку!

Берегите себя!

Спасибо за подписку и поддержку!

Приятного чтения!

*****

Князь Воронцов вошёл в кабинет кесаря, в руках он держал большой конверт из дорогой бумаги, запечатанный сургучом. Генеральный прокурор обменялся приветствиями с Романовым и присутствующим в кабинете Милютиным, после чего сообщил:

— Мне доставили его полчаса назад.

После этого Воронцов подошёл к кесарю и вручил ему конверт.

— А я после Вашего звонка сразу же набрал Ивана Ивановича, — сказал кесарь, разглядывая конверт. — Нехорошие у меня предчувствия относительно этого письма.

Романов рассмотрел конверт, на нём золотыми буквами было написано: «Кесарю Российской Федерации князю А.П. Романову». Александр Петрович аккуратно надорвал край и достал из конверта лист бумаги с напечатанным на нём текстом. Начинался этот текст с заголовка «ультиматум».