Гросс (СИ) - Перунов Антон - Страница 30

— Господин курсант, не будет ли у вас спичек? — обратился он к водителю, лицо которого показалось смутно знакомым.

— Простите, я не курю, — отозвался тот.

— Жаль, — вздохнул юнкер.

— Постойте, — спохватился молодой человек. — Сейчас я посмотрю в перчаточном ящике.

— Был бы вам очень признателен.

— Вот, пожалуйста, — протянул ему коробок шофер.

— Благодарю, — деревянным голосом ответил узнавший, наконец, кто перед ним юнкер.

Никакой ошибки быть не могло. Он только три дня назад сдавал зачет, докладывая строгому экзаменатору титулы членов августейшей фамилии и показывая их на фотографиях. Делалось это как раз на такой случай, чтобы не опозориться при нежданной встрече.

В этот момент к машине подошел пожилой унтер-офицер с погонами отставника и по-хозяйски устроился рядом с водителем.

— Трогай, Коля, домой пора! — велел он наследнику престола, и «Опель-капитан», заурчав мотором, двинулся вперед.

— Кто это? — с трудом выдавил из себя потрясенный Митя.

— Вот деревня! — сочувственно посмотрел на него здоровенный мужик. — Это ж сам Игнатий Тимофеевич Вахрамеев!

— Понаехали всякие, — сплюнул сквозь зубы второй амбал и помахал отъезжавшей машине рукой.

Как бы ни был совершенен воздушный корабль, заниматься своим прямым делом, то есть летать, он все время не может. В нем есть двигатели, множество различных механизмов и устройств, которые требуют регулярного ухода, а иной раз и ремонта. «Ночная Птица» никоим образом не являлась в этом отношении исключением. И все многочисленные регламентные работы ложились на плечи маленького экипажа. В том числе и цесаревича.

Причем, как только ему казалось, что он успел досконально изучить вверенную его попечению матчасть, всегда находились еще какие-нибудь узлы или агрегаты, которые нужно было смазать, почистить, протянуть крепеж или прошприцевать. И ведь ничего серьезного ему не доверяли. Системами навигации, ГДК, главными и ходовыми двигателями, а также вооружением занимались более опытные товарищи.

— Неужели и в ВВФ так? — вытерев грязный лоб рукавом, спросил он у Тани.

— По-разному, — честно ответила такая же чумазая наставница. — На больших кораблях обычно есть свой штат техников, которые поддерживают работоспособность своих заведований. Транспорты обслуживаются наземными службами, а мы — рейдеры, как повезет.

— Никогда не думал, что за час полета нужно три часа кряду ковыряться в железках.

— Терпи казак, атаманом будешь!

— Это вам так в училищах говорят?

— Нет, — криво усмехнулась девушка. — Нам говорили: куда вы лезете, дуры? Не вашего бабского ума дело — летать!

— Прости, тебе, наверное, неприятны эти воспоминания.

— Проехали, студент. Все протянул?

— Так точно!

— То-то, что так точно, — пробурчала командирша. — Где не надо, все по уставу, а только отвернешься, вы со старым уже куда-то усвистали!

— Ну мы же все объяснили! — возмутился молодой человек.

— Ваше счастье, что командир такой добрый. У другого капитана точно под арест загремели бы.

На самом деле, Март не так уж и сердился на своего подопечного. То, что тот действовал без разрешения, конечно же, в его глазах было плохо. Но вот то, что проявил инициативу, помог товарищу и, в конце концов, справился, было, пожалуй, даже хорошо. Что вовсе не отменяло необходимость наказания. Очередное техобслуживание пришлось как нельзя кстати. Просто, следуя старинному правилу: накосячил один — отдуваются все, он не стал проводить его в Пулковском техцентре, а озадачил экипаж, включая самого себя.

— Напугал ежа голой жопой, — проворчал в ответ Вахрамеев. — Коли надо, так сделаем.

— Толковых хоть ребят выручал? — усмехнулся проверявший настройки гирокомпаса Март.

— Сказано тебе, за бестолковых бы и с места не встал!

— Ладно, если так. Может, и пригодятся когда-нибудь в будущем.

— А чего ждать его, будущего-то? — хмыкнул дядька Игнат. — Дел и сейчас невпроворот.

— Ты это к чему?

— Да все к тому же! Матросов их высокоблагородие, тьфу, то есть их превосходительство Владимир Васильевич забрал, и караулы нести теперь некому!

— Так вроде опасности сейчас никакой нет?

— Вроде! — передразнил старик. — Когда появится, тогда поздно будет! Опять же, разве прилично цельному сенатору и гроссу самолично техобслуживание проводить? У тебя что, других дел нету? Или, взять хоть твоих орлов. Витьке, хоть он и разгильдяй редкостный, и учиться надо, и оружием заниматься. Ибрагимке тоже иной раз в гору глянуть некогда, а ты его систему выпуска шасси отправил шприцевать! А ведь он громаднейшего ума и способностей человек, даром, что узкоглазый.Или на Таньшу глянь. Пока у тебя в секретутках ходила, видно было, что справная девка, а теперь что ж…

— Хватит нагнетать, Игнат Тимофеевич. Говори, что у тебя на уме?

— Да я тут поразмыслил на досуге. Хорошо бы взять к твоему сенаторскому превосходительству на службу хоть пяток надежных людей. С ними и дом с кораблем под присмотром будут, опять же, если заваруха какая, так гуртом обороняться способнее.

— И лучше, чем твои друзья, никого для этой цели не найти?

— Почему же. Сыскать можно, только для этого время нужно. Хорошие спецы, сам, поди знаешь, все при деле. Либо на государевой службе, либо в частной. Ну а приватиры, они себе на уме. Кто больше заплатит, тому и присяга.

— А если чудить начнут, как с этими купчиками?

— У меня не забалуют! — отрезал Вахрамеев.

— Ладно, уговорил, черт языкастый. Приводи своих сослуживцев, поглядим, что за люди.

В одном старый служака был, безусловно, прав. Времени самому молодому в Российской империи гроссу не хватало катастрофически. Дела личные, коммерческие и государственные переплелись в такой запутанный клубок, что иной раз казалось, его уже не развязать. Но, как говорится, взялся за гуж…

Закончив с обслуживанием своего корабля, Март переоделся и отправился в город. За время его отсутствия накопилось множество вопросов, требующих его непосредственного участия.

Для начала он заехал в Сенат, где выслушал краткий доклад Шпекина. С момента их последней встречи внешность мелкого чиновника разительно переменилась. Во-первых, за ним утвердили место секретаря в аппарате юного сенатора. Во-вторых, по ходатайству Колычева, его произвели в следующий чин. Казалось бы, разница между коллежским и сенатским регистратором не так уж и велика, но, как говорится, лиха беда начало! В-третьих, получив от Марта конверт с премией, молодой человек обновил гардероб и теперь щеголял в новеньком мундире.

Все это добавило Николаю Аполлинариевичу важности, но к счастью, нисколько не отразилось на трудоспособности. Он, как и прежде, оказался в курсе всех новостей, слухов и сплетен. Кто с кем и против кого дружит. Кто действительно может быть полезен, а кто лишь надувает щеки, пытаясь придать себе значимости.

— Благодарю, — выслушав его, кивнул Март. — А что там с князем Голицыным?

— Его сиятельство уже неделю не появлялся на заседаниях. Ходят слухи о том, что он не здоров, но…

— Что?

— Болезнь у князя, так сказать, душевного свойства, — позволил себе улыбнуться чиновник. — Любовница от него ушла.

— Вот оно что, — равнодушно пожал плечами Колычев, — да и черт с ним!

— Не скажите, Мартемьян Андреевич. С мадемуазель Адой Книппер его познакомил ваш кузен. Он, если помните, оказывал покровительство молодым актрисам. В том числе знакомил их с влиятельными лицами…

— Иначе, занимался сводничеством.

— Можно и так сказать.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Видите ли, как мне удалось выяснить, после этого знакомства князь постоянно поддерживал все притязания графа Оссолинского в Сенате и при дворе. А вес у него немалый. Если вы окажете ему подобного рода услугу, полагаю, он не останется неблагодарным.

— Вы что же это, любезный, — начал закипать Колычев, — предлагаете мне заняться поиском проституток для высокопоставленных особ?